Петр Иванов - Мы ничего им не должны!

Определенно, стоит все же посетить ему церковь, хоть и не особенно верит он в бога, его отпустили с миром, вольно или невольно, но отпустили… У Фигнера с компаньоном в последнее мгновенье возникли какие-то разногласия, и странный механизм в руке мнимого "пруссака" так и не выбросил разящий свинец в сторону медленно удаляющегося Жавера, рокового и точного выстрела не последовало.

Всем хорош его план, и деньги взял и живым ушел от "руссо террористо", но есть один недоработанный пункт, возвращение в Париж. Пришлось ему положиться на "добрую волю" наемного извозчика, поиздержался бывший комиссар в погоне за золотым тельцом изрядно и денег на приобретение экипажа у него не было, а в аренду без солидного залога не дают. За следующим поворотом реки должен его ждать легкий закрытый фиакр, а что если… парижские извозчики – те еще мазурики, обмануть клиента у них считается нормой.

В условленном месте никого нет, хитрый мужик, сразу его физиономия комиссару не понравилась, да искать другого времени не было, сообразил, что "барин" в полицию не пожалуется. Жавер еще и глупость сделал непростительную, вперед извозчику заплатил, но иначе тот везти за город отказывался наотрез. Под ногами предательски хлюпает вода еще одно лье и пойдет ялик ко дну, утлое суденышко вряд ли доберется даже до Сены, до города не доплыть тем более, выбор невелик… или тонуть или выбираться на берег. Не без труда он выбрался на сушу, пришлось замочить новые нанковые брюки, не говоря уж о ботинках. В руках тяжелый дорожный чемодан-сундук не унести, придется взвалить на спину. Со стороны, забавная картина получается – прилично одетый господин решил поработать грузчиком, хорошо хоть никого в ранний час в парке нет.

Зачем он так вырядился? Пришлось ему поневоле сменить "кожу" и приодеться прилично для встречи с Фигнером, оборванец с тяжелым грузом дойдет до первого полицейского или национального гвардейца, и его задержат. У них "наработано" давно, тащит клошар что-то – значит украл, да и не один извозчик такого сомнительного седока не возьмет из опасения, ведь привлекут за соучастие. После пятой сотни шагов Жавер изрядно устал, годы все же не те для таких физических упражнений… пот градом со лба, ноги болят от напряжения, а спина… про нее уж лучше и не думать совсем.

За кустами невдалеке инородное черное пятно, экипаж? Быстрее туда, там спасение. На счастье комиссара нашелся еще один любитель природы, решил проехаться по окрестностям Парижа. Лошади лакомятся, обрывают первые, нежные листья с кустов, на козлах длинной двухосной повозки скучает кучер, седоков не видно, может решили немного прогуляться?

В другое время бы Жавер десять раз подумал и прикинул, стоит и связываться, не ловушка ли, но не сейчас, парк почти кончился. Дальше придется идти целое лье по открытому месту, и не исключено – нагонят в поле возвращающиеся туда же в город русские. У причала, где и произошла встреча, капитан Фигнер его отпустил, но кто его знает, а вдруг теперь передумает? Свидетели есть лишние… их немного, убьют и их заодно, слишком много поставлено на карту.

Несмотря на уговоры и обещание щедро расплатиться кучер, не соглашается взять нового пассажира.

– Ты чего папаша чудишь? Меня же хозяин выгонит, если клиенты в полицию пожалуются, я ведь не от себя работаю. Жди их, а там решим.

– Кого хоть привез?

– Студент девку молоденькую снял, в кусты пошли "гулять", обычно таких прямо на сиденье дерут, а тут вишь – стесняется она.

– Давно ушли?

– Полчаса прошло, да ты подожди, земля холодная, не долго им там миловаться. А вон – идут уже!

Из-за жидких кустов появляются новые действующие лица, юноша бледный, и виду и и по одежде и в самом деле студент и молоденькая девица-гризетка ему под стать. Мадемуазель румяная как яблочко спелое, покраснела, сама невинность. Не проститутка, и не белошвейка решившая немного подработать "ночной бабочкой", а видимо по-любви у них отношения. Жавер хороший физиономист, столько лет в полиции проработаешь, поневоле богатый опыт приобретешь. Эти трое никак с преступным миром не связаны, ни единого признака, уж "старых знакомых" он бы опознал моментально. Юнец, и в самом деле, из небогатых студентов, девка – швейка у модистики, подушечки пальцев у нее исколоты иголкой, а кучер смахивает на "сошедшего с круга" приказчика из мясной лавки.

– За что со старого места тебя поперли, мясо хозяйское жрал тайком, или на бабу позарился?

– А твое какое дело? – огрызается небритый молодой мужик, значит угадал Жавер, и этот тоже не из "блатных" родом.

Осталось только объяснить попутчикам, что сам комиссар делает в столь ранний час в парке, да еще с увесистым дорожным чемоданом в обнимку. А то ведь не ровен час, кликнут добропорядочные обыватели на городской заставе полицейского и сдадут ему. Вот будет потеха, когда бывшие коллеги возьмут "дезертира" Жавера с 350-ть тысячами франков золотом на руках.

– Брат у меня помер в деревне. Наследство от него, ездил забирать свою долю. Думал, может что стоящее дадут… а там лишь свинец, дробь, пули, литейные формы и еще железо разное. Охотником покойный был заправским, вот и оставил мне столько пудов "добра". -и далее комиссар рассказал, что он якобы решил сэкономить на проезде и добраться с грузом до города на лодке, но едва не утонул по пути, что собственно – отчасти правда.

"Легенда" получилась не очень правдоподобная, однако, сойдет для обывателей-ротозеев, а с полицией Жаверу в любом случае встречаться не резон. Для стражей порядка он еще придумает что-нибудь, попасть бы только поскорее в Париж. Уходить отсюда надо срочно, в спину ему буквально "дышат" два чужих ствола. Фигнер и его сообщник могут появиться с минуты на минуту, они ведь не на себе тащили такую тяжесть за пятнадцать верст, а значит и у них "транспорт" есть.

Повезло и в этот раз, уламывать долго никого не пришлось, кучер согласился сразу, ему лишние франки не помеха, а девушка с парнем немного посовещались, для приличия видно, и не против взять попутчика, места в экипаже всем хватит. Вроде все удачно, разве только ушло у его последнее серебро на оплату проезда, теперь придется разменивать золото и не "засветиться" бы сильно при этом процессе, слишком уж крупные монеты у него.

– Я через заставу не повезу, в объезд поедем, – сразу же предупредил бывший мясник, а ныне кучер, Жавер не стал встревать и расспрашивать зачем и почему, ему хоть как, лишь быстрее уехать. Так даже лучше, больше шансов разминуться по дороге с Фигнером и его подручным.

Полчаса пути, лошади неутомимо идут легкой рысью, мелькают верстовые полосатые столбы, до Парижа осталось всего ничего. Девица рядом с комиссаром невольно прижимается к нему плечиком на поворотах, корсаж у нее немного сполз вниз, левая грудь слегка обнажилась в вырезе платья и временами виден даже коричнево-розовый сосок, самый краешек. В голову невольно лезут самые неподходящие в такой момент мысли, а она ведь очень даже ничего, свеженькая такая миловидная блондинка, вот бы ее… Теперь Жавер может себе позволить и женщину завести, хватит жить монахом. Может не в Швейцарию податься к сыру и коровам поближе, а за океан в Луизиану сразу махнуть? Купить поместье и негров, гарем из мулаток молодых завести… а почему бы и нет? Он теперь богат, а на "благородство" в Америке обычно не смотрят, там все решают деньги и только деньги.