Андрей Земляной - Тени дня

— Матушка. — подошедший Кондрат, был явно взволнован и серьёзен.

— Что у тебя?

— Никола. Пошёл в машинное, и пропал. И машинное отделение не отвечает.

Раздумывала княгиня недолго.

— То ли затаился кто на взлёте, то ли ещё как пролез, но это один человек. Не более. Найдите его. Живым брать не нужно, не рискуйте. Но тому, кто найдёт, лично из своей доли пожалую миллион золотом.

— Сделаем матушка. — Кондрат, кивнул.

Звенигородская усмехнулась.

— И пошлите к курочкам этим ещё человек пять. Пусть охраняют, а ежели что, начинают резать их. Первую эту рыженькую, Друцкую которая. Ну и так далее, а последней Любаву.

— Всё исполню.

Антип Благин, вопросительно посмотрел на княгиню, но та отрицательно качнула головой.

— Сиди. Справятся ребята без тебя. А то, шестой десяток уже, а всё скачешь. — княгиня вздохнула. — Но как же пролез чёрт этот? Неужто и впрямь затаился, когда взлетали?

— Не о том печалишься, доченька. — Антип подошёл и погладил княгиню по голове, поправив выбившийся локон. — То людишки особые. Большой крови нам встанет остановить такого. Так что пойду я. Может и сгожусь на что. А ждать пока нас перережут словно курей…

В коридоре вдруг несколько раз бухнули пистолетные выстрели и в ответ зачастил, странный звук словно громкий чих, и короткие вскрики тут же стихшие.

Полковник Горюнов вышел из салона, отданного для отдыха бандитов как раз в тот момент, когда из бокового хода появился Николай Белоусов, и вывалились примерно десяток бандитов.

Несколько тягучих мгновений, шедший первым, Кондрат смотрел расширяющимися глазами, как пистолет в руках у незнакомца поднимается на уровень глаз, когда оружие с тяжёлым набалдашником на стволе издало негромкий звук, и кровь с мозгами и осколками костей плеснула на тех, кто был сзади.

Позиция у полковника была не очень удачной, но двадцать патронов в магазине, и весьма эффективная поддержка со стороны Белоусова, не дали бандитам ни единого шанса. Кто-то в толпе правда успел выстрелить пару раз, но скорее это пальцы уже положенные на спусковой крючок, дёрнулись в агонии.

Коротко переглянувшись, они синхронно кивнули, и в два ствола окончательно зачистили бандитов, чуть остановившись перед дверью в отсек первого класса, встав так, чтобы дверь была между ними.

Без единого слова, а пользуясь только языком жестов, они договорились, и Михаил Валерьевич, зацепив ручку двери тонкой верёвкой, по сигналу Николая дёрнул на себя, распахивая дверь, и под канонаду револьвера крупного калибра, Николай словно колобок вкатился в салон, произведя несколько выстрелов, в пулемётном темпе, замер.

— Ну что тут? — Полковник заглянул внутрь, и уже свободнее, вошёл в помещение. Мужчина с всклокоченной шапкой седых волос и длинной окладистой бородой, стоял с простреленными руками, ненавидяще глядя перед собой, а рядом, замерев словно мышь под веником, стояла Звенигородская, зажимая рану в правой руке левой рукой.

— Княгиня Звенигородская! Какими судьбами! — Воскликнул Михаил Валерьевич, тоже держа оружие в готовности к бою, и внимательно контролируя ситуацию.

— Не юродствуйте, господин-не-знаю-как-вас. — Лицо женщины исказила гримаса ненависти. — Псы поганые.

— Не псы, подстилка бандитская, а волкодавы. — Ласково улыбаясь произнёс полковник, и уловив боковым зрением, что человек которого он опознал как Антипа Благина, всё же потянулся куда-то, ударил без разгона, мгновенным словно бросок кобры движением, от чего, бандит молча рухнул на пол и затих, а офицер, стал молча вязать Антипа, да такими узлами, что проще перерезать чем развязывать. Проверив качество работы, он повернулся к Звенигородской. — Руки.

— Я княгиня старого рода, и требую к себе соответствующего отношения.

— Ты после на меня пожалуешься. — Полковник рассмеялся, и точно так же, намертво, связал женщину, притянув её вывернутые назад руки, верёвкой к дуге, поддерживавшей остекление палубы.

Полюбовавшись сделанным, он обернулся к Николаю.

— Николай Александрович, голубчик, вы не затруднитесь взять на себя пилотирование нашего воздушного судна. А то не ровён час, сверзимся вниз, и погибнем во цвете лет. А у меня в Москве дела завтра поутру.

— Слушаюсь, господин полковник.

Николай успел в рубку минут за двадцать до того, когда в поле зрения появилась пара истребителей. Пока нанятый капитан и навигатор пялились в окно, Николай сделал два выстрела, и подойдя к радиостанции включил аварийный канал.

К счастью на земле ждали сигнала с Москвы, а истребители были оборудованы радиосвязью. Получив с земли приказ охранять аэролёт, верткие Си-15 проводили его до посадочного поля в Киеве, где, посадив на самую дальнюю площадку, Москву сначала долго держали в кольце оцепления, и только после того, как Николай, позвонил губернатору, начав разговор с фразы «Слово и дело», всё закрутилось словно в бешеном урагане.

Возвращались на личном, его высокопревосходительства генерал-губернатора, курьерском аэролёте Малая Русь, в комфорте, и полном спокойствии, а закованные в железо Антип Благин, пока ещё княгиня Звенигородская, и случайно выжившая парочка бандитов, в грузовом отсеке, каждый в своей личной клетке, словно дикие звери.

Оксана, и Михаил Валерьевич летевшие вместе со спасёнными девицами из княжеских родов, только посмеивались наблюдая пикировку Долгорукой и Аматуни, перед Николаем Белоусовым, хмурую зависть Любавы, которая никак не могла в этом участвовать, и легкую оторопь у Друцкой и Оболенской, которая, впрочем, очень быстро ушла, когда обе девицы присоединились к этому хороводу.

А Николаю было просто хорошо. Дикое напряжение последних суток ушло, оставив лёгкую сонливость и усталость, но поскольку всё было хорошо, можно было и немного расслабиться, глядя на брачные танцы двух весьма неординарных девиц. А когда к ним присоединились две другие княжны, всё стало куда смешнее и веселее, жаль, что не долго. Шёл аэролёт курьерского класса весьма ходко, и к вечеру они уже сели на лётное поле Тушинского аэродрома.

Пока правоохранители брали в оборот княжон, да вытаскивали клетки с бандитами, Николай тихо вывел Оксану и Михаила Валерьевича через сервисный люк, и они, наняв ошивающихся рядом таксистов, потихоньку покинули аэродром.

Российская империя, Москва, особняк Белоусова-младшего

Спал Николай плохо и утром встал совершенно разбитый, так что пришлось лишние полчаса истязать тело гимнастикой, а позже отмокать в ванной, и медленно со вкусом поедая пироги, приготовленные кухаркой. К концу трапезы он почти вернул себе хорошее настроение, и сделав пару звонков, поехал сначала на службу, а затем, в прокуратуру, где только начинала работу комиссия по расследованию ограбления Госбанка и похищения княжон.