Григорий Шаргородский - Укротитель: Поводырь чудовищ. Защитник монстров. Истребитель тварей

– Я честен, в отличие от некоторых. Прощайте, Ровена, надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

Когда я покинул дом торговца, мне пришлось еще немного подождать Олана, который наверняка рассыпался в извинениях, – что поделаешь, дворянское воспитание. В принципе мой отец не учил меня грубить женщинам, да и сам я не был склонен к такому поведению, просто Ровена довела меня до белого каления.

– Молчун, зачем ты так? – упрекнул меня товарищ, наконец-то появившись на пороге. – Ну помогли мы бедной девушке, и что с того? Все ведь хорошо закончилось.

– Ох, Олан, иногда ты такой наивный. Еще ничего не закончилось, – вздохнув, сказал я – и как в воду глядел. Не успели мы дойти до первого перекрестка на освещенной масляными фонарями улице, как из теней материализовались три фигуры.

Все трое были магами-палочниками, так я про себя называл тех, кто расширяет свои возможности с помощью жезла. Академическое название этой специальности было слишком сложным, поэтому пришлось дать им клички. Те, кто был способен дотягиваться до цели с помощью ментальных щупов, получили прозвище щупачи.

Впереди двигался незадачливый жених.

– Вам никто не говорил, что чужое трогать нельзя?

– Что-то я не видел на ее лбу вашей бирки, мистер, так же как и высокородного знака на вашем лице. – Пока я разгонял свою злость, в перепалку вступил Олан.

Блин, тоже мне дуэлянт хренов. С такими, как эти, нужно поступать неожиданно и даже подло.

– Заткнись, тварь, – резко ответил маг, явно задетый словами дворянина.

А вот теперь взбесился уже Олан.

Дело в том, что наших будущих подопечных в народе называли чудовищами, а нас тварями. По сути, в этом старославянском слове не было ничего обидного – так называли любых зверей, но назвать так человека, тем более эрла…

Олан потянулся за мечом, а троица магов шагнула чуть назад, выставляя вперед полутораметровой длины посохи.

Я шагнул ближе к Олану и, положив ему руку на плечо, тихо сказал:

– Не вздумай фехтовать. Просто метни меч в одного из них и отступай.

Наши мечи с тихим шелестом покинули ножны, только с моей стороны через секунду добавился щелчок соединения.

Нагинату я продолжал держать у самого клинка, скрывая древко за спиной. Сейчас важно не позволить магам ударить посохом по нагинате, что-то подсказывало мне, что подобной «встречи» не переживет не только древко, но и клинок. Нужно как-то обойти посох и ударить в тело. В идеале можно было метнуть нагинату как дротик, но магов слишком много.

Эх, и зачем я оставил хербаты в казарме? С другой стороны, мы шли в гости, а не на войну. Хорошо хоть трость прихватил.

Неудавшийся жених криво улыбнулся и шагнул вперед.

– Вы забыли свое место, твари!

– Стоять! – неожиданно послышался властный голос.

Чуть повернув голову, я увидел одетого в черную форму смотрителя улицы и десяток стражников. За перепалкой мы не услышали, как они подошли.

– Не вмешивайся, смертный, ты мне не указ!

Ох как все запущено – в голове у магов водятся тараканы даже крупнее, чем я думал.

– Может, и я тебе не указ, ученик?

Холодный голос из темноты мгновенно отрезвил юных магов. Они тут же сникли.

Ситуация немного прояснилась, когда из-за спины смотрителя выглянул папаша Ровены.

Маг, закутанный в длиннополый плащ, словно монах или джедай – кому что ближе, – сделал пару шагов вперед. Он прожег мистеров взглядом и повернулся к смотрителю.

– Учеников я забираю. Они будут наказаны. Этих арестовать.

Смотритель не стал возражать, и десяток стражников взяли нас с Оланом в оцепление.

– Немедленно бросить оружие!

Я разжал пальцы и уронил нагинату на мостовую – драться с представителями власти еще глупее, чем вступать в схватку с магами.

Следующую ночь мы провели в каталажке отделения смотрителей в торговом районе. Все в лучших традициях жанра – сырые стены, прелая солома на грязных нарах и десяток зэков нам в компанию. Дворянская татуировка на лице Олана явно будоражила местную блатоту, но форма поводырей остужала их энтузиазм. Нас, как и магов, не понимали, а поэтому боялись.

Ближе к полудню следующего дня конвой вывел нашу незадачливую парочку наверх, где мы предстали перед старшиной смотрителей и… директором нашей школы. Невысокого, довольно упитанного начальника мы видели не часто и уж точно никогда в такой ярости.

– Вы что удумали, птенцы безмозглые?! Бодаться с магами?! Идиоты! Я даже не знаю, какого наказания будут достойны такие тупицы. – Выплеснув в крике свою ярость, директор чуть успокоился. Его явно что-то заботило больше, чем наш проступок. – Так, ладно. В другое время оставил бы вас здесь на седмицу и еще месяц продержал в остроге школы, но сейчас не до этого. Марш в казарму и сидите там как мыши.

Выходя из кабинета смотрителя, мы с Оланом недоуменно переглянулись.

– А чем ему не нравится это время? – высказал общий вопрос Олан.

– Тебя что-то не устраивает?

– Но ведь интересно же.

Мы вышли на торговую площадь, на которой находилось управление, и сразу поняли, что за ночь этот город стал другим. Никто не паниковал и не кричал «пожар», но настроение людей явно изменилось. Народ на площади напоминал растревоженный рой.

– Служивый, – обратился Олан к стражнику у дверей в управление, – а что, собственно, происходит?

– Война.

Ни одно другое слово в любом языке мира не объясняет так много, как эти несколько букв.

Попытки разузнать по пути к школе хоть что-нибудь внятное ничего не принесли – вокруг витало громадье абсолютно противоречивых слухов. И только в родной казарме они пришли к нескольким общим знаменателям. Точку в домыслах поставил наш преподаватель по управлению.

– Ну что, птенцы, пришла беда, откуда не ждали, – вздохнул сухонький старичок, когда-то известный по всему Брадару как отчаянный наездник, совершивший много безумных подвигов верхом на своем хидое. – Вчера утром войска Аравии перешли границу Брадара напротив изгиба Дольги и форсировали реку. Напрямую вас это не коснется – вряд ли мы успеем сделать из таких заготовок подобие поводырей до окончания этой войны, но курс обучения решено ускорить, причем максимально. Сегодня к вечеру для вашей инициации приезжает верховный хорох. Завтра корпус поводырей отправляется на границу, поэтому верховный хорох спешит.

Мы начали переглядываться и перешептываться. В глазах у каждого светилось беспокойство.

– Тихо! – Инструктор призвал всех к спокойствию. – Тем, кто слушал меня на уроках не ушами, а другим местом, повторю еще раз. Ваши способности к управлению могут быть усилены инициацией. Ничего опасного в этом нет. Верховный хорох не станет копаться в вашей памяти и выискивать никому не нужные секреты мелких сопляков. Он сделает свое дело быстро и качественно. Также напомню, что тот, кто был отстающим на моих предыдущих уроках, может стать лучшим в роте. Инициация действует на всех по-разному, поэтому желаю всем удачи. Но не думайте, что инициация добавит вам мозгов. Тот, кто был идиотом, им же и останется, разве что чуть более способным к управлению. А сейчас всем отдыхать и успокоиться. Самые умные из вас заставят себя поспать, но здесь таких явно нет.