Петр Иванов - Мы ничего им не должны!

Однако, диктатор – это не просто "крутой" генерал, любого туда не выдвинешь. Одни оказались слишком принципиальными, вроде республиканца Моро. Жозеф Фуше, сошедшийся тогда близко с финансовыми тузами, их ликвидировал, кого в изгнание отправил, кому помог пасть на поле брани, а кто-то отравился "грибочками". Другие, более покладистые и беспринципные как Массена, слишком любили деньги или обладали иными явными недостатками, и на роль вождя армии не подходили. Когда все возможные кандидатуры перебрали и пригодился Бони, прозябавший до поры, до времени у Барраса на побегушках. Обильное финансирование и "раскрутка" в прессе, быстро сделали свое дело и молодой генерал пошел в гору. Провальная египетская экспедиция, закончившаяся капитуляцией на условиях противника, не затормозила рост его популярности, и кое-кого, мешавшего взлету новой звезды, Жозеф опять же устранил.

Кто же тогда знал, что корсиканец начнет подражать не то Цезарю, не то даже Александру Македонскому? Пост императора предполагался "фиктивный", финансовые круги хотели иметь "на троне" послушного исполнителя своей воли, а получили подобие недавно свергнутого короля…

Стук копыт и шуршание колес за окном, подъехал фиакр извозчика. Человек, которому назначена встреча явился, вот уже скрипят ступени на лестнице со стороны черного входа и щелкает замок двери.

Если бы при встрече этих двух государственных деятелей присутствовал шпион императора, то пришлось бы ему "челюсть с пола поднимать", злейшие и непримиримые враги в дружеских объятиях? А почему бы и нет, политика дело тонкое и Тайлеран, хоть и постоянно демонстрировал на людях показную враждебность к министру полиции, на самом деле теплых отношений с ним не прерывал.

– Не думал я, что меня ты позовешь сюда… квартирка ведь известна половине Парижа? – с порога начал гость, необычная обстановка его немного смутила.

– Напрасные тревоги, про сие место уже давно все забыли, и мои люди сюда девок водят, а не агентов. Не пропадать же зря казенному добру, раз до сих пор числится на балансе министерства. А посему мы в полной безопасности… в крайнем случае решат, что я завел любовницу.

Улыбки на устах, уж кто-то, а Шарль Мори́с де Талейра́н-Периго́р прекрасно знал, что уже десять лет, как Жозеф обихаживает только девушку – мадам Власть, и других пассий у него нет, и быть не может.

Откупорена пузатая бутылочка золотистого токайского, Фуше пристрастился еще при Робеспьере к венгерским винам и для него услужливым сотрудником был сервирован небольшой столик в гостиной. Разговор пока лениво вертится возле второстепенных тем, ни тот ни другой собеседник не решаются спросить "в лоб", хоть и оба понимают, зачем сюда пришли.

– Как там наши титулованные шлюшки поживают? Тереза все так же свою задницу демонстрирует в салоне через прозрачную ткань?

– Отстал ты совсем от жизни приятель, муслин и шелк уже давно не в моде, вернулись нижние юбки и корсеты. Император решил поддержать нашу промышленность и торговлю, отсюда и перемены. А бабы… годы берут свое, но они до сих пор ведут светскую жизнь как и раньше. Утром – с банкиром ужин, вечером в Оперу – с генералом или министром, ночью – с молоденьким офицериком кувыркаются. Античный Рим эпохи разложения и упадка… только, что не Калигула у нас правит.

– Значит все как встарь в салонах, кроме моды ничего не изменилось? Мадам Жозефина еще мемуаров не пишет? Хотел ей дать совет, чем перечислять всех своих любовников, проще указать, кому отказала из нашего круга. Список выйдет короткий: я, ты и трое братьев Бонапарт. Хотя… постой, за себя я не уверен, однажды утром проснулся головой на ее голой ляжке. Баррас тогда устроил оргию с девочками – "афинскую ночь", напились мы до бесчувствия и опиума покурили вдобавок слегка как бедуины.

Бесконечно пережевывать сплетни, или предаваться воспоминаниям нельзя, на самом деле встреча сугубо деловая, и первый шаг сделал Тайлеран.

– Ты все же решился Жозеф? Столько лет тянул, а тут…

– Дальше уже нельзя, вопрос о моей отставке возник еще три года назад. Косиканцу не понравилось… я в его отсутствие мобилизовал национальную гвардию, когда англичане полезли к нам. Мои недоброжелатели искали повод, но найти не смогли, с Увраром у них не получилось, не собрали весомых улик.

– Понимаю… кого он невзлюбил, то возле себя держать долго не будет, – человек во фраке откинулся на спинку дивана, бокал с недопитым вином замер в его руке.

Старый соратник Фуше ожидал чего-то подобного, но все же известие не из разряда "привычных".

– Бони давно бы выкинул меня на свалку, но сперва колебался, а затем русские удружили с тем самым Фигнером, создав ему нешуточную угрозу. В конце месяца император покинет Париж, а в ставке его безопасность полностью обеспечивает Савари… Вместо меня посадят на время войны его ставленника, или Рене сам сразу же въедет в министерство, так или иначе – мне конец.

– Когда? – вопрос короткий и жгучий, словно выстрел.

– На этой неделе или на следующей. – ответ же на редкость неопределенный и темный, как облачко сгоревшего пороха.

– А ты не опасаешься, что смерть нашего "цезаря" ляжет пятном на твою репутацию… – как истинный дипломат собеседник сразу же подумал о последствиях.

– Ну Шарль, не ожидал от тебя такого! – зрачки глаз у Фуше, как у кота увидевшего мышь, – Не сам же я его буду валить, корсиканца с нашего пути устранит Фигнер… а затем я возьму его, пригодится как лишний козырь при переговорах с Царем.

– Выходит русские террористы совсем не миф? В свете уже давно над тобой смеются, предполагают, что ты их выдумал, дабы продержаться лишний год в кресле министра полиции.

– Не миф… не миф… Копают они под Бони уже давно, подошли очень близко. Есть у меня по ним определенная информация.

– Повторение истории с Кадудалем не получиться? Много шуму, а эффект равен нулю? Может тебе просто изловить их и сдать Бонапарту, продержишься еще немного, хотя бы до конца войны, а там может шальная пуля или ядро прилетит… и вопрос решиться в нашу пользу.

Жозеф Фуше поморщился, словно лимонная долька попалась на закуску, а не сладкий виноград. Воспоминания о неудавшейся попытке устранения первого консула ему неприятны, но что поделаешь, уже ничего не изменить. План был выверен и отработан до мелочей, но в последний момент, буквально за час перед взрывом, соратник Жоржа Кадудаля, заменил часовой механизм бомбы "надежным" фитилем, и вдобавок не сумел вовремя разжечь огонь. Результат косности и врожденной криворукости, свойственной многим представителям привилегированного сословия старой Франции. Последствия акции – два десятка трупов обывателей, а Бонапарт со своей бабой отделались легким испугом. Единственный плюс, удалось под шумок тогда устранить последних влиятельных якобинцев, но это уже мелочи, Фуше бы и так их постепенно убрал.