Сергей Савелов - Я в моей голове 4

— Спросить ее, как она к вам относится ума не хватило? — поинтересовался я ехидно, на что ответа не дождался, и задиристые «петухи» разошлись, метая злобные взгляды на меня и друг друга.

Стенгазету все же вывесили через несколько дней. Инициативные девчонки привлекли к оформлению даже Парыгина. Как им это удалось? Загадка. Руслан всегда держался особняком от всех и не шел на контакт ни с кем. Инициативы в работе или ребячьих проказах не проявлял. Делал только то, что было необходимо, но рвения не проявлял. Тогда, после телефонного звонка, когда он в первые дни без разрешения отправился, якобы, на телефонные переговоры, то на следующий день из Ленинграда прикатила черная Волга и доставила ему объемные свертки с теплой одеждой и разными дефицитными вкусностями — копченой колбасой, балыком, консервные банки с незнакомыми наклейками, конфетами и импортным печеньем, индийским чаем и прочим. Не задумываясь, он просто выложил дефицит на общий стол, как бы не подозревая, что многие продукты некоторые ребята никогда не пробовали и даже не видели. На вопросы отмахнулся и не стал ничего пояснять.

Демонстративно свое превосходство среди всех Руслан не проявлял, но его отчужденность от коллектива чувствовалась и некоторые мелочи в его поведении замечались. В парной деревенской бани он, не задумываясь пощупал лавку, на которой уже посидели многие чужие потные зады, но ничего не сказал. Я потом тайком тоже пощупал полок, пытаясь понять, что он почувствовал. Действительно дерево казалось жирным и скользким от пота или мыла, но я прежде, не задумываясь садился голым задом на нее, так как эта баня казалась значительно чище моечного отделения и парной в заводской бане, куда ходили сотни поселковых жителей. Туда бы его! — мысленно усмехнулся.

Руслан, оказалось, умело управлялся с канцелярскими перьями, кистью и красками, обладал красивым почерком и красочно оформил стенгазету. Его шаржи и карикатуры вызвали смех в группе, когда среди нарисованных фигур многие заметили знакомые черты некоторых студентов и руководителей. Вот только в схематично изображенном профиле Ленине чувствовалась какая — то насмешка, несуразность, которую можно было списать на неумелость художника, но мне казалось, что это было сделано Русланом нарочно, как вызов системе. Все — таки среди творческой интеллигенции и мажоров, детей высоких руководителей и партийной номенклатуры, которые жили лучше многих, но при этом держали «фиги в кармане».

Дополнительно Руслан написал лозунг на отдельном плакате: «Скорее бы утро и снова на работу!» Мы похихикали и разошлись, а куратор, осмотрев газету и лозунг поморщился, но ничего не сказал. Потом кто — то уже шариковой ручкой к лозунгу дописал «мать ее».

Размышляя над поведением Парыгина, мне вспомнилась песня из репертуара группы «ДДТ». Посидев над текстом и, порепетировав, я исполнил ее на одной из вечерних посиделок у костра:

Я чествую вас, сыновья дипломатов,

Юристов, министров и профессоров.

Ожиревших актрис, атташе, журналистов,

Многотомных поэтов и суперпевцов.

Короче, тех, кого всегда у нас вызывают на «бис».

Тех, кто везде легко пролезет без виз.

Раскройте рты, сорвите уборы —

По улице чешут мальчики — мажоры.

Раскройте рты, сорвите уборы —

На папиных «Волгах» — мальчики — мажоры.

Кичевая дрянь задернута в тело.

Душа это? Нет? Какое вам дело?

И так все легко соплякам и просто —

Папаша добьется служебного роста.

Папаша попросит весь зал кричать ему «бис».

Папаша исполнит любой сыночки каприз.

Раскройте рты, сорвите уборы —

По улице чешут мальчики — мажоры.

Раскройте рты, сорвите уборы —

На папиных «Волгах» — мальчики — мажоры.

Я пел, не глядя на Руслана на примитивных трех аккордах без Шевчуковского надрыва. Многие поняли, кому посвящена эта песня и с усмешкой посматривали на Парыгина. По — видимому, и он это понял, но ничего мне не сказал и не упрекал позднее, только как — то в разговоре обронил:

— Я не виноват, что родился в такой семье и мои предки не такие, как у всех. Они любят меня и стараются помочь так, как считают нужным. Мне, что отказываться?

Все же Руслан не старался выделиться и как — то подчеркнуть свое особенное положение. Честь ему и хвала, если так. Не виноват он, действительно, что его семья такая, а его характер уже не исправить. Отношение окружающих и мое можно сравнить с поведением и завистью плебеев к высшей аристократии общества. Поняв это, мне стало стыдно и просто подошел к нему, протянув ему руку.

Не стоит совершать необдуманные поступки, за которые будет стыдно всю жизнь, а этот, чувствую — мне запомнится.

Я заметил со временем, что в группе проявились другие симпатии, не только к яркой Лариске и не безответные. Закир стал собирать картошку с блондинистой Блинковой Наташкой. Юрка Будрайтис, оставляя гитару у костра отправлялся вечером гулять с Галькой Буряшовой.

Сельские развлечения.

В первый субботний вечер мы дружной толпой отправились в сельский «храм культуры» на танцы. В полумраке довольно просторного фойе в центре топтались несколько пар под томную мелодию Джо Дассена, льющуюся из динамиков, подключенных к магнитофону. Остальная сельская молодежь толпилась у стен, но еще больше народа находилось снаружи клуба, на просторном крыльце и возле здания.

Местные встретили нас молчанием и заинтересованными, оценивающими взглядами. При первой же быстрой мелодии наши девчонки задорно и отважно бросились к центру зала лихо отплясывать, образовав большой круг. Постепенно ребята тоже подключились к безудержному, но трезвому веселью.

Накануне несколько наших любителей выпить пытались посетить магазин и купить вина, но там им было отказано в категоричной форме, а рядом никого из местных не нашлось, чтобы смог помочь им с покупкой. Обескураженные и трезвые ребята так и явились на танцы. Еще от продавщицы выслушали много нелицеприятных слов про себя. Оказывается, это по нашей вине запретили продавать спиртное и ей теперь не видать премии из — за срыва плана, хоть магазин не открывай.

Но «свинья грязь найдет» и Стас Морозов с Саней Цветковым договорились с местными ребятами и где — то достали самогон. Через полчаса появились в зале с блестящими глазами, распространяя сивушное абре.

Я попрыгал быстрые танцы со всеми, покружил медляк с хрупкой Ленкой Животчук, на которую никто из наших или местных ребят внимания не обратил и не пригласил. Потом меня дернула за руку и повела в центр зала Янка. Ее глаза оказались напротив моих, и я заметил, как в ее очках отражаются огоньки примитивной цветомузыки. Мило поболтали, оценивая обстановку и окружающих.