Кевин Райан - Ван Хелсинг

Смутившись, монах пожал плечами и неуверенно произнес:

– По-моему, отлично. Правда, мне еще ни разу не приходилось разговаривать с румыном.

– Вот для этого и пишутся книги, – напомнил Ван Хелсинг.

Карл кивнул и прищурился, а Ван Хелсинг добавил:

– Ты едешь со мной.

– Черта с два. Ни за что на свете.

Ван Хелсинг строго наставил на него указательный палец:

– Ты выругался. Не слишком страшными словами, но ты ведь монах. Тебе не пристало использовать подобные выражения.

– Да, но я все еще считаюсь монахом нищенствующего ордена, а потому могу ругаться, как мне захочется... черт побери!

– Кардинал велел тебе присматривать за мной и следить за тем, чтобы я остался в живых. – И Ван Хелсинг вернул Карлу оба мешка. – И чем дольше, тем лучше. – Сказав это, агент Ватикана смело зашагал между наковальнями, с которых то и дело вырывались вверх снопы искр.

Что ж, возможно, я отправляюсь в ад, но, по крайней мере, я отправляюсь туда не один .

Позади него раздался возмущенный крик Карла:

– Но я же не солдат!

Элера наслаждалась полетом, взмывая вверх и паря между горными вершинами. Маришка и Верона следовали за ней. Этим двум невестам приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы поспевать за Элерой. Они не были так искусны в полете, как она, равно как и в других, не менее ответственных областях. Элера лучше других умела ублажить их хозяина и властелина, Дракулу.

Элера понимала свое превосходство над двумя остальными невестами. И все же аппетит у хозяина был такой, что утолить его одной Элере тоже бывало не под силу, хотя она чувствовала, что рано или поздно у нее должно все получиться. Но что важнее сейчас, то, что хозяин решил воплотить в жизнь свой замысел и ему нужны были все три невесты. Ну а когда план его будет реализован, тогда... было возможно буквально все.

Эти полеты были, пожалуй, единственным наслаждением для Элеры, кроме, разумеется, удовольствия служить хозяину. Ей нравилось ощущать ветерок, раздувающий ее крылья, и чувствовать мощь своего тела: это была способность, которой Дракула непременно наделял своих невест. Элере также нравилось наблюдать за жизнью мелких существ, копошащихся где-то там, внизу. Она хорошо знала, что стоит ей только пожелать, и она может в любое время забрать себе любую из этих жизней. В такие минуты она могла представить себе, как должен чувствовать себя всемогущий Дракула, сильнейший на земле и имеющий власть над всеми остальными.

Элера наблюдала с высоты за городком под названием Васерия. Как ей хотелось сейчас пролететь над домами, так, чтобы ее заметили снизу. Она не только питалась кровью местных жителей. Кроме всего прочего, ей доставляло наслаждение созерцать их панику и тот ужас, который она могла вселять в их крохотные душонки. Это зрелище утоляло ее другой голод, который, конечно, был не так велик, как жажда крови, но все же тоже присутствовал и иногда становился невыносимым.

Пролетая над деревенской площадью, Элера присмотрела себе крышу и аккуратно приземлилась на нее, тут же приняв человеческий облик. Маришка и Верона последовали ее примеру, при этом их светлые крылья тут же превратились в белоснежные полупрозрачные платья.

– Я очень возбуждена и сильно волнуюсь, – заявила Элера, хотя и понимала, что опасность в данном случае была минимальной. Она предпочитала выбирать такую жертву, которая, окаменев от страха, молча бы взирала на нее и не пыталась сопротивляться. Да это и не столь важно, поскольку людишки все равно вряд ли могли причинить ей какой-либо вред.

– Почему мы не можем заставить оборотня попросту убить ее? – спросила Маришка.

«Как это на нее похоже: лентяйка и трусиха!» – подумала Элера.

Верона снисходительно посмотрела на Маришку:

– Никогда не доверяй мужчине выполнять женскую работу, – поучительно произнесла она.

Ван Хелсинг еще раз убедился в том, что широкие поля шляпы скрывают его лицо, и пониже опустил голову, как только они въехали в поселок. Затем он бросил беглый взгляд на Карла, чтобы убедиться, что тот проделал то же самое. Монашеская ряса с клобуком мало того что полностью скрывала фигуру одного из всадников и делала невидимым его лицо, она еще и прекрасно согревала его в холодную погоду, которая уже наступила в Трансильвании. На землю легла первая пороша.

Васерию можно было назвать довольно приличным городком. По крайней мере, по местным стандартам. В центре селения расположилась группа деревянных построек, некоторые даже высотой в два этажа. Как и все деревни в данной местности, дома выглядели очень старыми, да и все вокруг, казалось, оставалось тут без перемен в течение веков.

Жители Васерии подозрительно поглядывали на всадников. Ван Хелсингу ни к чему были лишние неприятности в дороге. Он и так представлял, сколько их ожидает его от одного только графа Дракулы.

Пока всадники проезжали сквозь толпу, Карл по- прежнему болтал без умолку:

– Так значит, ты ничего не помнишь из своей жизни, за исключением последних семи лет?

– Давай не сейчас, Карл.

– Но ты должен знать хоть что-нибудь, – не унимался монах.

– Помню только, как дрался с румынами в Масаде, – серьезно произнес его товарищ.

Ему даже не пришлось смотреть на лицо Карла, чтобы определить, насколько тот шокирован:

– Но ведь это было в семьдесят третьем году нашей эры!

– Ты спросил, и я ответил, – неопределенно пожал плечами Ван Хелсинг.

Пользуясь молчанием Карла, он внимательно огляделся вокруг, наталкиваясь повсюду на недовольные лица. Без сомнения, Карл и сам бы заметил оказанный им прием, если бы перестал болтать. Уже не в первый раз Ван Хелсинг усомнился в том, достаточно ли мудро он поступил, прихватив с собой такого спутника. Карл постоянно на что-то отвлекался и отвлекал самого Ван Хелсинга. Решение взять Карла диктовалось инстинктом, который ни разу за семь лет странствий не подвел Ван Хелсинга.

По крайней мере, так было до настоящего момента...

– Что мы здесь делаем? – продолжал Карл. – И вообще, почему это так важно: убить Дракулу?

– Потому что он – сын дьявола, – спокойно ответил Ван Хелсинг.

– Я имею в виду, кроме этого.

– Если мы убьем его, то тем самым уничтожим всех тех, кого он успел перекусать или создать.

– Я имею в виду, кроме этого.

Ван Хелсинг проигнорировал последнее замечание. Убить Дракулу – только этим он мог бы уничтожить больше зла и реальных чудовищ. И это была единственная истина, которую ему необходимо было понять. Кардинал был бы очень доволен. Это стало бы величайшей победой церкви. Однако, кроме всего прочего, у Ван Хелсинга на данный счет имелись и другие соображения, не столь грандиозные. Эта миссия могла пролить свет на его собственное прошлое. Он мог бы понять, почему иногда ему вспоминаются обрывки далеких исторических событий, происходивших несколько веков назад. Причем он видел эти картины прошлого так ясно, будто все это случилось чуть ли не вчера. Ведь невозможно даже предположить, что он каким- то образом мог жить в те времена. И наконец, уничтожив Дракулу, Ван Хелсинг надеялся немного успокоить свою душу.