Сергей Кротов - Чаганов: Накануне [СИ]

- Оль, отпусти. Дай мне тебя расцеловать... из чувства классовой солидарности. Смотри, вон Валентина идёт.

Навстречу нам с каменным лицом идёт долговязая вохровка со стеклянными глазами, подруга отпускает мою руку.

- Чего это она?- спрашивает Оля, когда Валентина минует нас.

- Думаю ревнует.- Звонко чмокаю её в щёчку.- Спасибо тебе, за всё.

'Вот и ещё одна тема нарисовалась. Надо срочно организовывать металлургическую шарашку. На волю такую информацию выпускать никак нельзя'.

Москва, Красная площадь,

Ленинский избирательный округ, участок 58.

12 октября 1937 года, 14:15.

Несмотря на промозглый с порывами ветер и срывающийся время от времени дождь, на площади Революции у выхода из метро, украшенного кумачом, бурлит людская масса. Автомобили, трамваи, троллейбусы работают сегодня агитаторами: Все на выборы в Верховный Совет СССР! Этот лозунг многократно транслируется с кузовов, радиаторов и крыш, звучит из репродукторов. Площадь Свердлова взята в кольцо разноцветных, ярко декоративных, набитых всякой снедью автолавок. Покупаю в одной из них пирожок с капустой и спешу исполнять свой почётный гражданский долг: и так уже припозднился, ведь участки открыты с шести утра, хотя, как я узнал дома из радиорепортажа, люди в Сталинской избирательном округе занимали очередь с четырёх, чтобы проголосовать первыми.

Вчера закончился мой предвыборный марафон в Архангельске, а сегодня два часа назад вернулся на самолёте ПР-5 домой чтобы бросить свой бюллетень в урну по месту прописки. Я удивился, но сейчас не принято кандидату голосовать на 'своём' участке, вот и товарищ Сталин будет это делать у себя в Ленинском районе. Протискиваюсь дальше и передо мной Большой театр, его коллонада полностью скрыта за огромными портретами вождей: Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Но мне сейчас не туда: 58-й избирательный участок расположен в вестибюле станции метро 'площадь Свердлова', встроенном в жилое здание по соседству с театром. Сама станция ещё не достроена (второй очереди метро), она расположена на радиусе от завода имени Сталина до Сокола, который будет запущен в 38-ом, но вестибюль, отделанный красным мрамором, уже сдан и как я вижу задействован в избирательном процессе.

'Стоп, не понял... У нас что тоже очередь? Всего несколько человек, но всё равно... Вроде бы жилых зданий вокруг немного, сплошь- административные. Откуда тогда люди? А-а, понял. Оба входа закрыты. В дверях стоят мои коллеги и, похоже, ждут приезда кого-то из правительства. Сталина'!

- Надолго?- Подхожу к Рыбину, одному из старейших сотрудников в охране вождя.

- Сам не знаю.- Темнит он.

В этот момент со стороны Манежной площади показались два больших чёрных 'Бьюика'.

- Стройсь!- Кричит Рыбин и в мгновение ока два ряда сотрудников перекрывают тротуар, создавая проход к вестибюлю, очередь оттесняют в сторону.

- Чаганов, и ты здесь?- Из первой машины появляется Берия и машет мне.

- Алексей!- Киров показывает белые зубы.- Идём со мной.

Из второго авто выходит Сталин, его движения по сравнению с Берия тяжелы и неловки: оно и немудрено, разница в возрасте- двадцать лет, за ним- Молотов, моложавый с красным румянцем на щеках, движется неторопливо, плавно. Гуськом проходим внутрь к единственному столу, за которым сидят шесть как на подбор молодых женщин из избирательной комиссии, красные от волнения, и синхронно подаём наши партбилеты. Секунда и пятеро из них, так же синхронно (моя чуть запоздала), вручают нам биллютени и конверты, делают отметки в списке.

