Олег Здрав - Дембель Советского Союза

Лишь один человек в зале остался в недоумении: «Что это за хрень? И где её нормальные песни?». Оба «шлягера» я даже вспомнить не смог. Причём, оказывается, пробормотал это мнение вслух! Вроде бы не громко, а поди ты, Ритка услышала, и, умилительно скорчив страшную гримасу, шикнула, что я — невоспитанная деревенщина и ничего не понимаю в современной музыке. Мало того, мое компетентное, предельно объективное, и, можно сказать, проверенное временем, экспертное мнение подверглось критике соседкой слева! Серая мышка Лала неожиданно подала голос — оказывается, она тоже меня подслушивала! Или просто случайно услышала, что принципиально тоже самое.

— Ты не прав. Песня «Игрушка», между прочим, главный претендент на премию «Песня года» на телевидении.

— Да? — искренне удивился я, поскольку композиция, на мой просвещенный избалованный взгляд — полный отстой. — Дык, «Песня-89» в конце года проходит, откуда тебе знать результат?

— Знаю, — надулась словно мышь на крупу серая мышь-соседка. — Отборочные туры уже закончились. Главный фаворит — Аллегрова и группа «Электроклуб» с этой песней.

— Да, ладно, заливать. Откуда слухи? Ты же недавно в Москве, загар бакинский ни с каким другим не спутаешь, — здесь я немного слукавил, поскольку загар он и в Африке коричневый, зато акцент очень характерный.

— Ирина Аллегрова — моя мама, — сверкнув глазами выдала серая… эээ… не такая уж и серая, просто слишком скромная — наконец, пришёл хоть к какому-то выводу я, пребывая в шоке. Хотел бы сказать, сгорая от стыда, но где я и где стыд? Эти вещи не совместимые обычно.

— Эээ… не подумай плохого… Просто неправильно выразился. Как певица она мне очень нравится, только не эти композиции. Твоя мама — настоящий талант и у неё есть много восхитительных песен! Но это явно не они были.

— И какие же другие восхитительные песни ты знаешь? — язвительно поинтересовалась дочь звезды, подозревая, что я ничего другого и не слышал. Однако, не на того напала!

— Как же!

«Странник мой, мой малыш, по ночам ты не спишь, все сохнешь обо мне» — напел я в меру своих музыкальных способностей, сочинив последний куплет на ходу. — Или вот эта: «Фотография девять на двенадцать с наивной подписью на память».

— Никогда не слышала такой песни. Приятная и мелодичная, — напомнила о своём существовании Рита. Оказывается она все это время внимательно и с любопытством следила за нашей перепалкой.

— Что-то я не помню такой песни у мамы, — немного растерялась Лала.

— Ну, как же? Игорь Николаев именно для неё «Странника» написал. Вспоминай.

— Кто? Игорь Николаев?! — почему-то именно это имя взволновало девушку больше всего. После чего она быстро скомкала разговор и замолчала.

В это время на другом конце «Малого» зала, по странному стечению обстоятельств, зашёл разговор, касающийся непосредственно нас.

— Полад, дорогой, что за молодую пару ты посадил рядом с моей дочкой?

— Вай, Ирина-джан, не беспокойся — очень достойная пара из хорошей семьи.

— И все же, кто такие? Не похожи они на бакинцев, и раньше я их здесь не видела.

— Девушку зовут Маргарита. Её семья переехала в Москву недавно. Гейдар Алиевич убедительно просил помочь с обустройством в столице, сама понимаешь, как сложно здесь на первых порах. Отец у неё в КГБ в Азербайджане служил, сейчас на повышение пошёл, генерала не сегодня-завтра получит.

— Всего лишь полковник, получается?

— За простого полковника Алиев лично не стал бы просить. Бери выше — отец Маргариты близкий друг нового министра обороны!

— Уважаемый человек, значит? А молодой человек вместе с девушкой — кто он?

— Кавалера зовут Александр. Кто и откуда не интересовался, но по азербайджански разговаривает свободно, наверное долго жил у нас в республике. Заметил, что с министром обороны он общается свободно, как со старым знакомым. Вроде бы, служил вместе с отцом, но точно не знаю. Чем тебя он заинтересовал?

— Наглый и подозрительный тип рядом с моей девочкой. Что я должна думать? Просто обязана обратить на него внимание. Дочка всего месяц в Москве, ничего здесь не знает и не понимает, всю жизнь прожила с бабушкой и дедушкой в Баку.

— Почему наглый? Приличный культурный молодой человек. Кажется, ты зря паникуешь.

— Ничего не зря. Он единственный, кто не потрудился похлопать после моего выступления! Ты видел бы, какое у него выражение лица было, словно он концерт балалаечников смотрел и чуть не уснул. И Лале наговорил что-то нехорошее, настроение испортил, я же вижу, она замкнулась.

— Любящая мать в тебе проснулась. Ирина-джан, душа моя, девочке уже семнадцать, не надо над ней трястись, она умненькая, сама разберётся. Александр — культурный молодой человек, студент из МИЭМ, ничего странного за ним не замечал.

— Да?! Ты обратил внимание, какой на нем костюм? Вы мужики этого не замечаете, а мы женщины сразу видим. Такой костюм больше годовой зарплаты инженера стоит! А ботинки? Они же дороже твоих!

— Они немецкие, «Саламандра», — с подозрением народный артист посмотрел на свои мокасины, как на предателей, и, словно оправдываясь, уточнил. — Им сносу нет.

— Какой у него запах обратил внимание?

— Что с запахом? — не на шутку испугался хозяин вечера. — Анашу курит?

— Если бы! Это «Фаренгейт» — его ни с чем не спутаешь. Такой аромат могут позволить себе дипломаты из МИДа, но никак не студент, приехавший из провинции.

— Муслим, наконец-то, приехал, — народный артист облегченно выдохнул и поспешил навстречу дорогому гостю. Разговор ему определённо не понравился.

— Здравствуйте, Егор Кузьмич. Сержант Морозов по вашему приказанию прибыл. Надеюсь, ничего серьезного не случилось? Очередной заговор сейчас явно лишний.

— Всё шутишь? Проходи, садись. Разговор будет долгим.

— Значит, снова проблемы. К бабке не ходи, угадал.

— Можно подумать, что их когда-нибудь не было? Вся наши жизнь — одна сплошная борьба. То с урожаем, то с оппозицией, то с Западом, то со своим прошлым воюем. Нет, видимо, у нас другой судьбы. Как ты и предупреждал, начались серьезные проблемы на венгерско-австрийской границе. Западные «голоса» сообщают, что министры иностранных дел Венгрии и Австрии совместно провели символическую церемонию разрушения пограничных ворот. После чего проход был открыт в обе стороны в течение нескольких часов. За это время около двух сотен граждан ГДР сбежали на Запад, венгерские пограничники им никак не препятствовали. Это то, о чем ты докладывал раньше?

— Судя по всему, да. «Европейский пикник» — так назовут эти события в моем времени. По датам примерно совпадает, только количество перебежчиков вроде бы чуть меньше сейчас. Но точно не скажу. После нашей статьи о жутком будущем после объединении Германии так и должно быть — желающих заметно уменьшилось. Впрочем, скорее всего, там самые упёртые диссиденты из идейных, из «грантоедов».