Андрей Кокоулин - Точка

— Не шевелитесь, — сказал Искин.

Он действительно прикладывал ладони, мял кожу, мощную жировую прослойку, добираясь до позвонков По, но основную работу, конечно, сделали его крошки-юниты. Проникли, нашли защемление, убрали мешающий нарост. Искин видел позвонки пекаря их странным, красно-фиолетовым зрением, они спрашивали его совета, и ему приходилось лишь соглашаться: «Да, да, если вам кажется это неправильным».

После сеанса По садился с обычным для него кряхтением, но, сев, качнулся, наклонился влево, наклонился вперед.

— Не болит, — сказал он удивленно, повернув голову к Искину.

Тот показал ладони.

— Рейки.

— Но не чженьцю.

— Нет.

По наклонился вправо.

— А то. Я бы почувствовал.

С той поры любая выпечка стоила Искину половину цены.

В пекарне из десяти столиков занято было всего три. Крутились вентиляторы, перемешивая теплый и вкусный воздух, шелестели ленточки с иероглифами, подвешенные над каждым столом, за спиной По дышали паром горки лепешек и пирожков пян-се, на прилавке за стеклом томились на широких подносах лапша и мясные бао-цзы.

— Лем!

По приветствовал Искина поклоном. Искин поклонился в ответ.

— Господин По.

— Какой я тебе господин! — замахал руками пекарь, и было решительно не понятно, как длинные и просторные рукава его рубашки умудряются не раскидать весь сдобный товар на пол. — В лучшем случае, дядюшка.

— Хорошо, дядюшка По, я пришел не просто так. Я пришел за пирогом.

По улыбнулся.

— Я знал, что ты заглянешь.

— Откуда?

— Я видел тебя утром. С дочерью.

Искин смутился.

— Это не моя дочь.

Пекарь рассмеялся.

— Какая разница, Лем! Я подумал: если доктор ходит с девушкой, это значит, что к вечеру они будут голодны.

— Я…

— Нет-нет, — сказал По, ныряя под прилавок, — причина здесь совершенно не важна, и я не хочу ее знать. Я говорю о том, что завоевать расположение девушки может только одно. Мой мясной пирог.

С этими словами он выставил на свободное пространство накрытый полотенцем противень.

— Он еще горячий, — предупредил По и движением фокусника убрал полотенце.

Пирог зазолотился в электрическом свете. Он был не совсем правильной формы, а сбоку темнел прокол, закипевший мясным соком.

— Дашь мне коробку, дядюшка? — спросил Искин.

— Конечно. Это очень удачный пирог, — сказал По, наклоняясь, — очень вкусный. Понюхай.

Искин приблизил лицо. Пекарь повел ладонью.

— Чувствуешь?

Искин чувствовал только жар, идущий от пирога, но на всякий случай кивнул. Нет, какие-то мясные нотки действительно были. Огорчать По он не хотел.

— Ты думаешь, это простой пирог? — сказал пекарь, достав коробку. — Нет, Лем. Ничуть. Я положил туда особую травку. Вернее, несколько особых травок. Здесь таких нет, поэтому европейцы ничего не понимают в пирогах.

Он длинной лопаткой снял пирог с противня. Со звоном подвесных трубочек в пекарню вошел солидный мужчина в коротком пальто и сразу уставился на висящие на стене картинки блюд с ценами.

— Сюй! Сюй! — крикнул По. — Мне нужен второй человек за прилавком.

Из соседнего помещения вышел сонный парень в лиловом китайском халате с перекинутым через плечо полотенцем. По тем временем По упаковал пирог в коробку и обвязал ее шпагатом.

— Сколько? — спросил Искин.

— Это дорогой пирог, — вздохнул пекарь.

— А попробовать можно? — наклонился зашедший мужчина.

— Конечно, — улыбнулся По и показал на своего помощника. — Вот Сюй. Он вам подскажет. Но только одно блюдо.

— Ага.

— Я слушаю, господин, — поклонился Сюй.

Мужчина сдвинулся к лапше за стеклом. За одним из столиков, громко засмеявшись, сказали что-то по-китайски.

— Так сколько? — спросил Искин.

По потер пальцы.

— Две марки, Лем.

— Это такие цены? — придвинулся к Искину мужчина, получивший от Сюя на пробу миску обжаренной лапши с грибами. — Я думал, китайские блюда — дешевые.

Он с шумом втянул в себя лапшу. Жир обмазал ему подбородок.

— На самом деле, стоимость блюд зависит от вложенного в них труда, — с поклоном сказал По. — Цена мясного пирога может доходить до пяти марок.

Мужчина присвистнул.

— Вы же едите самое неприхотливое блюдо, — продолжил По. — Оно стоит десять грошей за порцию. Вкусно?

— Чего?

Посетитель посмотрел на остатки соевого соуса на дне миски. Язык его прошелся по нижней губе, тыльная сторона ладони удалила жир с подбородка.

— А почему мне не дали блюдо подороже? — нахмурился он.

— Вы же сами выбрали лапшу. Сюй.

— Да, — поклонился Сюй, — господин сам выбрал лапшу.

— Потому что он ее уже накладывал! — повысил голос мужчина. — Дайте попробовать… Вон, написано: «Пян-се».

— Пятнадцать грошей, — сказал По.

Он передал Искину коробку. Тот отсчитал две марки. Звякнула касса. Мужчина побагровел и треснул миской по прилавку.

— Вы что, издеваетесь? — крикнул он.

От столиков заоглядывались. По, улыбаясь, поклонился и мужчине, и остальным посетителям отдельно.

— Если у вас нет денег, господин, перед закрытием мы кормим всех нуждающихся.

— Я не нуждаюсь! — Мужчина посмотрел на Искина, грязными пальцами поправил ворот выглядывающей из пальто рубашки, словно он его слегка придушил, и, кашлянув, наклонился к пекарю. — Разбаловал вас Шульвиг. Ничего, придет Штерншайссер, и вас, косоглазых, быстро разучат изображать из себя полноценных людей.

Улыбка на лице По замерзла.

— Вам придется покинуть пекарню, господин.

— Да?

— Иначе я вызову полицию.

— Вы и ниппонцам так говорили? — Мужчина хохотнул. — То-то они заняли почти весь Китай. Сколько там продержалась китайская армия?

— Шесть дней.

— Божественная китайская армия! Смотрю, не слишком надеясь на нее, вы сбежали к нам. Не прогадали, нет? Я почему-то уверен, что половина хваленого Китая разбежалась по укромным уголкам.

Спокойствие покинуло По.

— Вон! — крикнул он.

В руке у него появился широкий нож, которым он на виду у клиентов часто мелко-мелко резал зелень и мясо, показывая мастерство владения инструментом. Сюй выдвинулся из-за прилавка, готовый помочь посетителю найти выход. За столиками тоже поднялись.

Мужчина осклабился.

— Какие вы грозные! — Он обвел помещение чуть выпуклыми глазами, развернулся и подхватил Искина под локоть. — Пошли, дружище. Ей-богу, этой дрянной забегаловке скоро подпустят «красного петуха».

— Но…

Сопротивляться с пирогом в руках было не очень удобно, и Искин позволил мужчине увлечь себя наружу. Они отошли метров на десять и из-под света уличного фонаря нырнули в проход между домами. Только там хватка с локтя исчезла.

Мужчина распахнул пальто и захохотал.

— Видел? Видел? — постукивал он Искина в плечо. — Ох, черти узкоглазые! Скажи, похожи на тараканов?