- Товарищ Сталин, товарищи,- срывается голос фотокорреспондента, неожиданно появившегося за спинами женщин.- прошу секунду.

У меня за спиной ослепительно вспыхивает магний. Уединяюсь в обитую кумачом кабинку для голосования.

'В Совет Союза- рабочий Гудов и архитектор Фомин, в Совет национальностей- товарищи Булганин и Камнева. Выборы-то альтернативные! Зачёркиваем Гудова и Булганина'.

С зажатым в руке конвертом первым подхожу к ряду урн, где застыл в ожидании репортёр. Сзади слышу другие шаги, вижу поднятую руку репортёра и его немую просьбу: 'замри', затем вспышку и роняю конверт в щель урны. Оглядываюсь по сторонам, справа- Сталин и Киров, слева- Молотов. Репортёр закрывает объектив, вытягивает из аппарата фотопластинку и тут же передаёт её посыльному.

'Подозреваю, что эту фотографию завтра, в крайнем случае послезавтра, увидят миллионы читателей газеты 'Правда' у нас в стране и зарубежом: Сталин, Киров, Чаганов и Молотов голосуют за нерушимый блок коммунистов и беспартийных'.

- Чаганов,- слышу сзади недовольный голос Берии.- сегодня будь на месте, никуда не отлучайся, можешь срочно понадобиться.

'А куда я денусь из подводной лодки'?

* * *

- Товарищ Чаганов,- в трубке слышится голос 'Грымзы'.- к вам Русаков.

'Часы по нему можно проверять'.

Ежедневно в одно и то же время, неважно будний это день или шестой день шестидневки, Иван Русаков приносит расшифровки за сутки в невзрачной картонной папочке. Ребята работают в четыре смены, работают самоотверженно, жаль только, что успехов почти нет. Всё дело упирается в производительность РВМ: число перехваченных радиограмм растёт, а частота, на которой она работает, остаётся прежней- 5.33 герца. Точнее, саму частоту уже сейчас мы можем поднять в 1000 раз: блок генератора на феррит-диодной логике заработал вчера (инженеры-электронщики, пришедшие из Остехбюро, без раскачки включились в работу), но, как известно, скорость работы системы в целом определяется скоростью самого медленного её элемента. Сейчас это- ферритовая память эФ...ВМ: со скрипом идёт отбор тысяч колец с идентичной прямоугольной петлёй гистерезиса, сильно беспокоит надёжность работы ячейки, её сильная зависимость от температуры. По самым оптимистичным прогнозам, матрицу на одно килослово удастся получить через год.

Сейчас же приходится крутиться: хорошо тогда получилось с отгаданным ключом, словом 'Pusa'. Решили с начальником Разведупра не ждать милости от природы, а, используя 'крота' в Германском посольстве, начать провоцировать немецких шифровальщиков... прямо со вчерашнего дня. Сам 'крот' в 'бункер' доступа не имеет, но вполне может на доске для объявлений, висящей неподалёку, оставить сообщение типа: 'Продаётся котёнок, зовут (слово из четырёх букв), крысолов', 'Куплю собаку (hund)' и тому подобное. Главное, ключевое слово должно бросаться в глаза (выделено шрифтом, подчёркнуто). Шифровальщики же, много раз на дню проходящие мимо доски, наверняка используют его в своём личном ключе. С надеждой смотрю на лицо Ивана...

'Не выдерживает... Улыбается, есть попадание'.

Путаясь в тесёмках, открываю папку: в ней всего один листок. Наполовину исписан бисерным почерком Сони. Радиограмма из министерства иностранных дел Третьего Рэйха послу Шуленбургу: '... для информации, лорд Галифакс вчера в беседе с Германом Герингом и Гитлером в Каринхалле заявил от имени правительства, что 'Великобритания не будет против приобретения Германией Австрии'. Организуйте зондаж на предмет возможных ответных действий со стороны Советов'.