Сергей Савелов - Я в моей голове 4

Никаким сотрясением не пахло, мозгов то нет! Я еще переживал. На таких, как он пахать круглосуточно можно, хотя и сейчас чувствуется перегар. Неужели снова употребил? Он же не просыхал, прикрываясь травмой. Чего же он хочет сейчас?

— Слушаю, — поторопил его.

— Меня сняли с трактора и направили в ремонтную мастерскую, — вновь сообщил он и смущенно замялся.

— Ну и чего? — меня стали напрягать эти отступления.

— Я обещал картохи знакомому закинуть, а трактора же нет. Может ты заедешь и скинешь несколько мешков? — выпалил тракторист, решившись. — Там все честно, и никто не узнает, — заторопился. — Возьмем самогоном или даже пятеру получишь, — продолжил уговаривать, решив, что я сомневаюсь.

— Пятеру, говоришь? — хмыкнул я, как Сухов и полез в кабину. — Ищи дураков в другом ауле! Я воровством не занимаюсь, — крикнул в открытую дверь, захлопнул и поехал на весовую.

Какое — то время бывший тракторист что — то кричал, размахивая руками, а потом, сокрушенно качая головой побрел по дороге в село.

На что он рассчитывал? Что я ради неизвестного человека, жалкой пятерки или вонючего самогона рискну и соглашусь на кражу? Вероятнее всего, он пообещал кому — то картофель или выпить захотелось, а тут неожиданно его с трактора сняли и пришлось идти просить меня, чтобы я за него украл из колхоза картофель. Ну, не идиот ли? Может в этом колхозе так принято и всем на все наплевать? Вряд ли. Какой — нибудь сосед, если не из чувства справедливости, а из зависти «стукнет» куда надо. Неужели никто не заметит, что среди белого дня сгружают явно колхозный картофель на чье — то подворье? Может воруют так по всей стране — все вокруг колхозное, все вокруг мое. Государство делает вид, что платит людям за работу, а люди делают вид, что работают, а сами тащат домой все, что плохо лежит.

Нет, спиртное никогда до добра не доводило! — сделал вывод. — Но самое страшное — равнодушие. Только с молчаливого равнодушия окружающих происходят всякие мерзости и преступления, хотя и тюрьмы с зонами не пустуют, а сидят там в основном за мелочевку, типа кражи картофеля.

Вечер.

Вечером сидел с ребятами возле костра. Все обсуждали баню, изменения в общежитии и с уважением поглядывали на старосту группы. Во — первых, всех после работы направили в столовую, где вкусно и обильно накормили. Во — вторых, в общежитии всем выдали по комплекту нового постельного белья. Теперь будем спать, как белые люди. В — третьих, за домом экскаватор выкопал траншею, где собирались возводить новый просторный сортир, только располагаться он будет дальше старого. В — четвертых, заведующая открыла еще одно помещение. Туда поставили сколоченные из досок столы и лавки, обещала привезти телевизор с антенной и электросамовары, но пользоваться ими будем после заключения электрика, который должен осмотреть проводку в здании. В — пятых, она заверила, что плотники расширят мойку, подвесят еще умывальники и сделают общий слив. В — шестых, появился печник и, осмотрев печь запретил днем ее топить, пообещав завтра заняться ремонтом.

Единственное, что многим не понравилось — это таскаться рано утром в центр села на завтрак или, уставшим после работы возвращаться от столовой в общежитие.

Когда девчонки затронули тему бани и парилки, вспомнил:

— Я деду обещал наломать веток березы, дуба или можжевельника вместо его веников.

— Завтра отправим кого — нибудь нарезать и на тракторе завезешь сюда, — кивнул Дмитрий.

Напротив, за вечерним костром сидела Лариска и черными глазами загадочно посматривала на меня. Сегодня после работы она напросилась в кабину, жалуясь, что натерла ногу и до села ей не дойти. Всю дорогу в тесной кабине чувствовал ее бедро, грудь и ощущал, как горят уши и стучит сердце. Вероятно, начинается спермотоксикоз от долгого воздержания. Утром Людка — повариха, вечером Лариска, а ведь последняя многим нашим ребятам нравится.

Будрайтис терзал гитару и периодически пел фальцетом в основном песни Машины Времени, подражая гнусавому Макаревичу. Через некоторое время у него попросила гитару Галька Буряшова. Еще одна симпатичная стройная девчонка с длинными волосами, которые она заплетала в косы или замысловато сворачивала и прятала под платок в поле. Она спела пару песен из репертуара Сенчиной и Пугачевой. Особенно удачно у нее получилось скопировать Волшебника — недоучку.

Заводная Янка воскликнула:

— Девки, давайте все вместе грянем чего — нибудь то, что все знают!

— Давай, только чего? — поддержала ее Лариска, недовольно зыркнув глазами на меня.

Вероятно, я не скрыл своих чувств, слушая и любуясь одухотворенным лицом Гальки, когда она пела. Глупой женской ревности или драк мне не хватало, и ничего ведь не сделал, только посмотрел….

Парыгин тоже попросил гитару и взял несколько корявых аккордов. Сегодня от столовой он куда — то бегал. Капрал переживал за вчерашнюю драку и следил, чтобы в одиночку никто по селу не шастал.

— Звонить ходил, — невозмутимо ответил Руслан, вернувшись, но от подробностей воздержался.

— Клен — то все знают? — не унялась Янка и первой запела без гитары:

Там, где клен шумит над речной волной

Говорили мы о любви с тобой

Опустел тот клен, в поле бродит мгла

А любовь как сон стороной прошла.

Некоторые девчонки с готовностью подхватили:

А любовь, как сон, а любовь как сон,

А любовь, как сон, стороной прошла…

Также слаженно допели до конца. Вероятно, звонкие девичьи голоса в вечерней тишине, тоскующие о прошедшей любви слышали многие в селе.

Хорошо сидим! — появилась мысль. Может исполнить на гитаре замечательные мелодии Джеймса Ласта? Получится ли сложная композиция у меня сейчас? Давно уже в руки гитару не брал, но не попробовав, не узнаешь.

— Дай попробую? — обратился к Юрке, вновь собирающемуся что — то гнусавить из Макаревича.

Он удивленно и заинтересованно, глядя на меня протянул инструмент. Все затихли. Принял гитару, попробовал несколько аккордов и подстроил. Замер, глядя на огонь и вспоминая композицию, которую меня в свое время заставлял отрабатывать Паша в начале моей учебы. Заиграл знаменитую красивую мелодию «Полет кондора», а потом не останавливаясь и, не слушая вопросов попытался воспроизвести «Одинокий пастух». Нет. Не могу, — понял и прервал исполнение. Пальцы, как деревянные, струн не чувствую, а гитарные композиции сложные, требующие многочасовых тренировок.

— Красиво! — неожиданно похвалила Янка. — Что это? Первую слышала вроде, а вот вторую…

— Джеймс Ласт. Первая «Полет кондора», а вторая «Одинокий пастух». На флейте лучше звучит, — признался огорченно, — не получается, давно гитару не держал в руках.