Константин Назимов - Пути-дороги [litres]

Пирожки оказались вкусными, съел их за пару минут, закурил и осмотрелся. Хм, а солдат пришла новая партия, и все началось сначала. Командирский состав явно решил, чтобы перед начавшимися боями рядовые смогли оторваться: на фронте полевых борделей на всех не хватит. Н-да, но подобного не ожидал увидеть, да и не помню, чтобы о таком где-то слышал. Интересно, а в других империях дело так же обстоит? Листаю газету и пытаюсь найти рекламу о сдаче квартир. Странно, но рекламный блок изобилует всем подряд, а вот жилье только на продажу, об аренде ни одного объявления не отыскал!

– Вот дебил! – выругал самого себя, откладывая последнюю газету. – Хрен сейчас жилье найду! В городе войск много, а значит, и офицерского состава, которому нужно где-то жить.

Соваться в гостиницу смысла нет, уверен, что и там не отыскать свободного номера. Остается только разобраться со своим чемоданом, обменять наличные на кроны в банке, а потом определиться, каким способом перебраться в Царство Польское, входящее в состав Российской империи. Взгляд зацепился за чемодан: лишний груз тащить неохота, но расставаться со своими вещами жаль. Эх, ничего не поделаешь, деваться некуда. Огляделся, солдаты вновь стали заполнять сквер. Н-да, девицы сегодня заработают на славу, но потом им тяжко придется, после такого неделю им отлеживаться. Мысленно прикинул, что мне из вещей потребуется, и решил, что одежда не так важна, а вот оружие, медицинские приспособления и лекарства необходимо забрать. Черт, а ведь необходимо провести барахлу ревизию, вдруг что-то важное в карманах останется. Но не на видном же месте этим заниматься. Встал с лавки и направился вглубь сквера, надеясь отыскать местечко без лишних глаз.

Пришлось далековато зайти, но место отыскал отменное! Даже глазам не поверил, решил, что заблудился или как-то переместился в пространстве. Небольшая речушка, метров пяти шириной, течение быстрое, вода прозрачная. Чуть выше по течению, метрах в двадцати, мостик, на другом берегу за деревьями угадываются какие-то строения. Это я на окраине города оказался? Впрочем – плевать! Положил чемодан и принялся разбираться, что оставить, а что забрать. Саквояж тоже пришлось перетряхнуть. Блин, со своим добром расставаться жалко (жаба душит!), но деваться некуда. В саквояж перекочевала книга по медицине, лекарства, тонометр, капельница, если ее можно так назвать, пара полотенец, бритвенные принадлежности, нож и кое-какие мелочи. В итоге саквояж раздулся, а остальные вещи сложил в чемодан и грустно на него посмотрел. Потом махнул рукой, оттащил в кусты и вернулся на берег речушки. Подавил в себе желание искупаться, потянулся и неожиданно заметил барышню с зонтиком, идущую неспешно по мостику. Странно, что она в одиночку через сквер решилась пойти, мысленно отметил я и поморщился. Нужно действовать, время работает не на меня. Встал и, подхватив саквояж, отправился в обратную сторону, но решил чуть срезать, чтобы выйти на дорожку, которая, по идее, находится у мостика. Берег речушки оброс кустарником, но за ним ухаживают и стригут. Когда вышел на дорожку, женщину с зонтиком опередил, как и троицу солдат, лапающих одну из девиц. Вот что-то мне подсказывает, что дама оказалась не в том месте и не в то время. Один солдат девицу за талию обхватил и в кусты повел, двое остались стоять и между собой со смешком переговариваться, бросая взгляды на приближающуюся даму. Да, на вид ей лет под тридцать, не девушка, могла бы понимать, что продолжать путь глупо. Ну, надеюсь, с ней все будет хорошо. Вышел на дорожку и пошел в сторону центральной улицы – там зайду в банк, а потом решу, как действовать дальше. Женский вскрик заставил поморщиться и сбавить шаг. До слуха долетело несколько фраз, смех солдат, пощечина и короткий вскрик боли. Оглянулся. Дама стоит на коленях, один из солдат держит ее за волосы и хлещет ладонью по щекам, зонтик валяется в стороне. Второй солдат обошел жертву и одним движением разорвал на той платье. Засмеялся и стал мять грудь женщины. Вот он что-то сказал своему подельнику, и тот прижал голову дамы к своему паху. Что-то ему не понравилось, короткий удар коленом, и несчастная, вскрикнув, падает на спину с разбитым лицом.

