Николай Нестеров - Cнова дембель

— Кто занимался борьбой или боксом?

Умело разведя «на слабо», тонко играя на смеси азарта и удали, предложил побороться с ним, и таки вытащил из строя нескольких дагестанцев. Лечи среди них не оказалось, зато Мага пару раз приземлился на песок, после чего желающих не оказалось.

Леха пнул меня в бок и предложил выйти на бой, постоять за честь роты, или точнее — полуроты, вторая половина нашего коллектива сейчас на плацу шагистику изучает.

— Покажи класс, может нас в спецназ в комендантскую роту возьмут?

Я скорчил кровожадную гримасу, на какую только способен, и зловещим шепотом процедил сквозь зубы, чтобы сержант, пасущийся неподалеку, не услышал.

— Леша, прикинься валенком и не отсвечивай. Иначе будешь все два года в карауле отдыхать, спецназовец недоделанный. Делай как я и ничему не удивляйся. На турнике подтянешься ровно семь раз, потом сделай вид, что сдох. Понял?

Земеля оказался человеком понятливым, но к сожалению, не он один. Оказывается, мой авторитет среди друзей неожиданно вырос в последнее время настолько, что совет, произнесенный шепотом на ухо соседу, был услышан даже тем, кому не адресовался.

В итоге, когда капитан, не мытьем, так катаньем, решил выявить физкультурников старым проверенным способом, погнав всех на турник, и пристращав, что тот, кто подтянется меньше всех будет драить пол в казарме после отбоя, то неожиданно «отстающих» оказалось невероятное количество.

Кроме нас с Лехой, в компании «физически недоразвитых» обнаружилось два татарина, один шахтер и даже потомок польских магнатов, будущий крановщик Жека. Все они не смогли подтянуться больше шести-семи раз. Компанию нам разбавил лишь один честный жиртрест — Вовчик Лапшин. Впрочем, он за последнюю неделю скинул уже килограммов десять и потихоньку обретает человеческий облик.

Капитан узрев такое безобразие, крепко и вычурно выругался, словно боцман на портовом буксире, а не офицер-пограничник и пообещал нам все кары небесные, входящие в Устав и не входящие в него, переписал наши фамилии в блокнотик, который всегда таскает с собой, после чего дал неделю сроку на исправление «этого позора».

— И если через неделю вы не будете подтягиваться по десять раз, то будет вам взыскание, — примерно так выразился капитан Иванов, только не литературно.

Контроль за исполнением возложил на сержанта Сидоренко, который сильно расстроился от такой перспективы, и его взгляд не обещал нам ничего хорошего.

Для чего мне понадобился этот странный способ морального самоубийства? Ответ очевиден: целую неделю мы теперь будем каждый день прохлаждаться на стадионе по два часа после обеда, вместо того, чтобы маршировать на плацу. А перед присягой — это удовольствие ниже среднего, честно вам скажу. Кроме того, стадион это не только свежий воздух, отсутствие начальства, но и горячие лаваши с кефиром прямо на месте, с доставкой, так сказать.

Сержанта Сидоренко, конечно придется взять в долю, поделиться контрабандной выпечкой и молочкой, но одного дембеля мы как-нибудь прокормим. Он — майский, а значит, не такой голодный, как первогодки.

Самое приятное, что тренироваться нам нет нужды, в нашей компании все и так уже подтягиваются не менее двенадцати раз. В нынешние времена — это в порядке вещей, норматив для школьников старших классов.

Между прочим, в прошлой жизни я лопухнулся и честно подтянулся на турнике четырнадцать раз, да еще и про занятия боксом сболтнул, а капитан Иванов для того и носит с собой блокнотик, чтобы фиксировать подобные факты. Чудом потом отбрехался от комендантской роты, чуть себе всю армию не загубил. Никакого спецназа там в помине нет, одни караулы и бесконечная физподготовка, на которой помешан этот самый фанат физкультуры, товарищ Иванов. Хотя, какой он нам товарищ? Змей-истязатель. Единственная польза — рукопашный бой учат, но я и сам могу кого хочешь поучить, за всю жизнь столько всего разного перепробовал, что живого места на теле не осталось, но мне это учение сейчас даром не нужно.

Все замечательно, кроме одно — жирдяй Вова Лапшин реально и пары раз подтянуться на турнике не может. Это самое слабое место в моем прекрасном плане, но думаю, общими усилиями мы всемером, вместе с сержантом, его выдрессируем за неделю на удвоение результата. До норматива конечно не дотянет, но тут важен прогресс. Это я оправдательную речь репетирую заранее.

Полы нам вечером конечно пришлось драить во всей казарме, но для шестерых молодых лоботрясов это плевая задача на полчаса времени максимум. Естественно, мы протянули втрое дольше. Армейская истина гласит, что если ты сделаешь что-то быстро и вовремя, то вместо благодарности получишь следующее, более трудное, задание. Отсюда логически и арифметически вытекает следствие: если процесс можно безнаказанно затянуть, то именно так и надо сделать.

Нет ничего хуже, чем переусердствовать в выполнении приказа. В следующий раз вам обязательно или усложнят задачу, или сократят срок, за который ее надо выполнить. Замечательная советская практика, называется: «от достигнутого». Капитан Иванов — главный адепт этого метода воспитания. Именно поэтому у него с собой всегда блокнотик, которым он умело и коварно пользуется.

Подтягиваешься 12 раз — значит, через неделю должен будешь предъявить результат аж в 14 подтягиваний. После выполнения этой задачи, он тут же поднимет планку до 15-ти и так далее, пока окончательно не заи… замучает. Впрочем, физические особенности человеческого организма сильно ограничивают применение этой методики. Но капитан не расстраивается, поскольку каждые полгода является новый призыв для успокоения души и удовлетворения педагогических извращений.

Вообще в армии огромное количество философских хитростей на все случаи жизни. Если их все собрать вместе, то получится многотомник, по содержанию практически идентичный знаменитым Законам Паркинсона, причем, о существовании этих законов здесь никому еще не известно! Тем удивительнее совпадение по всем пунктам.

«Если подчиненный может сделать что-то не так — он обязательно это сделает.»

Разве это не про нашего солдата? И так в каждом пункте. Можно вместо Устава использовать.

На следующий день после внеочередного мытья полов в казарме мы получили заслуженное воздаяние.

Два часа прекрасного отдыха на свежем воздухе, да с горячими лавашами, да с холодненькой простоквашей. Солнышко припекло, так что даже жарко стало. Лепота. Лишь пыхтящий Вовчик, нарушает состояние безмятежности и покоя, ублажая наш взор вялыми тюленьими отжиманиями. Сержант Сидоренко благосклонно принял свою долю контрабандных яств, тут же умял их за один присест, улегся на скамеечке, и блаженно жмурясь, как кот на завалинке, забил на службу со всей возможной тщательностью. Под мою личную ответственность, что рядовой Лапшин или подтянется четыре раза к концу недели, или попадет в госпиталь с нервным истощением.