Олег Волынец - СССР-1961, портал Победы [СИ]

— Конечно, нет. А на какие силы, по-твоему, стоит опереться у вас в будущем, чтобы убрать власть предателей и капиталистов? Я так понимаю, на компартии? Или есть кто-то еще подходящий? — нервно отреагировал генерал Петров.

— Предатель он и в Африке предатель…

— Сам знаю. Думаешь, я не догадался, что выгоднее их подкупить, чтобы разными знаниями поделились и наших людей легализовали? А это на будущее, вдруг революцию будем делать. Мало ли, вдруг нам много чего важного не продадут из боязни за свою шкуру. И что тогда?

— Наши компартии придется ломать через колено, чтобы под вас подстроились, потому как они по факту социал-демократы с левым уклоном и именем Сталина на устах. А что касается правительства, так они уже много сделали в своем предательстве себе во вред, например, сильно ослабили армию, потому как после воровства не хватает денег на ее поддержание на должном уровне. Это и в РФ, и на Украине, и в Беларуси творится. Лично я во время своей армейской службы, которую проходил в Борисове, который сейчас проезжаем, сам в наряде охранял второй парк, где ждали своей очереди разборки на запчасти и вторчермет около сотни танков Т-80. А основа танковых подразделений у нас это Т-72, насколько я знаю. После 1991 года закупки новых вооружений почти не производилось. Только малость подновили ПВО исходя из опыта войны НАТО против Югославии, где как раз слабая система противовоздушной обороны помогла НАТО одержать легкую победу.

— А где именно служил в Борисове?

— В ремонтной части, в составе которой два батальона, один по ремонту бронетехники, второй по ремонту автомобилей, — я решил достать атлас Минской области, в котором были и карты городов, но как только начал искать, Петров меня остановил:

— Не ищи, твои карты у Дениса, ему нужнее. Опиши место, где именно.

— Вот железная дорога, вот Березина, вот известная мне улица Гагарина с проходящей по ней старой дорогой Минск-Орша. Вот Дымки и военный городок Лядище. Вот полигон. Тут танкоремонтный завод, госпиталь. А здесь моя родная воинская часть, — показал я место своей службы.

— Тут же находится танковая дивизия. Ясно, сокращение армии.

— Ага, у нас 1700 танков на металлолом разобрали.

— Ой, чем больше я тебя слушаю, тем больше гнилья вижу у вас. Петя, ты что, так опьянел от стакана коньяка?

— Я вчера встал в два часа ночи, натаскался груза в тайник и обратно, да еще и вчера от Ивенца вез большие тяжелые сумки. И сегодня с отдыхом вышло плохо. Пока был трезвый, держался. А от коньяка расслабился.

— Отдыхай, завтра у тебя тяжелый день. Погоди, включи ноутбук и фильмы, потом отдыхай, — сказал Василий Иванович.

Проснулся я уже где-то на окраине Московской области, а следом и генерал, который явно не выспался. Пока привели себя в порядок и собрались, уже начался город Москва. Я не был ни разу до этого в Российской Федерации. Вообще. До брата жены мы так и не доехали туда, где он жил в эрефии. Вернулся оттуда злой как черт и без денег, которые обещали заплатить. Устроился под Витебском водителем БелАЗа на месторождении доломита, а ведь учился на эту машину, чтобы в РФ разбогатеть. Потому так вышло, что в Москве я первый раз в жизни побывал в 1961 году.

На перроне нас встретил лет сорока лысоватый шатен с кругловатым лицом в хорошем деловом костюме, а с ним пара крепких ребят. Я сразу поздоровался:

— Здравствуйте, Александр Николаевич!

Почти одновременно со мной поздоровался генерал. Встречающий посмотрел на меня, поздоровался и спросил у Петрова:

— Доброе утро. Это ваш сотрудник?

— Посмотрим. С Никитой еще будем разбираться. Ценных вещей у нас с собой много. Есть на чем увезти?

— Я на ЗИМе приехал. Мои ребята проведут.

Занесли все сопровождающие на автостоянку и погрузили во вместительный ЗИМ, по объему достойный конкурент Додж Караван. Шелепин выпроводил из машины водителя, охрана прогуливалась рядом, изображая случайных прохожих, и расслабленно смотрела по сторонам. Василий Иванович и Александр Николаевич в ЗИМ сели пошептаться. Я пошел к ближайшей желтой бочке с квасом, до которой было метров двадцать. Меня окликнул Василий Иванович:

— Нам тоже возьми по бокалу, позовешь.

Водителю Шелепина, Сергею Ивановичу, тоже захотелось кваску. В воздухе от утренней прохлады почти ничего не осталось, уже припекало и пахло уличной зеленью пополам с пылью и немного асфальтом. Гарь от автомобилей не чувствовалась абсолютно, разве что слегка пахло дымом от паровозов с тепловозами. Я встал в очередь и ждал, рассматривая окружающий народ. Вскоре подошел к продавщице и попросил, протягивая ветхую рублевую купюру цвета старой латуни:

— Дайте, пожалуйста, четыре бокала кваса.

— Не слишком ли много вам кваса одному? И за такой потрепанный рубль не продам. Поищите у себя мелочь.

— Купюра потрепанная, но целая, и потому вы обязаны ее принять. Других нет, извините. И меня с квасом в той машине ждут товарищи с Лубянки.

— Извините, не знала. Сейчас налью, — переменилась резко в лице и поведении толстая тетка в старом халате у бочки.

— Это неважно, знали или нет. Обслуживание должно быть качественным.

Продавщица с льстивой улыбкой подала мне четыре стеклянных кружки с квасом и отсчитала мне монеты сдачи, среди которых была даже монета на пятьдесят копеек, как я помнил, довольно редкая в позднем СССР. Водитель постучал в стекло машины, и оба больших чина КГБ подошли к столику с кружками. Взяли их и стали медленно пить.

Василий Иванович был погружен в свои мысли в непонятных чувствах. "Железный Шурик" мрачный и встревоженный как Сталин осенью 1941 года.

В машине они долго не беседовали, Василий Иванович начал:

— Вот какая ситуация вырисовывается, я даже и не знаю, хорошая или нет. Ко мне в управление подошел этот паренек и рассказал, что Советский Союз развалится через тридцать лет в результате поражения в холодной войне, если не принимать специальные меры. Я, конечно, проверил его документы. Так у него паспорт Республики Беларусь, вот он. И весь груз, что с собой привезли, это он из будущего притащил. Более того, есть вроде бы постоянный проход между 1961 и 2011 годами. Я туда сходил на часик. Большинство деталей потом от его, Петра, узнаешь.

Суть вот в чем. Ты станешь в его истории председателем Комитета Партийного Контроля еще в этом году, на твое место поставят твоего друга Володю Семичастного. В 1964 году в его истории осенью выгнали Никиту на пенсию. Было за что выгонять, и были полезные вещи, за что на его партийные чины обиделись. Все против Хрущева кроме Микояна. Руководители заговора Брежнев и вы, Александр Николаевич, ключевые участники Семичастый, Косыгин, Суслов, Подгорный и, наверно, Миронов.