Сергей Тамбовский - Почему нет, Лёня?

Поставил телефон на место, дно не стал прикручивать пока, прошел в комнату – и тут мне бросился в глаза некоторый беспорядок… так-то я вещи обычно строго на свои места кладу, тапки обычно под диван, пульт от телевизора на тумбочку рядом с ним, ручки с карандашами в стакан, а стакан на секретер строго в центре, ну и так далее, а сейчас всё это было немного сдвинуто и чуть-чуть не на своих местах. Сделал предостерегающий жест Оксане, чтобы замерла и дальше не двигалась, а сам медленно прошел по периметру комнаты, не забывая болтать про другана Вову из Могилёва… нижний ящик шкафа был не до конца задвинут, а я всегда его до конца довожу, вот такой у меня пунктик есть. А, была – не была, подумал я, не бомбу же они туда заложили, чтоб замочить меня есть много более простых способов, и вытащил этот нижний ящик до середины, а там… а там был ПМ с глушителем, который я спрятал, как мне помнится, за кирпичом фундамента рядом с НИИРТом в тот день, когда… ну вы поняли когда… и тут в дверь позвонили…

Я лихорадочно начал соображать, что делать и кто виноват, в основном по первому пункту, второй подождёт… и через несколько секунд усиленного мозгового штурма нашел решение…

А в дверь позвонили менты, две штуки целых, сержант и лейтенант, а с ними были еще двое граждан со второго этажа, я их вообще-то шапочно знал, но имён и фамилий убей бы не вспомнил.

– Гражданин Молодцов? – грозно спросил лейтенант, сдвинув фуражку на затылок.

– Самый он, – ответил я, пытаясь сохранить лицо и не замельтешить самым позорным образом.

– У нас санкция на обыск вашей квартиры, – продолжил мент, показывая издалека листочек с лиловой печатью, – гражданочка, потрудитесь очистить помещение, – это он уже Оксане сказал.

Та посмотрела на меня, я кивнул, и она быстро очистила мою квартиру от своего присутствия.

– Сейчас у вас будут проводиться следственные действия, а эти двое граждан из вашего дома исполнят роли понятых, – он показал на них, – для начала предлагаю вам, гражданин Молодцов, добровольно выдать предметы, документы или ценности, могущие иметь значение для следствия, это понятно?

– Да уж куда понятнее-то… – ответил я, – только откуда я могу знать, что имеет значение для следствия, а что нет? Если просветите на этот счет, ну в чем меня обвиняют-то, тогда может и обнаружится что-нибудь, а пока я только в догадках теряюсь.

– Обвинение вам я не имею права сейчас оглашать, – туманно ответил лейтенант, – значит не хотите добровольно ничего нам выдать? Наркотики например, оружие, драгоценности, нажитые преступными путями?

О как, подумал, оружие он спрятал на втором месте, хитёр бобёр!

– Откуда у меня оружие? – спокойно ответил я, – наркоту принципиально не употребляю, наш отечественный алкоголь гораздо более приятен и законен, а драгоценности… ну от родителей может и остались какие брошки, я не проверял.

– Хорошо, значит мы приступаем…

И менты пропустили в квартиру понятых, а следом зашли сами и приступили к обыску. Не, в шкаф они сразу не полезли, сначала секретер проверили и тумбочку под телевизором, но уж третьим пунктом был одежный шкаф, да… заслуженный ветеран мебельной промышленности где-нибудь из конца 60-х годов. Не обнаружив ничего ни в одном ящике, лейтенант озадаченно почесал в затылке, потом промямлил:

– Еще кухня и вторая комната остались. И в сортире надо посмотреть, – подал унылый голос сержант, видно было, что на кухню с сортиром они, прямо так скажем, надежды питают небольшие.

