Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

– Может вам мундир парадный и ордена принесть ваше высокопревосходительство? – поспешил осведомиться напуганный до полусмерти помощник генерала, еще бы, не каждый день второй человек в империи изволит в гости пожаловать, а хозяин страшно подумать – встречает гостя в затрапезном, местами протертом до дыр домашнем халате.

– Пустое и так сойдет! – князь "самого" не боялся никогда, даже когда был еще просто полковником. Таких людей в империи было немного, пожалуй, можно их пересчитать по пальцам одной руки.

В тогдашней запутанной властной иерархии разобраться несведущему человеку было непросто, да какое там – невозможно. Зачастую великие князья, министры, и даже родной брат императора пресмыкались и заискивали перед каким-то ничтожным выходцем из новгородской губернии, которого раньше бы и на пушечный выстрел к кормилу власти не подпустили. Тут получалось в точности как в широко известном советском культовом мультфильме "Остров сокровищ": "Одни опасались Пью, другие – Билли Бонса, а меня… хе-хе… боялся сам Флинт." Так вот генерал князь Багратион занимал в российской пирамиде власти примерно такое же место, как Джон Сильвер среди пиратов, если принять Флинта за Аракчеева.

Совсем не заслуги на поле брани, и не принадлежность к побочной ветви грузинского царского дома возвысили генерала до таких сказочных высот. Дело житейское – Петр Иванович был давним и единственным любовником сестры императора Александра Первого, Екатерины Павловны Романовой. Эту весьма властную и честолюбивую особу современники за глаза, а особо приближенные и в глаза нередко называли "Екатериной III". В ту пору окружение императора вполне серьезно рассматривало вариант с заменой нерешительного и неудачливого царя его шустрой и бойкой сестрицей. Слишком уж понравилось сановникам правление другой Екатерины – Великой, еще бы такая халява была, как ни при одном из последующих правителей. Золото из казны просто рекой лилось на придворных подхалимов, да что там золото, налево направо дарились имения с тысячами крепостных рабов! Павел Первый уже начал заметно скопидомничать, копейки считать, все реже и реже раздавал казенных крестьян на сторону и пытался взять под личный контроль расходы. А нынешний царь и совсем не жалует верных слуг, пока англичане деньги давали на войну с Наполеоном, так охотно делился с приближенными, а вот потом эту практику прекратил.

Будем справедливы к последнему и самому результативному "суворовскому" военачальнику, он никогда не использовал свое положение для личных целей, разве что иногда мог позволить себе бравировать независимостью перед "сильными мира сего".

Неформальный разговор за чаем у двух генералов с самого начала не клеился, официально граф навестил бывшего подчиненного для того, что бы поздравить с недавним присвоением звания генерала-от-инфантерии, предпоследней ступеньки в табели о рангах. Но было заметно, что Аракчеев прибыл не за этим, слишком уж осунулось за последние тревожные дни его лицо, да и вся фигура потеряла былую выправку, а ведь раньше был как образцовый "оловянный солдатик", импонируя показным молодечеством императору, большому почитателю и ценителю фрунта. Забегал, засуетился Алексей Андреевич, почуял "шестым чувством" грозящую опасность. Понял граф, что трон под покровителем зашатался, вот и психует – это обстоятельство не укрылось от наблюдательного взора его собеседника. Внимая временщику, пустившемуся в перечисление обид и неприятностей, внезапно обрушившихся на царя-батюшку после неудачной войны, князь машинально теребил пальцами скопившиеся в ящике письменного стола документы и прочий мелкий хлам, внезапно под руку ему как бы сам по себе попал плотный бумажный цилиндрик перевязанный суровой ниткой – ружейный, точнее винтовочный патрон. В этот момент и возникла у него озорная мыслишка зло пошутить, над "вторым человеком" в империи… разыграть всесильного царского фаворита.

– Что вы удивляетесь Алексей Андреевич? Побили нас богопротивные французы – итог сей войны вполне закономерный! Так теперь будет всегда, коли надлежащих выводов не сделаем.

– Как такое могло быть, разве божьим попущением? Ведь раньше всегда мы их колотили! – встрепенулся задетый за живое словами князя Аракчеев, жалкие остатки волос прикрывавшие плешь встали у него дыбом. Он не участвовал в последней войне, поэтому был склонен всемерно преувеличивать понесенные потери, как собственно и почти весь чиновный Петербург.

– Вы ружья наши видали? – продолжал потихоньку развивать тему Багратион, – В гвардии еще ничего, но вот в армейских полках почитай дубье, древколье а не огнестрельное оружие!

– Не обессудьте генерал, ружья дрянь, служат иное по сто лет, а в полках нет даже мерительных калибров, для заказу патронов присылают мне оттиски стволов на бумаге. – признался военный министр, на самом деле положение было еще печальнее, так собранное ополчение пришлось частично вооружить пиками, даже старых ружей для них не хватало, – Но ведь раньше у Суворова было почитай тоже самое, если еще не хуже?

– Тогда сударь мой любезный все решал штык! И в минувшую войну коли нам удалось сойтись для рукопашной, так наши чудо-богатыри французов побеждали. – убедительно продолжал "вешать лапшу на уши" собеседнику князь. – А теперь исход сражения почитай полностью зависит от силы ружейного огня.

– Допустим. – согласился с очевидным, вроде бы фактом гость, – Но у французов ружья в лучшем случае бьют на пять десятков шагов дальше наших, да и то не все, а только самые новые и не расстрелянные, кои сравнительно немного?

– Так и было под Прейсиш-Эйлау и ранее, но под Фридландом у Бонапарта часть солдат уже была вооружена новыми нарезными длинноствольными штуцерами системы Минье. Такое оружие легко достает до тысячи шагов и дальше, а уже с 400 искусный стрелок из него почитай не промахивается, в цель идет каждая пуля. Сравните сие с нашими "старушками", из коих далее ста палить нет смысла, только воздух дымом зазря испортишь!

Багратион с минуту-другую наслаждался произведенным впечатлением, на выразительной и туповатой как кирзовый солдатский сапог физиономии временщика отображалось глубокое и искреннее недоумение. Но железо надо ковать пока горячо, и поэтому в ход немедленно пошли новые "убойные" аргументы.

– Вот смотрите Алексей Андреевич, наш полк идет в атаку, до супостатов пусть будет 1500 шагов! – генерал быстро набросал на листе бумаги схему, где квадратики соперничали с кружками и треугольниками, – Построились мы в колонну, согласно последней фрацузской моде, кареями у нас один генерал Неверовский ходит, а я грешный так не умею.