Николай Нестеров - Студент на дембель

Опять же, советская промышленность наверняка выпускает большую часть из перечисленного, но найти производителя и выбить из него хоть что-то — задача архитрудная. Нет ни Интернета, ни нормальной телефонной связи. Даже просто название завода найти и его телефон — уже нетривиальная задачка. Междугородние переговоры надо заказывать заранее, лучше за неделю, и затем беседовать, сидя в стеклянной будке на главпочтамте, опасаясь, что разговор прервется в любую секунду. Если хочешь что-то получить, то предварительно надо «выбить фонды», обычно через министерство или подобное ведомство, затем самому лично ехать на завод и тряся бумагой выколачивать положенное. Желательно с бутылкой коньяка и коробкой конфет для ускорения процесса. Таких людей называют «толкачами». Наши местные «толкачи» возят икру черную банками — её проще достать, чем найти хороший коньяк.

Понятное дело, никто этим без меня заниматься не будет. Да и не справится никто, просто нет подходящих кандидатур. Старший лейтенант КГБ или мой декан? Не смешите мои капельницы. Мой родной дядя, председатель колхоза, на территории которого планируется рыбопромышленный агрохолдинг, может и справился бы, но у него и так огромный фронт работ намечается, ему физически некогда будет ездить по командировкам, да и занятие не его уровня. Толкачи-экспедиторы — роль не слишком благородная, скорее презренная в советском обществе, дядя может и обидеться за такое предложение. Униженно клянчить, то что тебе по закону и документам положенно, раздавая мелкие взятки всем подряд — это весьма специфическое умение.

Итого. Фильтры грубой очистки поливной воды можно соорудить своими силами из подручных материалов, технологию и схемы я нарисую, а с фильтрами тонкой очистки пока ничего не получится. Не вовремя этот генерал объявился, очень не вовремя. Поэтому пришлось вычеркнуть систему капельного орошения из ближайших планов. Впрочем, в проекте она остается, и патентную заявку на все ноу-хау обязательно оформим. Пойдет отдельным приложением, так сказать, вторая очередь проекта.

Может, оно и к лучшему. Слишком много революционных нововведений сразу получалось.

Как только проект в общих чертах был составлен, отправились в гости к Петру Васильевичу, председателю колхоза «Красные Баррикады», моему родному дяде по отцовской линии. В прошлой жизни похожий проект в этом же самом месте уже делали, причем успешно. Правда, получилось все не с первой попытки, и даже не со второй, и мучились с рыболовным холдингом в общей сложности лет десять, причем первые пять лет имели чистые убытки, но, в конце концов, добились хороших результатов. Если бы не преклонный возраст Петра Васильевича, то наверное к две тысячи двадцатому году на первое место в области вышли бы по объемам производства. Но сильно сдал старик к тому времени, и, боюсь, не потянул в одиночку без моей поддержки. Имелись у него два сына, но управленцы из них — так себе. Профукают хозяйство, как пить дать. Впрочем, что и как там сложилось после моего исчезновения — можно только гадать.

Прибыли мы на служебной «Волге». Делегация получилась внушительной: целый декан, офицер КГБ, курирующий проект, доцент с кафедры ихтиологии, и ваш покорный слуга с медалью на груди (для усиления эффекта).

Дядя ошалел от такого изобилия гостей, особенно о того факта, что товарищ из КГБ. Колхоз специализируется по двум направления: овощеводство и рыболовство. Благо, село расположено прямо на берегу реки Кривой Бузан, до Волги и Ахтубы рукой подать. Но там где, рыба — там и осетр с икрой. Не выбрасывать же, если попалась. Поэтому появление товарища из органов было встречено с настороженностью, но по ходу обсуждения контакт был налажен, и дядька заметно подобрел. Хотя икрой и красной рыбой угощать поостерегся, хотя явно в запасах имеется.

Поначалу Петр Васильевич воспринял идею холодно и без энтузиазма. Оно и понятно, колхоз богатый, план выполняет, проблем особых не имеет. Кому нужны лишние хлопоты и морока на ровном месте. Правильно! Никому не нужны. Но я-то прекрасно знаю своего родственника еще по прошлой жизни, и все его чаяния и желания. Дядя Петя давно перерос уровень председателя колхоза, его много раз звали на партийную работу и район предлагали возглавить, но бросить свое родное село он не захотел, справедливо опасаясь, что преемники развалят все, что он строил и лелеял. Так что уговаривать долго не пришлось, уже по его вопросам и комментариям во время изучения проекта стало понятно, что тема зацепила и увлекла.

Особенно впечатлила председателя карта-схема будущего рыбохозяйственного комплекса. Он долго всматривался в нее, чесал затылок, хмыкал и восхищенно матерился, разглядев очередную диковину, обозначенную на его исконных землях.

— Знатная работа. Сам бы такую ни в жисть не намалював. Это надо-ж так хитро продумать и догадаться по уму присобачить. Кожный пруд и точно по месту, словно так и задумывалось. И финтифлюшки все по делу примастрячены.

Словно геодезист здесь родился и каждый овраг излазил.

— Так то ваш племяш рисовал, — удивился Азамат Утемирович. — Разве он не местный?

— Сашка-то? — подозрительно осмотрев меня с ног до головы, словно ему только что сообщили о новом, не известном паспортному столу, родственнике, дядя пояснил, что этот городской пижон здесь всего два раза в гостях был, да и то в младенчестве.

— Ты как про лиман догадался? — обратился он напрямую ко мне. — Спроси у нашего агронома, ни за что не сообразит, что это пруд готовый дармовой. Подсказал кто?

— Сам додумался. Чего зря воду качать, электричество тратить, если по весне река сама его затапливает. Поставить дамбу и пруд готов. Только для карпа здесь лучше не разводить, зато толстолобику в самый раз будет. Идеальные условия. Траву и ряску он сам сожрет. Сазан болеть будет.

— И впрямь разбираешься. Вот-те и городская фифа, — еще больше удивился дядька Василий. — Скажи-ка, друг ситный, тогда. Почему нагульный пруд так далеко от берега? На пятьсот метров ближе поставить можно. И место удобное, ложбинка почти готовая. Все остальное по уму спланировал, а такое козырное место просмотрел? Здесь же земляных работ в десять раз меньше будет.

— Дядь Вась, не нравится оно мне, место твое. Почва здесь не хорошая, видишь, цвет другой. Глина серая с примесью. Наверняка, кислотность высокая. Замучаешься известь сыпать. Чуть прозевал, ведь, все на глаз делать придется, и хана рыбе. Бранхиомикоз гарантирован. Пруд на карантин ставить, рыбу на муку перерабатывать и дно травить-чистить. Оно надо нам?

Конечно, это послезнание. Место «козырное» словно проклял кто-то, из десяти лет эксплуатации этот пруд шесть лет в карантине простоял. Больше миллиона рублей чистого убытка, а в начале двухтысячных это серьезные деньги были. После чего дядька зарекся на этом месте не то, что рыбу разводить, сено косить.