– Не, ну это уже за все рамки выходит, – бубню себе под нос и скорым шагом направляюсь к насильникам, которые даже не думают в кусты жертву тащить.

Меня они не замечают, то ли пьяны, а может, вседозволенность мозги затуманила, но скорее все вместе. Один солдат уже штаны приспустил, вывалив наружу свое хозяйство, второй ударил жертву носком сапога в бок и, наклонившись, сорвал с нее трусы, одним движением засунув их в рот очнувшейся жертве, и, что-то говоря, обхватил рукой ее шею.

– Мля, чего же вы творите-то! – уже на бегу воскликнул я, стараясь остановить насильника, собравшегося лечь на даму.

Солдаты меня заметили, коротко между собой перекинулись парой фраз, а потом один метнул в меня нож. Блин, на инстинктах сработал, момента броска не видел, но сумел увернуться. Револьвер я выхватил, но время упустил: на мою руку с оружием обрушился удар. Мля, а противники не так и пьяны, да и тертые, лет по двадцать пять каждому, сухие, жилистые, двигаются плавно и быстро. Они что, где-то обучались единоборствам?

– Господьин холоший, мимо иди, не тлонем, – медленно проговорил один из солдат, играя перед своим лицом заточкой.

Хм, а ведь они смахивают на отмороженных бандюганов-беспредельщиков. У обоих на шеях какие-то татуировки. Принадлежат одной банде? А чего в солдатах забыли? Впрочем, мне все равно. Дама очнулась, всхлипнула, вытащив кляп, и пытается прикрыться, явно находится в шокированном состоянии и не понимает, что бежать нужно. Хотя вряд ли она сможет – на боку наливается гематома, как бы ребро ей не сломали, да и нос разбит, кровища хлещет, и все лицо перемазано.

– Да пошли бы вы! – делаю шаг в сторону, качнулся вправо-влево, резкий шаг вперед и удар кулаком в висок одного из солдат.

Бил во всю силу, но оппонент сумел среагировать и отклониться. Правда, недостаточно, чтобы уйти из-под удара, челюсть я ему сломал – однозначно. Когда солдат головой дернул, он ее подставил, и дикая боль в моих костяшках, а треск под кулаком помогли поставить диагноз.

– Мля! – выдохнул я, тряся рукой, наблюдая за действиями второго оппонента с ножом.

Тот на два шага отступил, руки вверх поднял и сказал:

– Моя уходить! Твоя забыть.

– Хрен тебе, – отрицательно покачал я головой и стал осторожно приближаться.

Противник опасен, но он словно почуял, что со мной не справится, осторожно отступает, а я анализирую. Дама, покачиваясь, сидит на земле, осторожно трогает нос, но истерики не закатывает. Ох, боюсь, откат вот-вот наступит, и тогда ее вопли всех в сквере переполошат. Кстати, на солдат бандиты не тянут. Они ряженые, форму-то раздобыли, но сапоги, видно, по размеру не подошли или с офицеров сняли, кожа намного лучше и сделаны добротнее. И чем же они тут промышляют? Впрочем, не так важно, а вот оставлять свидетеля – нельзя. Но тот драки избегает, а убивать того, кто не сопротивляется, не по моим понятиям, всегда против подобного выступал, за что и нагоняи получал от командиров. В данном же случае если этих личностей заметут в полицию за нападение в сквере, то они меня во всех подробностях распишут. Возможно, не сразу, но установить мою личность смогут, а потом проведут параллели с Брауном. Гм, вот еще одна причина, по которой мне никоим образом нельзя снимать деньги из банка. Дата подскажет следователям (те свой хлеб не напрасно едят), и вновь Карла подставлю, а мужик он неплохой, да и ротмистру Ларионову может пригодиться. Правда, сомневаюсь, что Брауна можно вербануть.