А я со своей стороны заметил, что у меня работа вообще-то ещё имеется, и неплохо бы мне на неё попасть сегодня хотя бы и с опозданием с обеда. Менты посмотрели на меня как на идиота и продолжили свои поиски. Ничего естественно они не обнаружили, родительские драгоценности оказались дешевой бижутерией, через час примерно старший накатал протокол обыска, дал его подписать сначала мне, потом понятым и они гурьбой вывалились на лестничную клетку.

Я выдохнул… вы конечно сейчас спросите, куда ж ты пистолетик-то запрятал, Лёнечка, так что они его отыскать не сумели? В двухкомнатной-то хрущебе, где вообще всё на виду. А я отвечу, что в телефон, да – он же такой здоровый у меня был, и места там внутри дофига, глушитель свинтил, обернул тряпочкой и то, и другое, и быстро завинтил дно на место. Там оно всё и лежало, а у ментов ума не хватило проверить этот девайс… в мировой практике по-моему оружие внутрь телефонных аппаратов никто не прятал…

Ладно, хорошо всё то, что хорошо заканчивается… хотя именно окончание этого процесса у меня вызывало некоторые сомнения, ой ли конец это? А может середина или не дай бог начало?… заодно всплыл не до конца додуманный вопрос «кто виноват?», в смысле кому нах понадобилось подставлять меня этим пистолетом и как этот кто-то раскопал его из моего личного тайника? Ничего я пока не придумал на этот счет, плюнул и побежал на службу. Не совсем прямо, сначала к Оксане завернул, доложил ей о результатах… точнее о безрезультатах ментовских усилий, обещал подумать насчет её будущего, вот после этого и поскакал на службу… козлом двурогим поскакал…

Первое, что я увидел в своём бюро по автоматизации, это была счастливая до состояния «агу-не могу» Люси, настукивавшая на клавиатуре что-то замысловатое. И Игорёк рядом с ней сидел, азартно подсказывая, что там надо настукивать.

– Чем заняты? – хмуро спросил я.

– Заявление о приёме на работу пишу! – ответила Люся, – вот… (из матричного принтера выполз листочек с её заявлением) подпиши, великий государь! – отдала она его мне с поклоном.

Ну ладно, продолжил игру.

– Я не имею права подписывать такие исторические документы!

Люся протянула мне ручку:

– Хорош ломаться, Ваня… в смысле Лёня, подписывай и дело с концом.

Взял ручку, чо… вывел «И. о…».

– Вот только попробуй написать «царя»! – сказала раскрасневшаяся Люся.

– Ладно, не буду, – буркнул я и добавил «завбюро автоматизации» и расписался внизу. – теперь надо визу Блошкиной, а потом в кадры.

Люся послушно побежала по указанному адресу, а мы с Игорем продолжили наши бодания с нефтеперегонно-карточным проектом…

А к вечеру имело место продолжение обеденных приключений, довольно неожиданное продолжение, я бы сроду о таком не догадался, но, как говорится, человек предполагает, что за погода будет в мае, а сама погода об этом ничего не знает. Короче говоря, примерно в половине шестого, когда у нас начиналась самая запара с закрытием опердня, отсылкой очередной порции платежек в ЦБ и межбанковскими платежами… я еще не рассказывал, как в начале 90-х проводились эти операции? Гм, действительно нет, исправляюсь – девочка из соответствующего отдела (их там походу две штуки было, одна из них начальница, ио в смысле, вторая просто сотрудница) приходила к нам в бюро и отправляла платежку из нашего банка в иногородний, ну куда там клиент написал, по факсу, друзья мои, по обычному Панасонику, да. Орала в трубку «Дальстройкомбанк, бля? Примите платежку, сука! На полтора ярда нах!» И отправляла туда факсовую копию платежки на полтора ярда, это на тот момент составляло больше лимона зеленых. Деньги условный Далькомстройбанк из условного Хабаровска зачислял на счет клиента в этот же день, а потом в течение недели, а то и двух шёл взаимозачет нашего Машбанка с ними по хрен знает каким заковыристым РКЦ-ным и ЦБ-ным каналам, недоступным моему пониманию. А вы говорите «чеченские авизо»…