Сергей Савелов - Я в моей голове 4

— Извини, — повторил. — Наверное идти по домам надо?

— Ты обиделся? — вздохнула она и пристально вгляделась в мое лицо.

— На что? — удивился я. — Нет. Ты все правильно сделала, — признался. — Это я голову потерял.

Если бы я этого большого ребенка сейчас трахнул, то как бы чувствовал себя потом? Подлецом, использовавшим ее влюбленность. Ведь ясно, что у нас нет и не может быть совместного будущего, а она, вероятно, стала бы ждать от меня продолжения отношений.

Хромал домой, вспоминая слабый запах духов и молодого девичьего тела, тепло и гладкость Ольгиной кожи, мягкость губ. Сволочь я испорченная! — отругал себя, но мысли все равно упрямо возвращались к этой встрече.

Обиды.

Вернувшись под утро домой, был встречен тетей. Она без лишних слов погнала меня мыться в душ, забрала в стирку грязную одежду, а потом смазала все ссадины. Немного попричитала над новыми брюками, рассеченной в очередной раз бровью и отправила спать, но рано утром позвала к телефону.

— Сережа! Сережа, тебя к телефону. Наташа звонит, — еле растолкала меня.

Конечно, еле продрал глаза, ведь спал всего пару часов. Чего не спится этой неугомонной? — ругался про себя, натягивая спортивки. Потирая закрывающиеся глаза поплелся к телефону.

— Ты дома? Когда вернулся? — услышал взволнованный голос подружки.

— Часа три назад, — посмотрел на часы. — Чего спать не даешь? Случилось чего?

— Случилось. Сейчас к вам моя мама придет. Жди, — неожиданно всхлипнула.

— Что случилось? — повысил голос, встревожившись и сразу проснувшись, но в трубке услышал короткие гудки.

Что произошло? Чего ждать? Придет Роза Михайловна. Зачем? В недоумении посмотрел на тетю.

— Что — то произошло. Сейчас придет Роза Михайловна зачем — то, — пояснил встревоженной родственнице и отправился в туалет.

Наташкину маму встретил уже умытый и одетый, только с распухшей рожей.

— Ты что наделал, засранец? — сразу с порога она накинулась на меня. — Как ты мог? Воспользовался девичьей влюбленностью, подлец. Ей же учиться надо, вставать на ноги, а если беременность? Химией травить девчонку? Или аборт делать? Что ты наделал подлец? Ты думал о чем — нибудь кроме своей похоти? Сволочь! Как ей дальше жить? Наверняка жениться не захочешь! Я тебя засужу, если дочкино здоровье пострадает. Так и знай. Явился сюда из своего Мухосранска! Задурил девчонке голову и воспользовался гаденыш.

— А вы тоже хороши! — перевела взгляд на застывшую от изумления тетю. — Разумный, порядочный…, передразнила. — А у него одно на уме.

— Что случилось? — наконец — то прорвался я в монолог разгневанной матери. — Мы с Наташкой расстались в одиннадцать на Дворцовой и больше ее не видел, — попытался оправдаться. — Она оставалась с девчонками.

— Замолчи немедленно. Ты сейчас все что угодно сказать можешь. В суде будешь оправдываться, подлец. Воспитают же таких…, — никакие доводы разгневанную женщину не могли успокоить.

— Что случилось, Роза Михайловна? — пришла мне на помощь тетя.

— Случилось, вот…, — Наташкина мама неожиданно всхлипнула.

— Пойдемте на кухню, воды дам, а вы мне все расскажете, — тетя скользнула к гостье, обняла за плечи и повела на кухню, а мне, сделав строгие глаза показала на мою комнату.

— Растишь их, растишь, надеешься, что будут счастливы, а они…, — услышал, закрываясь в комнате.

Неужели Наташку трахнули? Изнасиловали? Нет, такого быть не могло. Она не была пьяной, а сил и ловкости хватило бы отбиться от насильника, да и молчать бы не стала, а ночью было людно. И девчонки из класса с ней были. Что же случилось? Так и гонял в голове вопросы, пока за гостьей не захлопнулась дверь.

Тут же выскочил и бросился к телефону, отмахнувшись от тетиных вопросов. Хотел позвонить Наташке, пока ее мама добирается до дома.

— Что случилось? — крикнул я в трубку, услышав ее настороженный голос.

— Не твое дело. Сама разберусь, — ответила холодно одноклассница.

— Ты можешь мне объяснить нормально? — спросил раздраженно, но понял, что подружка бросила трубку и я опять слышу короткие гудки.

В недоумении повернулся к родственнице.

— У тебя точно ничего с Наташей не было? — с напряжением в голосе спросила она.

— Что у меня с ней может быть? — почти закричал. — Что произошло? Мы с ней расстались возле Зимнего. Я отправился…. (замялся) с ребятами, а она осталась с девчонками и больше ее не видел.

— Дело в том, что Роза Михайловна как — то обнаружила, что что Наташа…, — тетя была смущена и не могла подобрать слов, — что у Наташи недавно, вероятно этой ночью был половой акт. Она не захотела сообщить с кем, и Роза Михайловна подумала на тебя. Как могла я пыталась ее успокоить, но…, — в сомнении покачала головой. — Ты где ночью был? — строго посмотрела на меня.

— С ребятами. Я же говорил. Во втором часу разошлись, такси не было и тащился через весь город пешком, — попытался оправдаться. — Подрались с какими — то пацанами, — признался. — Андрюху, одноклассника отвел еще в травмпункт, ему сильно досталось.

— Что же произошло? — спросил я вслух и задумался.

Неужели Наташку действительно изнасиловали и ей, с ее самолюбием стыдно признаться даже матери? Если боятся беременности, то вроде есть препараты, которые сразу после полового акта надо принять и беременности не будет. Да и других способов полно. Роза Михайловна сама врач и должна знать, как поступать в таких случаях.

Все. Школа закончена и больше с этой сумасшедшей семейкой никаких дел! Это надо так накинуться на меня не разобравшись. «Подлец, сопляк, засранец», — вспомнил эпитеты, которыми меня награждала разгневанная мать. Интеллигентка херова! Как приспичило, так вся интеллигентская шелуха слетела. Но как бы я повел себя в подобном случае? Что бы я сделал на ее месте? Хотя бы для начала разобрался с дочерью, ведь не чужие люди.

Все это обдумывал уже вечером под стук колес по дороге домой. Радости возвращения и скорой встречи с родными не испытывал. Выбило из колеи это событие.

А ведь все обиженными друг на друга остались! — неожиданно пришло в голову.

Роза Михайловна обижена на молчащую дочь, на меня, как вероятного соблазнителя и на тетю Свету, приютившую и защищающую меня. Наташка, наверное, обижена на меня, за то, что ушел вчера с ребятами и оставил ее. Тетя Света — на Розу Михайловну, несправедливо обвиняющую нас в неискренности. А я обижен на кого — нибудь? Только на Наташку, не захотевшую рассказать мне о случившемся. Вроде бы я должен быть обижен на ее мать за незаслуженные оскорбления и обвинения, но понимаю ее, переживающую за единственную дочь. Вот и рожай дочерей, а потом переживай за них.

Хорошо, что не настоял и Ольгу не трахнул, — подумал, взбивая со злостью вагонную подушку, иначе еще в одной семье были бы проблемы.