Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

– Кто таков, быстро?!

– Барина В мы… Их милости в услужении энто, оне…

– Марш барина спасть! – последовало краткое распоряжение, и пришлось все же Сашке "задать направление" денщику на кирху пинком, времени подробно объяснять не было.

Кладбище за спиной, впереди улица, где у дальнего конца Багратион принимает доклад от офицера, видимо от начальника караула блокгауза. Двести метров, но надо их еще пройти… из проулка неожиданно вываливается навстречу казак, тот самый… весь в пуху и перьях, гусь же у него скорее всего давно в котел угодил. Глаза в глаза на долю секунды – дуэль своего рода, руки нового противника разведены широко в стороны – станичник собрался ловить слона? Сашка пригибается и не останавливаясь проскакивает дальше, не то его намеренно упустили, не то в замешательстве, разбираться некогда.

– Стой!!! Куды побег? Доржи ево! – вопят за спиной на десять голосов разом. Свои, да свои… поймают и прибьют, если офицер вдруг да не остановит. Источник шума находиться в дальнем конце улочки, там краем глаза он заметил пока бежал какую-то пехоту. Может патруль шел, а может и нет. Выстрел вслед, навскидку и наудачу – пуля выбивает гранитную крошку из стены ближайшего дома в двух метрах впереди. Еще один хлопок, на этот раз пуля пролетает высоко и судя по звуку еще и далеко.

"Как бы они Багратиона так не подстрелили, ведь бьют в его сторону!" – кратковременно возникает мысль, но Сашка уже у цели. Сбив с ног кинувшегося было навстречу нижнего чина в гусарском ментике, он с разбега влетает, впечатывается в табунчик адъютантов и остальных "придворных" чинов. Еще секунда и обладатель мохнатых эполет уже на расстоянии вытянутой руки.

– Разрешите обратиться! – на одном дыхании "выбрасывает" как очередь из пулемета слова Александр и тут же дальше, разрешит или нет – все равно надо сказать, в него вцепились десятки рук еще мгновение и отбросят прочь.

Что он тогда наговорил Пётру Ивановичу Багратиону в спешке, да Сашка и сам потом вспомнить не смог. В такие моменты часто у Александра унтер-офицера российской императорской армии подавлял сержант СА. Скорее все так вышло и в этот раз. Надо отдать должное последнему российскому "суворовцу", генерал от инфантерии понял все правильно, и тут же последовало распоряжение, сразу двое адъютант и начальник караула отправлены к предмостному укреплению. Не было никаких окриков "Куда лезешь? Как стоишь?" и так далее, что неизбежно последовали бы, наткнись унтер-офицер даже на занюханного подпоручика, который и сам еще вчера был в строю в качестве нижнего чина.

Вроде бы все закончилось… не совсем. Сперва Александр было хотел пойти вслед за отправленными главкомом на встречу 13-ому егерскому офицеру, однако его задержали.

– Постой! А как ты братец сюда попал, если весь ваш полк там в лесу пребывать соизволит? – возник сразу же у генерала от инфантерии законный вопрос.

Александр к тому времени окончательно успокоился и только открыл рот, как со стороны тет-де-пона раздались сначала одиночные выстрелы, а затем и ударил ружейный залп. Союзники-немцы, те самые, что несли службу в передовом охранении, и кого приданные 13-му казаки приняли за подданных Бонапарта открыли огонь по делегату связи. Если приданные 13-му егерскому казаки ошиблись и приняли "своих" за "чужих", то уж немцы, рекрутированные королем Пруссии где-то в Силезии, и подавно. Отправленного от егерей с белым флагом поручика спасло лишь то обстоятельство, что стреляли пруссаки ничуть не лучше российских солдат и ни одна пуля в него с 300-т шагов так и не попала.

– Что происходит? Почему пальба? Ничего нельзя поручить людям, изволь сам всегда… – генерал кинулся к предмостному укреплению, намереваясь лично разобрстья в происходящем.

Унтер-офицер потянулся было следом за генералом и частью его окружения, да его "тормознули".

– Карл, разберитесь пожалуйста с сим печальным происшествием! В расположение военного лагеря проник лазутчик, а никто из лиц начальственных и не почесался! – бросил на ходу Баргатион подполковнику-немцу, исполнявшему временно обязанности начальника походной канцелярии главнокомандующего.

Пришлось Сашке отвечать на вопросы еще одного старого знакомого, "пытал" его однажды этот же самый лифляндец или курляндец на Пассарге весной этого года.

– Где ты прошел? Указать сможешь? – деловито осведомился немец, вытащил из поданной денщиком походной сумки карту и разложил тут же прямо на каменных ступенях.

Необычное требование для нижнего чина, но в тот момент Александра временно "повысили" чине, на "самопальном" камуфляжном костюме у него никаких знаков различия не было и подполковник счел, что имеет дело с офицером. Не проблема… Сашка взял карандаш и тонкой линией – вот его путь, тут наткнулся на пикет, а возле ограды кладбища встретил сторожевую цепь, и конечная точка – разрушенная кирха, на карте она отмечена маленьким крестиком.

– Да тебя же должны были остановить! Постой… извольте представиться по уставу! – подполковник наконец вспомнил, что где-то он этого "пятнистого" уже видел раньше.

Унтер-офицеру ничего не осталось как стать по стойке смирно и ответить как положено, если только винтовка в чехле осталась за спиной "наискосок", ее как положено по уставу "на руку" не возьмешь, и головного убора у него не было, а лишь капюшон на куртке. За спиной у немца послышались смешки и реплики на французском – молодые офицеры вспомнили "забавное происшествие" двухмесячной давности. Не обращая внимания на подначки молодежи матерый штабной бюрократ извлек из кармана уже знакомый унтер-офицеру блокнот, и близоруко уткнулся него носом.

– Какой же полк сего дня охранительную цепь держит у погоста на юго-западе? А вот сыскал! Поручик, вы сегодня отряжены для дежурства? Потрудитесь отправиться с поручением к командиру N-ского полка полковнику Д-ву, записку я вам отпишу…

Ждать "того самого" пришлось недолго, не успел Александр ответить на пару вопросов немца как прибежал и командир полка, того чья сторожевая цепь "дала маху". Разговор с самого начала не заладился, а по конец и вовсе принял нежелательный для нижнего чина оборот.

– Что??? Вранье! У меня люди подтянуты, как в гвардии! Мимо них и мышь не пробежит! – сразу же с апломбом "крутого фрунтовика" заявил запыхавшийся полковник, прибежал он быстро на разбирательство, даже опередил посланного за ним поручика.

– Как угодно…сей нижний чин утверждает, что сумел пройти и как раз через вашу сторожевую цепь. – в примирительном тоне, но с едва заметной издевкой ему ответил толстый немец и продемонстрировал "фоме неверующему" карту, – Извольте взглянуть сами!

– Этот что ли? Это сей лазутчик? Да его сей же час в порошок сотру за поклеп! – заревел полковник, словно ему кое-какую, очень важную для представителя мужского пола часть тела прищемили мышеловкой.