Петр Иванов - Тонкая линия

– Как там у Вас вышло с нашими предложениями? – поинтересовался потягивая чаек мичман, – удалось довести хоть что-то до господ ученых?

– С пневматикой получилось хорошо, правда "господа" внимания не обратили, дрязгами заняты, но нашлись "добровольцы". Барановский Степан Иванович например успешно по этой теме работает, некоторые вещи ему понравились.

– А Якоби как воспринял наш грозоотметчик?

– Плохо, очень плохо, сперва заявил, что такой аппарат работать не будет вообще, это дескать супротив законов физики. Потом правда тон сбавил, говорит смысла не вижу, Рихтер с Ломоносовым баловались такими игрушками и закончилось печально. Не интересуют его метеорологические приборы. А Вам если не секрет эта штука зачем?

– Александр считает, что данное устройство сможет стать часть аппарата беспроволочной телеграфии. И поверьте, я не преувеличивал, отметчик действительно работает.

– А как еще то? У Сашки нашего все работает, я сама видела: сперва молния, затем звонок дзинь-дзинь, а потом гром как грохнет! Ба-бах! – Маша не удержалась, так ей хотелось высказаться, прорвало, – у него и аэропланы летают и…

– Машенька! Не мешай большим! – Саша попыталась одернуть сестру, но та не обратила на нее внимания.

Иван Фёдорович заметил, что мичман едва-едва покачал головой и с укоризной посмотрел на девочек, младшая сразу и замолчала, словно поняла невидимый упрек. Что у них тут за тайны такие? Надо будет все же встретится с тем матросом Сашкой, эх, не угадал он с поездкой.

– Глупость, я верно сделал Сергей Владимирович, рассказав Якоби про вашего телеграфиста, он их теперь на дух не переносит, вот и взъелся…

– За что если не секрет?

– Давняя история, военное ведомство ему не дало возможности получить привилегию на оригинальный телеграфный аппарат, дескать тайна военная, и тут же Сименс патентует точно такое устройство. И так два раза, вот и обиделся человек. Не то продали его изобретения, не то просто подарили. Бардак-с!

– Вы как адмирал Нахимов стали слова растягивать, Павел Степанович от этого вечного российского явления страдает, весь извелся.

– Мне что, я свободный художник… Скажите водолазные аппараты у Вас какой системы? В Кронштадте я видел только изделия механика Гаузена, ваши по сравнению с ним как пароход супротив парусника. Это же додуматься, шлем удерживается на голове металлической шиной шириной в четыре пальца, пропущенной между ног! Чертов немец посчитал, что у водолазов железные… пардон не при девочках будет сказано, и не согнутся не нагнуться невозможно, ходи раскорякой.

– Сами сделали, что-то подсказал Сашка, что-то Всеволод Юрьевич, от меня немного есть, наши мастера английским не уступят, им бы еще станки нормальные и инструменты. Бедны мы, вот посмотрите это один из двух пневматических манометров на весь Крым, а это дуговой электрический фонарь, но динамомашины с локомобилем нет. Александр нам телефон изготовил, нужнейшая вещь, позволяет водолазу голосом общаться с "верхом", но нашлось только сорок метров гибкого кабеля, может Романов из Британии привезет, очень надеюсь.

– Вы все же попробуйте взять привилегию, а то как у Якоби закончится тем, что морское ведомство будет платить англичанам или немцам за патенты…

Они еще долго говорили, от водолазного снаряжения незаметно перешли к подводным лодкам. Иван Фёдорович предлагал использовать пневматический двигатель, в ближайшие годы что-то подобное на рынке появится. Его собеседник возразил, судя по расчетам дальность плавания такого корабля будет небольшой, а военным нужно подводное судно, способное из Севастополя добраться хотя бы до Варны. Других двигателей пока нет, электричество – дорого и не надежно, паровая машина потребляет слишком много топлива и выделят массу тепла… Постепенно мичман подвел своего гостя к давней идее, надо создать сначала не большую подводную лодку, а маленькую модель способную нести заряд взрывчатого вещества, самоходную мину. Такое оружие можно использовать и с надводного корабля, а далее уж и заниматься субмаринами. Их к слову все равно надо чем-то вооружать, тараны, буравы, шестовые мины – оружие самоубийственное для подводного судна. Вот только если использовать мины заграждения, на секунду мозг Лихачева озарила новая идея… Возможно это даже лучше, чем "торпеды" о которых он впервые услышал на палубе "Трех Святителей" много лет назад. Время за обсуждением шло быстро и скоро уже расставаться.

