Илья Бриз - Подняться по фарватеру [СИ]

Та на секунду застыла радостным изваянием, как будто осененная светом внезапно вспыхнувшего солнца, затем, вдруг решившись, отодвинула ногой кресло, на котором сидела, и преклонила колени перед девчонкой в генеральской форме: — Святая, благослови!

Сабина чуть ли не в ужасе вскочила, оглянулась на мужа и Сюзанну, получила от последней улыбку с сообщением в голове "Назвалась груздем — полезай в корзинку" и, смирившись, положила руку Столбовой на голову. Нашла взглядом фон Миллера — повинуясь невысказанному вслух приказу, он рухнул рядом со своей Сашенькой, почувствовав на лбу прохладную ладошку — и как-то совсем тихо сказала: — Будьте счастливы.

Когда полковник со своей невестой уже поднялся перед этой уверенной в своем праве покровительственно напутствовать всех и каждого очень красивой — вот этого у нее было не отнять! — девчонкой, то осторожно окинул взглядом кают компанию. Приглашенные офицеры из участвовавшей вчера в бою эскадрильи были явно ошарашены. А вот гости смотрели на случившееся, как на нечто само собой разумеющееся и с заметной почтительностью, перемешанной с явным восхищением на Сабину, Затонова и Сюзанну. Рихард вспомнил недавний рассказ Сашеньки о Богах Наташки и понял что это все на самом деле очень серьезно.

Поймал уважительно-довольный взгляд Сереги Столбова и успокоился — с этим парнем он, кажется, столкуется. Держа под скатертью ладонь своей девушки, стал спокойным, как мамонт — он боевой офицер или где? А потом охренел, заметив как Святая, опустошив креманку с мороженым, еле заметными движениями сгрызает мельхиоровую чайную ложечку, как детский леденец на палочке…

— Ну и скольких детишек на Наташке донорами сделала? — спросил Затонов Сюзанну, когда жены утащили его в каюту переодеваться. В большом зале базы готовилось нечто вроде бала, а на такие мероприятия женщины должны были приходить в платьях, независимо от звания. Впрочем, мужчины в гражданском также приветствовались.

— Пашка, ты чего? — не поняла причины такого чудовищного обвинения Сабина.

— Это мы о своем, о девичьем, — обаятельно улыбнулась Создательница, расстегивая свой генеральский комбинезон. — Увидел, как я Сашеньке Столбовой шприц-тюбик с универсальной вакциной для землян передаю, и невесть что подумал, — избавившись от формы — на ней осталось только воздушное кружево на верхней части бедер — не преминула покрутить пальцем у виска:

— Тю на тебя, тупой Боженька, а "3D"-мультипликатор на что? Запредельно дорого, конечно, но здоровье землян того стоит, — и скорчила забавную рожицу: — Особенно тех, кто вдруг стал очень близкими отдельным представителям народа Наташки, — задумалась, положив подбородок на руку: — Так, а во что мы тебя-то оденем?

— Мое мнение в этом вопросе вас не интересует? — немедленно возмутился Затонов, расстегивая свой комбинезон — понимал, что в парадной форме с иконостасом являться на танцы не комильфо.

— Не-а, — подтвердила жена, — у тебя с рождения чувство прекрасного страдает, — и начала вслух рассуждать: — Простые серые брюки — вверху плотные, на всю длину чуть расклешенные. Белая свободная рубашка с широким воротником. Вверху будет расстегнута, а рукава завернуты выше локтя. Ну и туфли с широким ремнем в цвет волос? — вопросительно посмотрела на Сабину, стоящую рядом в одних трусиках.

— Прическу ему соорудить успеем? — вопросом на вопрос ответила подруга, соглашаясь со всем перечисленным.

— Про присутствующих в третьем лице говорить не культурно, — не вытерпел издевательств над собой Павел.

— Ты сейчас не лицо, ты наш муж, поэтому изволь молча выполнять все наши решения, — заявила Создательница, — один раз уже придумал в Америке матриархат. Три тыщи лет прошло, а аукается до сих пор. Вот какая теперь фамилия у Сашеньки будет? Она же от Рихарда может потребовать Столбовым стать. Дуй в душ, — гневно указала рукой на дверь ванной комнаты, — глаза б мои тебя не видели!

"И чего разбушевалась? Чего на нее нашло?" — подумал Затонов, без дальнейших пререкательств удаляясь в указанном направлении. Знал, что в такие моменты — тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо, редко случается — с женой лучше не спорить. И закрылась от прямой связи как силовой броней. Надо будет напомнить, чтобы для родителей пару шприц-ампул оставила. Старички, слава всем богам, еще были живы — это было первое, что проверил Павел, когда смог подключиться к сети этой базы. Обещания на счет денег Довлатов, конечно же, не выполнил. Даже копеечную пенсию за пропавшего во вражеском тылу сына не дал. Строго наоборот — записал в предатели, как якобы сбежавшего к противнику на новейшем тяжелом истребителе. Ну да как аукнется, так и откликнется — такие вещи забывать нельзя.

Ополоснулся Затонов быстро, разве что голову почти две минуты под ионным душем держал, чтобы густые чистые волосы дыбом от электростатики встали — так их укладывать проще. В спальню шагнул и встал — жены в унисон ревели, сидя на постели в обнимку и поглаживая друг друга по голым спинам. Святая почувствовала взгляд мужа, повернула к нему лицо — под слезами было яркое-яркое счастье — и обрадовала:

— Сюзи беременна.

— На танцы не пойдем? — с облегчением спросил Павел и застыл, соображая, что ему только что сказали. На лицо сама собой вылезла глупая радостная улыбка от уха до уха — ну прямо как у дауна с недостатком умственного развития.

— То есть, как это не пойдем?! — с возмущенным криком вскочила Создательница. — Я танцевать хочу! — схватила Сабину за руку и потащила в ванную комнату. Еле успел перехватить и расцеловать мокрое, но такое сладкое от соленых слез лицо.

****

"Во дают!" — восхитился про себя Павел, наблюдая как залихватски отплясывают его жены с земными пилотами. Его самого кружила в танце высокая девушка с немного удлиненными пропорциями, рожденная вероятно на давным-давно терраформированном Марсе с его низкой гравитацией. Что удивило Павла, так это собственное отношение к землянам. Казалось бы, с искусственно сделанными в операционных косметических хирургов лицами и фигурами, он все равно относился к ним, как к равным себе. Не виноваты они ни в чем. Такими их сделала власть корпораций. Зашоренные пропагандой с рождения.

Когда музыка стихла, и дамы покинули кавалеров — кто-то просто с благодарным кивком, а некоторые, в основном гости с Наташки, присев в классическом реверансе — Сюзанна со Святой отошли к музыкальному серверу и долго с ним колдовали-настраивали. Потом проскользнули на сцену громадного зала и застыли, склонив головы. Свет внезапно пригас, оставив яркое пятно на двух девушках в простых воздушных белых платьицах, ничего особо не скрывавших в их совершенных фигурах.