Григорий Шаргородский - Укротитель: Поводырь чудовищ. Защитник монстров. Истребитель тварей

На шестой день пребывания в княжеской столице меня вызвали «на ковер» к начальству. Поход в деревянный дворец принес мне массу впечатлений от красот резного, ткацкого и кузнечного творчества. В огромном здании находились только нарядно одетые люди – начиная с прислуги и заканчивая приближенными князя. Сам князь принимал меня в большой светлице с целыми витражами вместо обычных окон. И богатый интерьер, и наряды придворных напоминали мне исторические картины и в то же время являлись чем-то совершенно другим.

Кроме вполне естественно смотревшихся у резного кресла князя придворных рядом с правителем находился «птиц». Этот представитель неведомого мне народа выглядел намного презентабельнее всех, кого я видел раньше. Его накидка сверкала всеми цветами радуги, а кожа выглядела здоровой и ухоженной, как и будто лакированный клюв.

Сам князь сильно выделялся из общей картины своего двора. Он имел длинные черные волосы, прижатые к голове серебряным обручем. Черты лица говорили о большой примеси чужой, не славянской крови. Но секреты генеалогического древа меня не волновали. Больший интерес вызвала наколка на левом виске князя. Часть сложного орнамента выбивалась из-под прически и наверняка тянулась к скрытому волосами уху. Примечательно, что среди княжеской свиты только двое имели похожее украшение на виске.

– Я князь Ратибор Драга́нович рода Вепря. Ты меня понимаешь?

К этому времени мой багаж брадарских слов значительно возрос, и я понимал практически все, что говорил князь. Тем более, проникшись ситуацией, он говорил медленно и отчетливо.

– Да, княже, понимаю, – поклонился я князю, как показывал писарь.

– Хорошо, вой, значит, пришло время отправлять тебя дальше. Если на то будет воля богов. Фумик, осмотри его.

Рослый хорох, макушка которого достигала груди взрослого человека, подошел ко мне. Возникший словно из воздуха служка поставил рядом табуретку, на которую «птиц» и взгромоздился. Тонкие пальцы существа, увенчанные крохотными коготками, потянулись к моим вискам. Мне с трудом удалось подавить желание отшатнуться.

Прикосновение хороха не вызвало отвращения, как и других неприятных ощущений. Глаза существа закатились, словно он вот-вот упадет в обморок, но внезапно Фумик легко соскочил со скамейки и засеменил к князю.

– Он поводырь. Силу не знаю, – чуть картавя, запищал хорох.

Слово «поводырь» было мне знакомо. Именно с него начались мои дополнительные занятия с писарем, но ни мой учитель, ни соседи по казарме не могли толком объяснить, что это значит. Все сводилось к тому, что так называют людей, водящих за собой чудовищ.

Не скажу, что эта новость меня обрадовала.

– Ты владеешь великим даром и прославишь своих родичей, – как-то со значением произнес князь.

– У меня нет здесь родичей, княже, – начиная догадываться, о чем идет речь, ответил я.

– Это плохо, когда за тобой не стоит род.

– Плохо. – Мое сожаление было вполне искренним.

– Хочешь стать одним из Вепрей? – Князь говорил просто и доходчиво, как разговаривают с ребенком, но, с другой стороны, более замысловатая речь могла оказаться для меня непонятной.

– А кто такие Вепри?

Князь чуть напрягся, но быстро понял, что издевки в моем вопросе не было.

– В княжестве есть Вепри, Рыси и Медведи. Все мои родичи являются Вепрями, – пояснил князь.

– Что мне нужно делать?

– Тебе? – удивился князь. – Ничего. Быть хорошим Вепрем.

На этом наш разговор и закончился. Я ожидал каких-то церемоний, но все прошло совершенно буднично. Седой как лунь старик нанес мне на правое предплечье довольно красивую татуировку чем-то рассерженного дикого кабана, на этом все и закончилось.

Подоплеку действий князя пояснил мне писарь Вторак, и сделал это уже на второй день нашего совместного путешествия к столице объединенного королевства. Все дело в том, что роду Вепрей принадлежала половина города: и нищие, и сам князь. Так что преференций татуировка не давала никаких. Зато в столице королевства будут знать, что новый поводырь принадлежит к провинциальному роду.

В общем, меня использовали. Хотя повода для расстройства не было – я легализовался в этом мире и, возможно, получу помощь от столичных Вепрей, если, конечно, они там есть.

Судно, которое должно было отвезти меня в столицу, пришлось ждать трое суток. За это время удалось не только получить родовую татуировку, но и прилично отдохнуть, а также завести интрижку со смешливой служанкой. Увы, заигрывания заняли значительно больше времени, чем сам роман.

Утром последнего дня моего пребывания в княжеской столице учитель брадарского языка исполнил роль будильника и поднял меня с постели ни свет ни заря. Всемила во сне сбросила с себя одеяло, поэтому ворвавшийся в выделенную мне комнату писарь сразу отвернулся и густо покраснел. У Всемилы было на что посмотреть. Девушка полностью отвечала данному ей родителям имени – «любимая всеми».

Прости, дорогая, но наш роман был очень мимолетным. Чмокнув девушку в щеку, я начал быстро одеваться. Княжеский тиун выдал мне обновку в виде удобных кожаных сапог, синих суконных порток и светло-синего полукафтана с простой вышивкой. Имелась также красная рубаха из чего-то очень похожего на шелк – не факт, что в этом мире были тутовые шелкопряды, – но я оставил ее в вещевом мешке, а надел подаренную Богшей. Хоть и не такую презентабельную, зато в ней чувствовалось тепло любящих рук. Кстати, за все время пребывания в этом мире меня не укусила ни одна блоха, как и другие кровопийцы. Непонятно, но очень приятно. Такое средневековье мне нравилось все больше и больше.

Всемила все же проснулась, и я уже напрягся в ожидании неприятной сцены, но девушка меня удивила. Как была неглиже, совершенно не стесняясь Вторака, она подбежала ко мне и повисла на шее.

– Уезжаешь, любый?

– Да, сладкая моя, уезжаю.

Она чуть нахмурилась, но тут же улыбнулась и подарила мне долгий поцелуй.

– Подожди.

Девушка гибкой ланью метнулась к своим вещам и достала оттуда голубой платок с вышитыми по периметру виноградными гроздьями.

– Помни меня.

Что это, слеза? Рассмотреть я не успел, потому что девушка буквально вытолкала меня за дверь.

То, что мы поплывем к далекой столице еще быстрее, чем на судне купца, стало понятно с первого взгляда на наш новый транспорт. Черные борта солидного судна, по форме похожего на дракар викингов, имели стремительные обводы, что говорило о снижении грузоподъемности для увеличения скорости. У носа – очень похожего на корму – имелись буксирные канаты, но при этом из бортов торчали весла. Боевое судно явно располагало альтернативным способом передвижения, что было вполне разумно. У трапа черного корабля нас встретил одетый в кожаные доспехи матрос. Выслушав писаря, он отступил в сторону, пропуская нас к трапу. К моему удивлению, мой учитель прошел на борт следом за мной.