Руслан Агишев - Непосланный посланник [litres]

Если честно, именно вот этот «крик души» многое для меня и расставил по местам в моей будущей работе. В это самое мгновение я как никогда раньше, осознал, что этих людей не надо никак мотивировать для тяжелой изматывающей работы, для самопожертвования, в конце концов. Они уже готовый материал, из которого можно вылепить самого настоящего диверсанта без страха и упрека, без сожаления и раскаяния. «Все у него в котелке правильно варит. Его мотивация просто зашкаливает. Он без всякого раздумья нырнет с гранатой под танк, накроет телом амбразуру. Ему лишь надо физику подтянуть да специфического опыта поднабраться».

Словом, к Старинову я уже шел с более или менее понятным видением своего места в разведшколе. Естественно, это не было место инструктора по рукопашному бою, физической подготовке, радиотехническому делу, тактике или стратегии. В большей части этих сфер я был полным профаном и вряд ли смог бы помочь курсантам. Моя роль виделась в совершенно ином, что, собственно, я попытался донести самому начальнику школы при встрече.

– Илья Григорьевич, я же пользу могу принести. Не хочу быть пеньком с глазами. Понимаете? – начальник разведшколы критически смотрел на меня, похоже, видя во мне лишь балласт непонятного характера. – Что я, девка с сиськами, чтобы меня прятать и надо мной вздыхать?

Тот конечно на «девку с сиськами» среагировал и ухмыльнулся, но сразу же вновь посерьезнел.

– Это ты не понимаешь, – покачал он головой. – У меня сроки горят. Я уже через месяц должен выпустить из школы почти три десятка полностью подготовленных курсантов, которые должны в партизанских отрядах резко повысить эффективность диверсионной борьбы с противником. Понимаешь, через какой-то месяц! А ты тут хочешь детский сад развести! Кому здесь нужны твои азиатские фокусы? Как им помогут эти психические штучки? Там за линией фронта смерть и грязь. Там нужно отлично стрелять и разбираться во взрывном деле…

После такой тирады образ главного диверсанта Союза начал подозрительно быстро тускнеть в моих глазах. Начальник диверсионной школы, по моему мнению, видел слишком узким предназначение своих курсантов. Для него они должны были стать лишь улучшенной версией обыкновенных бойцов, владеющих прежде всего навыками взрывника. Информация же из моей реальности давала мне возможность взглянуть на роль диверсанта совершенно по-другому. «Да, времени мало! Да, почти нет средств! Но это же не повод на корню похерить такую прекрасную идею. Зачем штамповать недоделанных Рэмбо, если есть возможность слепить из такого чудесного материала совершенно особых бойцов». Я же прекрасно помнил, кто такие были специалисты по диверсиям из ГРУ и Альфы. Это были не просто физически подготовленные бойцы, но и отлично образованные люди, с широким кругозором и солидным интеллектуальным багажом. Это были действительно специалисты широкого профиля, которые могли выполнять самые сложные задачи».

– Думаешь, эти мои, как ты называешь, фокусы – лишнее? Тогда предлагаю проверить, насколько все эти мои придумки эффективны, – я с усмешкой взглянул на своего «опекуна». – Попробуем? – я протянул ему руку. – Сейчас я за пару секунд определю, кто из курсантов быстрее всех соображает в экстремальной ситуации. Словом, найду тебе уже готового командира диверсионной группы. Согласен?

Тот с недоверием в глазах молча пожал руку, и мы двинулись к казарме. По пути я вытащил из кармана ребристую болванку гранаты Ф-1, из которой тут же выкрутил запал, а обратно приладил чеку со скобой. В итоге ничего не говорило о ее безвредности, и внешне она совсем не отличалась от обычной боевой гранаты.

По дороге под выразительные взгляды Старинова я положил гранату в специальный кармашек разгрузки, застежку которого максимально ослабил. Теперь от малейшего неловкого движения лимонка должна была выпасть из кармашка.

Уже у двери казармы я пропустил своего начальника вперед, позволяя ему зайти внутрь первому.

– Братва, полундра! – казарма мигом вскипела, едва мы только показались в небольшом коридоре. – Смирно! Товарищ начальник Высшей оперативной школы…

Илья Григорьевич махнул рукой, останавливая доклад дежурного по взводу. После чего повернулся ко мне и незаметно подмигнул: мол, действуй дальше сам.

«Хорошо, сейчас мы посмотрим, у кого здесь нервы крепче и яйца не всмятку». Я медленно пошел вдоль строя, придирчивым взглядом оглядывая тянущихся бойцов и ровные ряды коек за ними.

– Товарищи курсанты, кто-то говорил мне, что он уже готов к настоящим операциям и ему тошно сидеть здесь в тепле и сытости, когда вся страна сражается с врагом. Это очень правильный настрой, и я совершенно с ним согласен – настоящий разведчик не должен прохлаждаться в тылу! Но точно готовы вы к настоящей войне?! Мне вот кажется, что вы еще не готовы… Вот что это такое?

Я, делая недовольно-недоуменный вид, наклонился к одной из коек, и из кармашка моей разгрузки вдруг выпала граната. В полной тишине на глазах у всех курсантов тяжелый металлический колобок, начиненный тротилом, с глухим стуком начал катиться вдоль железных коек. На лицах почти тридцати курсантов мгновенно отразилась вся палитра чувств – от удивления и до дикого ужаса.

– Граната! – раздался дикий вопль из шеренги, тут же подхваченный остальными. – Ложись! Б…ь! Ложись!

Почти все, как тараканы при внезапно включенном свете, бросились в разные стороны. Ломая дужки кроватей, переворачивая матрасы, отталкивая друг друга, курсанты мгновенно очистили центр казармы. И только один из почти трех десятков остался на месте. Невысокий чернявый парнишка, которого никогда не было ни слышно, не видно, скорчившись, лежал на полу, накрыв своим телом гранату.

В установившейся тишине среди всего этого разгрома я сильно топнул ногой по дереву пола и многозначительно произнес:

– Вот вам и готовый командир. Быстро соображает, психологически готов выполнить любой приказ. И я знаю сотни такого рода фокусов, – последнее слово я выделил особо.

Начальник школы хмыкнул в ответ и бросил в сторону валявшихся в разных углах курсантов:

– Встать! Эх, черти… Убрать все! Живо! А ты, товарищ Карабанов, пошли ко мне. Потолкуем.

Оказавшись в командирской избушке и усевшись за столом, я стал рассказывать, совершенно не заботясь о том, насколько дико или безумно будет выглядеть мой рассказ для «аборигена». Выкладывая мешанину фактов про подготовку советского, американского и израильского спецназа 70-80-х годов, иезуитские испытания китайских диверсантов нулевых годов, полумифические тренинги по гипнозу и эзотерике, винегрет из околонаучных передач с РЕН-ТВ, я пытался донести до Старинова совершенно особую роль диверсанта в этой и будущих войнах.