Андрей Булычев - Сотник из будущего. Начало пути

И опять знакомая грамотка:

«Разбойники сии убиты Обережной сотней Великого Новгорода. Вся округа находится под её охраной. Злодею здесь не место!»

Сотник Андрей сын Ивана. 30.01.1225.г. От Рождества Христова.

-Вы двое! Быстро катите на санях до засадного стана. Всё осмотреть, проверить и обратно рысью сюда! Быстрей! И разведка ушла проверить ту поляну, на которой буквально два дня назад жили их товарищи.

Пока ждали этих двоих, все натерпелись жуткого страха. Каждый шорох и скрип лесной пугал и страшил души разбойничьи. На каждой сосне и под каждым сугробом мерещилась им засада.

Поэтому, как только разведчики донесли о сожженном «до тла» стане. Трое саней немедленно, на всей возможной скорости улетели подальше от этого страшного места.

Быстрее к атаману! И опять остались висеть страшные предостережения лихим людям на этом участке торгового Селигерова пути.

А Рысь этого ничего не знал. Его большой десяток из двенадцати ватажных ехал по снежной целине недавно выпавшего снега и наслаждался чистым воздухом да безделием. Как иногда приятно вот так вот сменить обстановку, после душной и опостылевшей, большой избы землянки. Да уехать от этого придурковатого и мрачного, вечно грозящего страшными карами атамана. Впереди же у них была хоть какая то свобода и весёлое дело в компании лихих и бесстрашных товарищей!

Подходя к Яжелбицам речка Полометь немного успокаивая свой бег и не была столь порожистой и изгибистой как ранее, пробивая себе путь через Валдайскую возвышенность. Но всё равно мест удобных для грамотной засады здесь было с избытком. Возле одного такого вот, как раз напротив того места где висел на соснах десяток Плети и расположились засадой бойцы Сотника.

–Повторяю ещё раз! Мы находимся на крутом, обрывистом берегу. Под нами на расстоянии стрелища раскинулась широкая полоса ровного берега и самой реки.

Место нашей засады закрыто крутым поворотом и выйдут разбойники сюда уже сразу же из-за него, вот из-за этого самого поворота.

Для того чтобы они развернуться на своих санях не смогли, или дальше бы не проскочили по реке, мы собеих сторон обрушим по большой и длинной сосне. Вот так и отсечем тем самым пути отступления. Ну а уже затем с крутого нашего обрыва и положим всех луками да самострелом.

– Всё ли понятно по общему плану?

Климент почесал ухо и проговорил.

–Так-то всё конечно понятно командир, однако вопрос у меня, как мы узнаем то, что они подходят уже. Это сколько же дней сидеть то тут надо да ждать?

–Хороший вопрос Клим! Сидеть мы здесь будем столько, сколько нам будет нужно. До победы я бы сказал, сидеть будем. А если серьёзно то место это, ватаге никак не миновать. Один путь у них мимо нас к своей лесной избе.

А отправляться в дорогу они вот-вот уже должны по моим прикидкам. Думаю что день, два, ну максимум три и подскочат уже на санях сюда.

–А давайте ка мы соорудим на самом мысу изгиба реки наблюдательную вышку. Чтобы удобней было там сидеть сигнальному, да чтобы он не слетел с сосны среди ночи окоченев от холода – предложил Сева.

–С вышки, ему версты на три будет видна река за поворотом. Как только увидит, что нибудь подозрительное так сразу же от туда и нам сигнал подаст.

–Это дело. Хорошее предложение Сев, именно так и сделаем.

В общем, всё, всем теперь стало понятно. И народ споро начал разворачивать походную юрту, готовить обед, распрягать сани и обихаживать лошадей, чистить оружие да готовить дрова. И ещё делать те десятки и даже сотни дел столь необходимых в боевом походе.

На сигнальную вышку заступали дежурить по очереди. Дни были морозные и менялись там часто. Не помогали согреться даже тёплые волчьи шубы. По три ночью и четыре дневных часа дежурства выпадало на каждого.

И вот через два дня, ближе к вечеру раздался с вышки сигнал тревоги и вся сотня, в пару минут заняла свои заранее определённые каждому места. Застыли внизу в сугробах Вторак с Ивором. У каждого из них виднелась в руках секира, чтобы рубить верёвки, что удерживали огромные сосны, нависшие над рекой.

На высоком берегу среди соснен сверху и снизу между развилок и стволами затаились с луками на изготовку ветераны и Митяй самострельщик. Замерла дружина готовая к бою. Ждёт врага.

И вот вдали раздался тихий пока звук колокольчиков. Странно! Вот он всё ближе, ближе и из за поворота реки показался большой санный поезд. Только первая его половина, вытянувшаяся от мыса, насчитывала более трёх десятков саней, а сколько ещё дальше там идёт!

По бокам каравана скакали суровые верховые с копьями в руках и луками за спинами. Хорошее охранение у купцов. Понятно было уже сразу, как только вышел караван из-за мыса, что это идёт торговый.

Расслабились сотенные и «затихарились». Не к чему никому выдавать своё расположение.

Третьи спереди сани взяли чуть правее и остановились возле висящих на соснах ватажников. Видно было, как шевелит губами здоровый купец в пышной бобровой шубе и в мохнатой шапке.

Грамоту читает, догадался Митяй.

Постоял купец со стоящими вокруг него боевитыми охранниками, крякнул одобрительно и снова к своим саням направился. Трогай! Раздалась команда, и снова зазвенели колокольчики по белой от снега реке.

Дольше всех простоял возле «тех» сосен старший охраны, седоватый и суровый пожилой мужчина. Шрамы на его чеканном лице и скользящая походка выдавали в нём бывалого вояку. Он потоптался, прошёл по берегу, поглядел по соснам и обрывистому берегу. Хмыкнул. Вдруг сжал над головой в замковом приветствии руки, заскочил на своего жеребца и поехал, не спеша к санному поезду.

–То-то я гляжу морда у него знакомая! Уже вечером у общего костра делился воспоминаниями Филат.

–Саватей это, из смоленской рати! Он раньше в десятниках княжей дружины ещё там ходил. Помню я его, как же! Мы давным-давно по молодости, как то на общем пиру девку одну с ним не поделили сначала. А потом уже махнули на неё рукой и вместе пить мёд пошли. Значит, не променял мужскую дружбу на девку то, а Филя?– не преминул поддеть друга Варун лукаво подмигивая.

– Не променял!– засмеялся в ответ Филя.

Вон оно как, а сейчас выходит он торговые караваны охраняет. Эх, время то бежит! Вздохнул Никодим. И задумавшись, ветераны уставились на угли костра.

Шёл уже третий день их сидения. Все уже начали немного уставать от этой неопределённости, когда неожиданно, как это всегда и бывает, от сигнальной вышки раздался резкий свист.

Тревога!

И вновь сотня рассыпалась по своим местам в засаде.

Три, пять, семь минут прошло, и не было ничего слышно. Ни колокольчиков с торговых обозов, ни шума копыт. Ничего. Неужели, наконец-то «наши»?! Вон ведь как идут осторожно.