Сергей Кротов - Чаганов: Накануне [СИ]

На Кубе пропал Троцкий, вместе с сыном Львом Седовым, исчезла также личный секретарь 'демона революции' Мири Гольдман. На следующий день после этих загадочных событий пражские газеты на первых полосах начали не только перепечатывать сообщения кубинских и американских газет, но и давать свои комментарии: корреспондент Юлиус Фучик из коммунистической 'Руде Право' в передовой статье со ссылкой на кубинские источники обратил внимание на немецкий след в этом деле (фотографии Троцкого и Карла Антона за несколько часов до исчезновения прилагались), геббельсовская 'Атака' напротив прямо обвинила в похищении НКВД, пояснив не назвав правда источники, что в операции принимали участие режиссёр Александров и актрисса Орлова, а американская 'Нью-Йорк Таймс' привела слова Натальи Седовой, о том что по её мнению Троцкий сбежал со своей секретаршей.

Следующие несколько дней только запутали ситуацию: Мири Гольдман, появившаяся в Нью-Йорке, дала пресс-конференцию местным журналистам на которой не стала отрицать, что между ней и Троцким на Кубе возникло глубокое чувство, что неожиданно появившийся в гостинице Лев Седов приревновал её к отцу, между ними возникла ссора и она опасается что это всё могло привести к трагической развязке. Девушка не стала рассказывать подробности и сообщила, что уже начала писать книгу воспоминаний.

Газета 'Дейли Уоркер' опровергла версию газеты 'Атака' о причасности к событиям русского режиссёра, дав на первой странице фотографию из Лос-Анджелеса, где они с женой выступают перед публикой, предворяя показ своей картины 'Волга-Волга'. Из Буэнос-Айреса пришло сообщение, что Троцкого с сыном видели в порту. Секретарь Троцкого Сильвия Агелофф в Мехико подтвердила корреспонденту 'Сошиалист эпил', что разговаривала на следующий день после 'похищения' с Троцким по телефону, тот попросил её срочно подготовить его архив к транспортировке, что и было сделано. Пункт назначения, куда были отправлены бумаги Троцкого она сообщить отказалась, заметив, что неожиданный переезд её шефа связан с опасностью, которой подвергается его жизнь.

'Ай да Оля, что творит... Сейчас, чувствую я, 'демона революции' в кандалах, в тёмном трюме везут в Ленинград... Доигрался'.

По прошествии десяти дней со времени пропажи Троцкого, пресса начинает терять к нему интерес, оттесняя 'мыльную оперу' на вторые полосы: американские газеты переключаются на компанию президента Рузвельта по борьбе с полиомиелитом, так называемым 'детским параличом' (на фотографии Мэрджори Пост рядом с президентом), европейцы- на обострение гражданской войны в Испании. Затяжное безрезультатное наступление хунты не привело к значительным изменениям на фронте, республиканцы по прежнему контролируют большую часть страны: Бильбао, Мадрид и Малагу, но вызвало новые трения между Примо де Ривера и генералом Мола, которые продолжают стремиться к единоличной власти. Отмечается прибытие на фронт новой германской и итальянской техники: самолётов, танков и артиллерии. Австрия под давлением Германии признаёт Хунту.

В 'Лондонской газете' не удалось найти о Троцком ни единого слова, хотя я дисциплинированно просмотрел все заметки. На последней странице наткнулся на статью о случае вандализма, произошедшем в госпитале 'Святой Марии': неизвестный, разбив оконное стекло на третьем этаже, проник в лабораторию доктора Флеминга. По его словам ничего не было похищено, лишь разбиты несколько пробирок и чашек Петри, но доктор решил обратиться в полицию, потому что в лаборатории находились на изучении несколько возбудителей опасных заболеваний, которые (при неосторожном обращении с ними) могли вызвать эпидемию в Лондоне.

'Не-е, не может быть. Оля бы не стала. Хотя... по времени вполне бы могла, да и третий этаж для неё- сущие пустяки'...

На первой полосе 'Правды' большая статья с хлёстким заголовком: 'Не подменять и не обезличивать хозяйственные органы'. О Троцком- ни слова, ни на первой странице, ни на последней. Поэтому рука тянется к местной газете- 'Лидове новины'.

'Бинго'!

Первая полоса с чувством, толком, с расстановкой смакует детали произошедшей десять дней назад 'новины' имея при этом эротический уклон, а семь остальных- платные объявления.

'О-о! А это любопытно: 'Высокооплачиваемая работа за границей для инженеров, техников и рабочих, специалистов в области металлообработки. Двухгодичный контракт с возможностью его продления'. Самое интересное адрес отборочной комиссии: Прага, ул. Нерудова 10. Это же Консульский отдел, здание, где я в данный момент нахожусь. Контракт до 1940 года... думаю, что к концу этого года желающих поработать за границей прибавится. Главное- дать возможность трудолюбивым чехам встать на сторону добра, вот я почему-то не сомневаюсь, что они выберут ту, где больше заплатят... А вообще похоже, что мою инициативу по охоте за головами и руками 'углубили и расширили''.

Снова начинаю тасовать фотографии, сделанные нашим японским агентом, и на одной из них замечаю обрезанное изображение какой-то таблицы.

'Что там? Верхушки каких-то букв? Или цифр'?

Мысленно возвращаюсь к четырнадцатиразрядному ключу, к тому, что бросилось мне в нём с самого начала в глаза, а потом как-то ускользнуло от внимания: одна цифра, которая не пригодилась при расшифровке первой радиограммы. Проверяю ключи трёх 'новых' радиограмм': 'бесполезная цифра' равна единице только в 'старой', в 'новых'- 6, 5 и 4.

'Важная информация! Наибольшее значение не превышает шести... что это может быть'?

В первых 'Энигмах', с их тремя посадочными местами для роторов, шесть- это максимально возможное число их перестановок (3!- три факториал равно 6). В 'Фиолетовой' шаговые искатели, исполняющие роль роторов, запаяны намертво- их не переставишь.

'Стоп! А зачем их переставлять? Ведь можно просто переназначить порядок (своего рода старшинство), в котором искатели делают шаги. Если принять за единицу положение, в котором при каждом нажатии клавиши на печатной машинке делает один шаг самый левый искатель, после двадцати пяти нажатий- средний искатель, а после 625- правый, то положение номер шесть, следуя этой логике, значит, что ситуация изменится на противоположную: самым 'быстрым' станет правый искатель, а самым 'медленным'- левый. За дело'!

Линейка заскользила по строкам многостраничной простыни в таблице истинности, карандаш отмечает столбцы, стоящие на пересечении с искомыми строками.

'Вот гадство! После второй удачно отгаданной буквы, грифель карандаша делает точку внутри обширного белого пятна'...

'Бесполезная цифра' номер пять подтверждает свою бесполезность (не удалось открыть даже вторую букву), а номер 4- улыбается мне во все свои четыре зуба- буквы! Моя гипотеза переходит в разряд рабочих.