Петр Иванов - Мы ничего им не должны!

– Эй купцы-цыгане, заходите к нам бродяги, у нас весело! – кричали сверху голые молодые бабы, или девки, черт их не разберет и махали руками, приглашая путников присоединится к всеобщему веселью.

– Ну и бл…во, смотри, как они зазывают… Может сделаем остановку на полчаса и зайдем? – с трудом двигая вдруг пересохшими губами спросил Фигнера обалдевший от увиденного Сашка, такой жесткой порнухи он еще здесь ни разу не видел, – Нет ты только глянь, что она делает… чуть наизнанку себе не вывернула!

– Быстрее вперед! – и его спутник ударил каблуками в бока свою кобылу, заодно подстегнув трофейным хлыстом и лошадь приятеля. – Давай скорее отсюда, пока эти пьяные шлюхи нам на головы не отлили!

Не то, что бы Александру эти распутные и бесшабашные девки сильно глянулись, просто в какой-то момент они показались подходящим средством забыться, закрыть вновь растревоженную душевную рану, словно крепкая водка для подавление боли. Слишком сильно фермерская дочка напомнила ему ту едмнственную, что он недавно безвозвратно утратил, по собственной же глупости.

Лошади быстро вынесли их за пределы шумного предместья, хорошо хоть здесь, вдали от центральных улиц народу на улицах было не так много, похоже народное гуляние уже подходило к концу. Никто к проезжим не прицепился, лишь в одно месте на перекрестке притормозившего было Фигнера схватил за стремя с истошным воплем "Слава императору!" вдрызг пьяный старик, судя по истрепанному мундиру – ветеран многочисленных войн, что шли в Европе с начала века…

– Знаешь, что за праздник у них? – спросил своего спутника Фигнер, когда они снова выбрались на шоссе и сам же и ответил, – Набор, конскрипты жребий бросают и гуляют. Вот публичные девки и стараются, у них выручки за день больше чем за месяц выходит, рекруты поди никаких денег не жалеют. А нам туда соваться не след, как бы не загребли вместо недостающих.

– Совсем как у нас… – вздохнул Сашка, ему и в голову не приходило, что здесь в Европе можно натолкнуться на чисто "российские" реалии… Как все это знакомо, сколько раз еще такой "праздник" будет повторятся? Непроизвольно из темных глубин памяти на белый свет вылезли строки:

Шагают бараны в ряд

Бьют барабаны

Кожу для них дают

Сами бараны!

– А ты братец, я погляжу бунтовщик? – ухмыльнулся Фигнер, но распекать спутника не стал, не было смысла, царившее в городе настроение повсеместной безысходности и его задело, прямо как угар.

Рекруты из мещан в России-матушке точно так же отмечают – "дым коромыслом", если не повезло и сдали под "красну шапку", стараясь напиться до потери сознания и "отлюбить" весь доступный женский пол в пределах досягаемости. Обычно им охотно составляют компанию различные друзья и родственники. Некоторые невезучие бедолаги из числа "провожающих" позднее проснувшись в депо, или в остроге – как кому повезет, с удивлением из уст армейского "ундера" узнают, что умудрились "записаться добровольцем", заместителем вместо совершенно незнакомого человека. По такой незамысловатой схеме, издавна принятой у ловкачей-мошенников, в ряды российской армии угодил его приятель, ефрейтор Гриша. Похоже, что чего-то подобного опасается и осторожный Фигнер.

Ничего удивительного в таком разгульном поведении нет, будущие солдаты как минимум лет пять проведут без женщин и с сильными ограничениями по части употребления алкоголя. Только убедившись, что "православный воин" не сбежит и не запьет-загуляет на свободе, отцы-командиры его с течением времени начнут отпускать в увольнение. Правда, надо сказать, что Александра за хорошее поведение удостоили такой чести раньше – на третьем году службы… С другой стороны у французов вроде бы служивых в казармах не запирают, а при короле, как жандармский сержант рассказывал, и вовсе "демократия" была – всех на ночь отпускали, кроме наряда и караула. Кто французам мешает, потом на службе напиться досыта вина или в публичный дом сходить непонятно – но видимо натура человеческая едина, раз забирают в армию, значит надо пить и гулять по полной.

Захваченных у бандитов лошадей путешественники использовали по полной программе. Правда, были некоторые весьма неприятные ограничения, так оказалось, что лучше всего передвигаться в сумерках, или даже ночью, днем они привлекали слишком много ненужного внимания со стороны разных встречных-поперечных. Рано или поздно какой-нибудь бдительный стукач-патриот донесет жандармам или полиции о встреченных на дороге неких "подозрительных личностях". Одну проверку они уже успешно выдержали, но многократно искушать судьбу не стоит, это как русская рулетка с одним зарядом в барабане револьвера. Поэтому вскоре с шоссе убрались на проселок, в темное время суток там было безопаснее – меньше шансов нарваться на проверку документов, да и проще решить проблему с "топливом", на одном подножном корме далеко не уйдешь, надо покупать овес для четвероногих спутников. Продовольствие и фураж брали у крестьян, стараясь заезжать на отдельные хутора, а деревни, кабаки и постоялые дворы старательно избегали. В сельской выше был риск нарваться на очередную банду, но и на шоссе временами "шалили" разбойники. За время путешествия верхом их только однажды обстреляли случайно встретившиеся по пути "мужики с ружьями", но пара выстрелов "для острастки" из револьвера поверх голов сразу же отбила у тех разбойников охоту преследовать всадников.

За семь дней удалось продвинуться, по грубым подсчетам примерно на 300 километров, не бог весть какое достижение, но и не так плохо, особенно по российским меркам. Все хорошее в этой жизни, как известно, имеет тенденцию быстро кончатся, и к исходу восьмых суток после разборок со славными франко-польскими воинами-грабителями, Фигнер решил, что пора вернуться к старой схеме передвижения. Лошади – это безусловно хорошо и относительно быстро, но уж очень сильно они демаскируют их маленькую группу и вызывают у встречных совершенно ненужные подозрения. Так ведь можно в итоге невзначай добиться того, что рано или поздно кто-нибудь сопоставит их с той разыскиваемой парочкой – офицер плюс денщик. Не все же время им будут попадаться навстречу туповатые гопники-сержанты, рано или поздно можно наткнутся и на умных…

– Достаточно мы уже наследили, ежели пропавших уланов хватятся, то обязательно зачнут искать их попутчиков. Посему спешиваемся! – решил он, взвесив все возможные доводы "за" и "против".

С четвероногими спутниками поступили так же, как и с их сородичами, захваченными ранее у поляков – отпустили на волю. Седла и сбрую долой, сбросили в первый же попавшийся овраг и вперед лошадки, вы теперь свободны, как мустанги в прериях… еще одна весомая улика уничтожена, или по крайней мере на длительное время спрятана. Есть смысл вернуться обратно на мощеное камнем имперское шоссе, дилижансы по проселкам не ходят, а на редкие крестьянские повозки рассчитывать не стоит.