Сергей Кротов - Чаганов: Накануне [СИ]

- Нормально.- Цедит Оля после долгой паузы.

'Ладно, попробую по другому'.

Подхожу, обнимаю её неподатливое тело.

- Ну что за глупая ревность? Как ты могла подумать такое обо мне?! Ты! Мать моих детей!- Вижу в зеркало, что мои слова и особенно действия начинают иметь эффект...

* * *

- И всё-таки,- накрываю нас одеялом с головой.- как всё прошло?... В смысле, в доме у Фридмана? Нужели пусто?

- Не совсем,- фыркает Оля.- нашла у него в столе полное описание (с английским переводом) японской шифровальной машинки тип 91, электрическая схема, спецификация, фото...

'Это- 'красная' по американской классификации, разработка 1931 года'.

- ... никакой информации по машинке тип 97 не нашла, правда обнаружилась одна папочка вся сплошь на японском, может в ней. Её Ваня сейчас побежал в посольство переснимать, обещал к шести утра обернуться: документы- на место, плёнки- нам.

- А по-американским машинкам есть что-нибудь?

- Ничего. Абсолютно.

- Жаль, но не страшно, были они, конечно, у американцев, но они с ними особо не заморачивались: пользовались языком индейского племени навахо. Кстати, надо будет вашингтонскую резидентуру сориентировать чтобы начали систематиматическую работу и по СИС, и Бюро по делам индейцев. Куда? Не так быстро, бледнолицая,... краснокожий вождь тебя ещё не отпускал.

* * *

- Покупайте 'Вашингтон пост', покупайте 'Вашингтон пост'!- На привокзальной площади наперебой зазвучали ломающиеся юношеские голоса.- Сын Троцкого на свободе! Он выдворен из страны! Мексика согласилась принять революционера!

Разворачиваю газету: на первой странице фотография похудевшего Льва Седова в сопровождении охранников на пограничном переходе.

'Так, суд удовлетворил аппеляцию защиты, принял во внимание петиции общественных деятелей, артистов... постановил. Как не кстати, надеюсь Седов не станет ворошить это дело, а то может и меня коснуться... Эйтингон наверняка уже копытом бьёт'.

Понимающе переглядываемся с Олей и спешим к зданию вокзала. Сверху падают снежинки, рождество в этом году не будет 'чёрным'...

Мексика, Койоакан,

пригород Мехико, дом Троцкого.

22 декабря 1937 года, 07:00.

- Как же здесь хорошо, Лёвушка!- С наслаждением вдыхает носом прохладный воздух пожилая худенькая седая женщина с повисшей на щеках морщинистой кожей и двойным подбородком. Наталья Седова, гражданская жена Троцкого, совершенно не замечает сильного запаха куриного помёта и кроличьих экскрементов, исходящего из клеток, установленных во внутреннем саду небольшого Т-образного дома с плоской крышей.

- Наконец-то мы вырвались из этого вертепа,...- испытующе смотрит на задумчивого мужа и, не заметив никакой его реакции на свои слова, продолжает более уверенно.- Фрида, эта самовлюблённая бездарность, ты видел Лёвушка её картины, одни автопортреты... лубок. Если бы её мужем не был великий Диего Ривера, на её мазню никто бы и не взглянул... мало этого, так эта подстилка, вдвое его младше, о-о, мне об её изменах мужу такого понарассказали...

Седова всхлипывает, а Троцкий с отсутствующим видом подходит к клетке, достаёт из кармана морковку и просовывает её в ячейку деревянной решётки: изнутри послышалась возня и громкое хрумканье.

- Дороговато, конечно,- продолжает бубнить женщина, высморкавшись.- семнадцать тысяч песо, но ничего, справимся, скоро ты закончишь книгу про Сталина, глядишь дадут визу в Америку, будешь читать лекции... Ничего, проживём.

Зелёная ботва исчезает в клетке.

- И Лёва поможет!- Радостно взмахивает руками Седова, но почти сразу на её лице возникает тревога.- Эта женщина... как она вцепилась в Лёву, не пропустила ни одного свидания, а ведь это из-за её брата мой сын оказался в тюрьме! Гольдманы, я помню эту семью... она мне тогда в 1917-ом не очень понравилась: отец- солидный мужчина, отличный адвокат, хорошо нам помог, мать не помню, так мышь серая, её старший брат был как уголовник, в глаза не смотрел, а эта Мири, помнится, уже тогда вскружила голову нашим мальчикам.

- Наташа, не надо фантазировать,- Троцкий поворачивается к жене.- я не думаю что они даже встречались тогда в Нью-Йорке. Если хочешь, я дам Гансену (секретарь- охранник Троцкого) задание проверить её, но Буденец (главный редактор еэжедневной марксистской газеты САСШ 'Дейли Уоркер') утверждает, что она была в Испании, воевала в отряде ПОУМ в Барселоне.

- Обязательно нужно её проверить...

- Послушай,- взрывается муж.- вот ты говоришь о книге, но чтобы работа сдвинулась с мёртвой точки мне нужны помощники. Лёва круглосуточно занят подготовкой когресса, Рут застряла в Нью-Йорке надолго- перелом бедра, где я найду секретаря?

- А чем плоха сестра Рут Сильвия?!- Жена срывается на крик, но тут же, испугавшись, понижает тон.- Милая, умная, грамотная, аккуратная...

- Так я не против Сильвии,- муж тоже отвечает спокойно.- пусть обе начнут, я посмотрю как они и потом решу кого оставить.

Женщина открывает рот чтобы возразить.

- Всё-всё,- Троцкий примирительно обнимает её за плечи.- ты лучше послушай какой шикарное название я придумал для главы, где говорится об отравление Ильича Сталиным: 'Сверхборджия в Кремле'.

Нью-Джерси, г. Патерсон,

Завод компании 'Кёртис-Райт'.

22 декабря 1937 года, 10:00.

После согласования последней запятой в контракте на закупку пяти образцов новейших двигателей 'Циклон-14' мы с финансовым директором 'Амторга' ставим подписи на последнем листе документа, удовлетворённый коммерческий директор 'Райта'- свою и я с примкнувшим ко мне Швецовым отправляемся на автобусную экскурсию по заводу, любезно предложенную руководством. Первая остановка у одноэтажного здания из белого кирпича со стеклянным фонарём тянущемся вдоль всей крыши длиной метров сто.

- Первое здание нашего завода,- гордо провозглашает экскурсовод, толкая полупрозрачную дверь.- сейчас полностью занято инженерной службой. Огромное жарко натопленное производственное помещение, разделённое двумя бесконечными рядами колонн, заставлено кульманами, за которыми трудятся в основном молодые люди в белых рубашках (пиджаки на спинках стульев), перечёркнутых на спине резиновыми подтяжками, с одинаково засученными выше локтя рукавами.

- Конструктора...- Швецов подавляет тяжёлый вдох.

Идём по узкому проходу, тишина, никто на нас не обращает внимания.

'Сколько же их тут? Сто? Двести'?

За высокой перегородкой сидят технологи: вместо кульманов ряды письменных столов, заваленных ворохом бумаг, мужчины все в пиджаках, довольно много молодых женщин, стоит непрерывный гул от множества голосов.

- Наш авиадвигатель состоит из более чем десяти тысяч частей, которые участвуют в нескольких сотен тысяч технологических операциях...