Петр Иванов - Тонкая линия

– Ай, Сашка черт! Вот тебе!

Маленький но твердый кулачок врезался в бок под ребро, все правильно, Маша не терпит покушений на свою драгоценную особу. Сестренка же отреагировала совсем по-другому.

– Саша ты чего? Больно ведь, – мягкий укоряющий взгляд умных голубых глаз, тезка слегка покраснела, даже через загар заметно, – У тебя же пальцы сильные, орехи поди щелкаешь. Синяк ведь теперь будет, больше так не делай, что неужто ладошкой нельзя?

Это она зря сказала, Мария тут же и выполнила пожелание Сашеньки, звонкий звук шлепка по голому телу далеко разносится по пустынному пляжу.

– Какой еще синяк, нету там у тебя ничего, даже не покраснело. И меня он сильнее ущипнул! Скажи ей Саша!

– Простите, девочки больше не буду, – поспешно кается смутившийся Александр, – что вы слепили, муравейник?

– Это крепость, вот смотри бастионы, а вот и ров с водой, глупый ты все ж у нас!

– Пойдёмте, красотки искупаемся напоследок, вечер уже, скоро надо будет уходить. Или может вас на руках до воды донести?

– Ага, подсади! – и Маша уже у него на плечах, оседлала, не совсем то, что предлагал, ну да ладно здесь недалеко, потерпим. Похоже, озорнице это понравилось и некоторое время ему пришлось поработать вышкой для прыжков в воду. Наконец потихоньку выбрался на берег, сестры продолжили плескаться, что то он совсем обленился в последнее время, надо было им хоть мяч сделать, что ли. А то даже поиграть нечем, только и остается нырять и плавать наперегонки.

Ветер и нежаркое осеннее солнце медленно, но верно сделали свое дело, и теперь остается натянуть одежду, вот и Сашенька к нему идет, а младшую как всегда придется долго звать, так просто из воды она не выйдет. Каждый раз нужно прикладывать для этого немалые усилия.

– Возьми полотенце, может помочь тебе?

– Не надо, я сама управлюсь.

– Подожди минуту, вот так, – внезапно Сашку посещает идея, складки ткани сами ложатся на тело как на античной статуе – теперь ты точно древнегреческая богиня, можно поставить в морскую библиотеку, на постамент вместо тех уродливых бородатых дедушек. Я думаю, народ будет не против?

Разыгравшееся сашкино воображение мгновенно нарисовало соблазнительную картину. Красивый парадный вход библиотеки. Здесь посредине находится портик, поддерживаемый двумя колоннами ионического ордера с шестью статуями каррарского мрамора. Две громадные статуи в нишах нижнего этажа: по одну сторону – Архимед, по другую – Ксенофонт, и два сфинкса по бокам парадной мраморной лестницы. Сфинксов оставим, против кошек он ничего не имеет, Архимеда пожалуй тоже, а вот этого Ксено на задний двор, ей богу Сашенька бы на его месте выглядела намного привлекательнее. Правда сейчас она конечно за богиню не сойдет, скорее за юную морскую нимфу, но в перспективе…

– А какая, Афродита? Она же кажется из пены родилась?

– Нет, скорее Артемида или по-латински Диана, ты у нас военно-морская богиня, а в честь Венеры-Афродиты корабли не называют, во избежание, так сказать, неприятных последствий.

– Ну вот опять ты меня дразнишь? Барышням на флот путь заказан, как завидую я Сергею и тебе, почему я не родилась мальчиком? Я читала в книжке, что в Америке одна девушка командовала пароходом, у нас такого никогда не будет. Ах, как я люблю море! Там у тебя в будущем женщины кораблями управляют, вспоминай?

– У нас "эмансипация", слово придумали, язык сломаешь, по идее равные права, но я крыса сухопутная и как на самом деле там, у мореманов устроено не знаю толком. Все хотел спросить, а почему ты Сашенька Сергея Лихачева ты не позовешь сюда?

– Стесняюсь, ты же сам говоришь, что я уже большая? А он… он все-таки мальчик, мужчина.

– А со мною, тогда как?

– А ты нам с Марией как брат, мы всегда хотели, чтоб у нас был старший брат. Маша тогда всем сразу, всей улице и рассказала что ты наш троюродный братец.

