Иван Оченков - Государево дело

– Я ушам своим не верю!

– Успокойтесь, Иоганн! Во-первых, помолвка ещё не брак. Если этот союз и состоится, то не ранее чем через пять лет и, к тому же, если я правильно поняла, король Кристиан ещё не дал своего согласия. Во-вторых, ваша благородная матушка выдвинула весьма интересные условия.

– Условия?

– То есть, вы дочитали до замужества и на том остановились? Браво! Нет, я знала, что все мужчины одинаковы и но, признаю, на счет Вашего Величества у меня ещё были кое-какие иллюзии…

– И что там? – ледяным тоном поинтересовался я.

– Мир и союз с Данией.

– Против Швеции?

– Нет, против Императора. Но вы правы, мой брат непременно сочтет, что этот альянс может быть направлен против него. И потребуется немало усилий, чтобы убедить его в обратном.

– Но король Кристиан разевал рот на мои владения!

– Верно, но, судя по всему, успел убедиться в тщетности этих усилий. К тому же, он не прочь помириться и с Швецией.

– И что же могло подвигнуть его на это?

– События в Богемии и Пфальце, очевидно.

– Ладно, – помотал я головой, пытаясь вернуть себя ясность мыслей. – Признаю, это известие несколько выбило меня из колеи, и я немного погорячился. Однако продолжайте, что там ещё о браке?

– Вы утвердите принца Ульриха во владении Шверинским Епископством и дадите за своей дочерью соразмерное приданое. Король Кристиан со своей стороны пожалует им ренту. Их дети, буде таковые появятся, унаследуют и то и другое. И не делайте такое лицо, Иоганн! А то глядя на вас, можно подумать, что рождение наследников случится уже завтра…

– Не многовато ли, датчанин хочет, за возможность породниться? – криво усмехнулся я.

– Так ведь это не он, пристраивает бастарда…

– Довольно!

– Хорошо-хорошо, – сделала примирительный жест руками царица. – Но, согласитесь, условия недурны. Помниться, один из ваших предшественников на русском троне уже пытался породниться с Ольденбургами, но не смел и надеяться на подобные условия.

– Никлотичи не Годуновы!

– Верно, – кивнула головой Катарина.

Я оказался в крайне затруднительном положении, поскольку не мог объяснить, что на самом деле меня тревожит. Нет, это вовсе не сватовство к малолетней принцессе, как подумала жена. И не возможный союз с Данией, он-то, как раз, был мерой вполне разумной. Меня беспокоила моя дочь, которой я никогда не видел. С ней явно что-то было не так, но я не мог понять что именно. По словам встречавшегося с ней Рюмина она довольно хорошо говорила по-русски. Мои дети пели сочиненную ею песенку, очень уж похожую на те, что я слышал в своей прошлой жизни. Катарина отмечала, что у принцессы, несмотря на малолетство, очень оригинальный образ мыслей, а также непонятно откуда взявшееся умение рисовать.

По отдельности, каждому из этих явлений можно было дать разумное объяснение. В самом деле, почему бы дочь русского царя не обучить русскому языку? А песня вполне могла быть народной, просто через три с лишним века, её стала исполнять популярная группа. Что же до таланта художника, то встречаются же самородки? Так почему бы Марии Агнессе не иметь способностей к рисованию…

Но, всё же, странностей слишком много! Вдруг, она такая же как я, в смысле из моего времени? – А вот это ещё интересней, – прервала мои размышления царица. – Князья Нижне-Саксонского округа собираются в Брауншвейге, чтобы обсудить создавшееся положение. Судя по всему, к ним присоединятся и другие лидеры Евангелической лиги, а так же ожидаются послы от Императора Фердинанда. Очень интересно, о чем они там будут договариваться…

– Я должен ехать!

– Куда? – изумилась Катарина.

– На съезд Нижне-Саксонского округа, разумеется, – охотно пояснил я.

– Но, для чего?

– Странный вопрос. Я, если помните, один из крупнейших князей в тех краях и всё что там творится, касается нас напрямую.

– Нас?

– Разумеется. Вы ведь моя жена и мать моих детей, которые унаследуют не только венец Мономаха, но и корону Никлота. Кстати, для осуществления этих планов нам бы совсем не помешал ещё один царевич или даже два-три. Да и против царевны я, честно говоря, возражать не стану.

Катарина неожиданно смутилась и из многоопытной дамы, вдруг превратилась в смущенную и не старую ещё женщину.

– В моём возрасте… – нерешительно начала она.

«Блин, а ведь если не брать в расчет эту тушку, то мы с ней ровесники», – мелькнула мысль в одной премудрой голове, отчего её обладателю вдруг стало невыносимо стыдно.

– О чём ты говоришь, Като? Раз уж Небо благословило наш союз, значит, мы ещё молоды и полны сил.

– Вы – да, – грустно улыбнулась супруга, – но не я…

– Не говори так.

– Но, это же правда. И довольно об этом. Как скоро вы отправитесь в путь?

– Знаешь, пожалуй, я никуда не поеду. – Неожиданно для самого себя ответил я. – Чёрт с ней с Империей и войной. Все мои дети родились, когда я был в отъезде. Ну, кроме Марты. Нет, ни за что…

– Иоганн Альбрехт! – строго прервала меня Катарина, сверкнув глазами. – Вы, вне всякого сомнения, отправитесь в Германию, с тем, дабы защитить там интересы нашей династии. Это необходимо, а потому не обсуждается! Вам всё ясно?

– Яволь, – ошарашено ответил я, вскочив с места.

– Если же, Ваше Величество желает быть рядом, когда мне придет срок разрешиться от бремени, то вот Вам прекрасный повод поторопиться.

– Кажется, я начинаю понимать, как Вам удалось управлять нашим княжеством в моё отсутствие, – восхищенно покачал я головой.

– Будьте покойны, с царством я тоже справлюсь, – скупо улыбнулась царица. – Но вы так и не ответили, когда отправитесь?

– Нищему собраться – только подпоясаться, – усмехнулся я. – надо только оповестить Думу и…

– Нашим подданным совершенно незачем знать, куда вы отправляетесь, – снова прервала меня супруга. – Кажется, они полагают Ваше Величество весьма благочестивым монархом? Вот пусть и думают, что вы на богомолье.

– Да, но…

– Я тоже удостою посещением какой-нибудь ближний монастырь, а потом вернусь. Но мне нужен будет доверенный человек.

– Доверенный человек?

– Именно так. Я достаточно успела оценить патриархальные взгляды русских. Им будет спокойнее думать, что столица в ваше отсутствие находится в надежных руках.

– Пожалуй, вы правы. Нужно будет назначить одного из бояр «ведать Москвой». Надо только решить кого, не патриарха же, в самом деле…

– Только не Филарета! – поспешила возразить Катарина. – Признаю в Его Святейшестве массу достоинств, но я ему не доверяю.

– И в мыслях не было, – скупо усмехнулся я. – Но, возможно, его брат?

– Нет. Иван Никитич, разумеется, человек опытный и верный, но у меня иная кандидатура.

– Слушаю вас.

– Я полагаю, в этой роли был бы весьма уместен князь Пожарский.