– Сергей, что вы девочку неволите, дайте ей слово сказать, извелась уже вся?

– Хорошо, Маша расскажи Ивану Федоровичу на прощание стишок какой.

"Скафандра толстое стекло протерто в сотый раз и с корабля пошел на дно тяжелый водолаз…"

– Ой дальше забыла, – подвижное личико Машеньки отражает мучительный процесс, – А вспомнила, счас!

"У кого четыре глаза, тот похож на водолаза!"

– Чего вы все смеетесь? Я это тож от Саши слыхала!

– Ладно красавица, иди сюда я тебя поцелую на прощанье! – давясь от неудержимого смеха гость протер пенсне, – Нет ваш Александр все таки не Пушкин…

Он уже садился в пролетку, когда услышал сзади топот маленьких ножек, только и успел обернутся. А вот Машенька не успела остановится, так лбом и впечаталась в пуговицы сюртука.

– Письмо! Саша Вам письмо оставил. Мы совсем забыли!

– Спасибо Маша, не ушиблась?

– Нет, что я с дерева упала что ли? Это не считается!

На том и расстались. Спустя несколько дней, на борту австрийского парохода по пути в Стамбул, он вспомнил об этом послании, раньше не получалось, все время поглотил привычный беспорядок дорожных сборов. Первая часть письма не содержала ничего нового, повторение разговора с мичманом. Хотя нет, Александр тоже ратовавший за торпеды, предлагал, что стоит сперва заняться разработкой механизма на базе гироскопа, для удержания самоходной мины на курсе, дескать мину же сделают и без нас. А вот вторая часть заставила художника крепко задуматься, от нее за версту попахивало мистикой, чертовщиной. Автор предлагал ему посетить заброшенный городок Кумран на берегу Мертвого моря, с целью поиска в окрестностях древних библейских манускриптов. Нет это возмутительно, этот матросик прямо так и пишет: "Пошарьте в пещерах Кумрана, местность на берегу Мертвого моря, расспросите пастухов, скорее всего они подскажут расположение." Откуда этот Сашка об этом знает, бывал что ли там? Невероятно… От всего этого веяло какой-то волшебной сказкой, и Александровский внезапно понял, что обязательно там побывает и найдет эти пещеры. Море за иллюминатором шептало, убаюкивало и как бы подтверждало его решение, так будет, так надо…

День сегодня определенно не задался, размышлял наш герой, провожая глазами удаляющихся Машеньку и Лихачева. Неприятности начались еще вчера, пришлось устранять повреждения на линии, туземные "диверсанты" срезали проволоку на двух пролетах в трех верстах от города. Приданные связистам казаки конвоя быстро нашли вредителей в ближайшей татарской деревушке. Есаул хотел представить виновных до высокого начальства, не иначе рассчитывал на награду, но Петрович только рукой махнул, разбирайтесь сами. Время военное, если тащить их город, то считай шпицрутены и Сибирь воришкам обеспечены, поэтому провинившихся бабаев казачки вздули нагайками. На восстановление линии ушел остаток дня и вечер, в контору вернулись за полночь. С утра новая беда – короткое замыкание в устройстве грозозащиты, пришлось заняться рационализацией, проклиная Сименса, Морзе и прочих иноземных чертей Александр выломал пару железок, и без них сойдет, тут Россия… Но окончательно добил Сашку мичман, они со Спицыным решили "вывести Сашеньку в свет". На практике это означало, что Лихачев, будучи приглашен в гости, возьмет девочку с собой на правах кузины. Милые тетушки и прелестные девушки завидев "потенциальную конкурентку" мгновенно превратились в злобных фурий и затиранили бедняжку: не так сидит, не так глядит, дурно одета и еще хуже воспитана. Это они с Сергеем Лихачевым были ласковы, как ни как хоть и не особо завидный, но жених, с Сашенькой же церемонится не стали. Стая дворовых собак точно так же реагирует на чужую кошку, порвать не порвали, но облаяли качественно. В итоге тезку оставили Сашке утешать, мичман пошел успокаивать нервы на смотровую площадку библиотеки, Машенька увязалась за ним, посмотреть на море и кораблики. Теперь ему остается только прижимать к груди плачущую девочку, соображая попутно, что делать дальше…