– Странно, но мне не жалко ради бога…

– Вот Мария и пользуется, теперь попробуй ее тронь, такого страху на всех садовников и сторожей нагнала, раньше они папу боялись, а теперь тебя.

– Я что такой страшный, не знал? – Сашка даже рот открыл от удивления, никогда он за собой такого не замечал.

– А кто нашего городского силача на кулачном бою положил? Забыл уже, ты же говорил, что все помнишь?

– Есть вещи Сашенька, о которых не хочется думать, – сразу перед его глазами встали вонючая "Растерация" и пронизывающий до костей голодный взгляд Крысы, – давай о другом, тебе Сергей нравится, только честно?

– Батюшка считает, что через три-четыре года мы будем прекрасной парой. Сережа по настоящему, нам не кузен, просто дружили домами, так что обвенчают.

– А он? Неужели согласен? Вокруг столько девиц крутится.

– В шутку уже звал под венец не раз, – Сашенька задумалась, – но смотрит всегда так… я думаю, он меня любит. У меня от мамы дар есть, только не смейся, сразу вижу хороший человек или плохой, вот вы оба хорошие. А девушки эти… не нужен им Сережа, он не князь и не адмирал…

– Верю, бывает, такое интуицией называют еще, я на ринге когда дрался, частенько угадывал, что противник замыслил. Но не рано ли? Тебе же всего одиннадцать, так даже гимназию не окончишь.

– Батюшка говорил, что маме четырнадцать было, когда они поженились, у нас даже куклы ее остались, матерчатые самодельные, Маша потом потеряла, она все теряет и ломает точно мальчишка.

Белокурая головка девочки лежит у него на коленях, память безжалостно терзает снова и снова, она совсем как та далекая Светлана, и точно так же он ее потеряет… Поухаживать что ли напоследок немного, косичку заплести что ли, пальцы вязнут в длинных прядях волос, как кузнечики в густой траве.

– Саша, а ты где этому научился? Косы заплетать, это и не все девочки умеют.

– Рассказывал ведь уже тебе, в школе еще, у нас обучение совместное было. Вот и баловался, расплетал и заплетал у соседки, сидевшей впереди. Светой ее звали…

– Да, да, да вспомнила, ты еще рассказывал, и что на меня она похожа очень. Хорошее имя, я бы назвала так свою дочку, жалко только в святцах его нет.

Еще несколько минут проглотила вечность под шум теплого осеннего ветра и мерный плеск волн, прежде чем он решился задать следующий вопрос.

– Ты мне вот что, скажи Сашенька, зачем Михаила расспрашивала намедни, куда и к кому мы ходим по воскресеньям?

– Это не я, это все Маша, пристала ко мне, узнай, да узнай, ты уже большая, а то мне Мишка не скажет ничего, только посмеется. Да ты Саша не пугайся, он ничего не рассказал, говорит, просто чай пили, романсы слушали.

Александр задумался, в самом деле, неприятная история в последний раз приключилась на очередной воскресной гулянке. Началось все как обычно, шутки, танцы, романсы под гитару: "Мохнатый шмель на душистый хмель, цапля белая в камыши…". А вот дальше… Она сама его, можно сказать в койку затащила, бойкая такая девица попалась на удивление. Пока обнимались, целовались, все было в полном ажуре, а как до секса дошло, так новая подруга и разревелась, оказывается "честная" она, в первый раз. В первый раз и с первым встречным? Ну и чудеса, он то думал, что здесь еще царят патриархальные нравы. Несчастная Танька сквозь рыдания с трудом объяснила, что ей все равно придется дать барину – старому кобелю, сынку его сопливому, управляющему – козлу ледащему, еще и дворник с лакеем и кучером пристают, короче список получается длинный. Вот и решила красна девица сперва с матросиком, чтоб по своей воле и выбору. Нет, свое он тогда получил, но на душе остался неприятный осадок. Раньше не задумывался совершенно, от чего Татьяна и ее подруги столь доступны, словно загулявшие студентки в общаге. Ларчик просто открывается, домашняя прислуга обычно местными хозяевами эксплуатируется еще и в роли бесплатной проститутки. С "продажной любовью" как то раньше ему дело иметь не приходилось, брезговал, хотя понятное дело никто ни в чем, ни виноват, просто жизнь такая. И все равно неприятно, особенно теперь, когда он с девочками про это вспоминать.