Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

- Уходим! Быстро!

Он не заставил себя долго просить, и мы помчались в лес, подальше от суаминтов. К счастью, несколько последних дней снега не было, и по замерзшей снежной корке бежать было легко.

Отбежав подальше, мы остановились и присели на поваленное дерево.

- Уоми! Ты меня спас! – проговорил Сойгу. – Как ты здесь оказался?

- Меня прислал Дабу, Сойгу. Все не так просто, как тебе кажется. Как бы тебе объяснить? Видишь ли, тебя должны сегодня убить, а через три дня, когда найдут твое тело, люди Ку-Пио-Су придут целым отрядом и отомстят за тебя. Но вся штука в том, что три дня уже прошло, они идут сюда, я побежал вперед, а они скоро тут будут.

- Как убить?! Я же живой! И у меня девушка, Майка, в соседнем поселке, Ку-Они, я хотел ее весной взять в жены… - Он чуть не плакал. – Мы уже договорились обо всем!

Я засмеялся.

- Не бойся, Сойгу, это все позади. Дабу узнал, что тебя должны убить, и прислал меня, а я убил суаминтов и тебя спас, так что успокойся!

Видимо, Сойгу воспринял мои слова очень серьезно, а иначе как объяснить мое чудесное появление на дереве в момент нападения суаминтов? Он упал передо мной на колени и стал обнимать мои ноги.

- Уоми, великий Уоми, сын Дабу! Моя жизнь отныне принадлежит тебе!

Мне это совсем не понравилось, и я со смехом поставил его на ноги.

- Ну, что ты, Сойгу? Когда-нибудь вернешь мне долг, только и всего! То ли еще бывает на свете? Вот погоди, вернемся обратно, и я тебе расскажу… А сейчас нам надо идти.

- Куда?

- Туда, где тебя убили. – Если бы я сказал это серьезно, боюсь, что Сойгу бы так и помер на месте от страха, но я весело засмеялся, и он тоже улыбнулся, подумав, что это шутка.

* * *

Я взял его за руку, и мы перенеслись обратно во времени, больше, чем на три дня вперед. Дело шло к вечеру, в то время, как там, где мы только что были, было еще утро. Солнце прыгнуло по небу, и Сойгу, заметив это, недоуменно посмотрел на меня.

- Просто, пока мы там были, прошло много времени, Сойгу, но ты это не сразу заметил! – я снова засмеялся. – Пошли!

Я подвел его к ловушке. Трупа там, конечно, уже не было, но остался окровавленный примятый снег и убитые суаминты. Сойгу с удивлением смотрел на них – ведь, когда мы были тут три дня назад, их не было.

- Кто их убил, Уоми? – спросил он.

- Я убил, когда они хотели отрезать тебе голову, – смеясь, я посмотрел на Сойгу, и увидел, что он близок к помешательству. – Не думай об этом, Сойгу, все равно это не понять. – Я вытащил из-за пазухи кусочек кожи, развернул и показал ему пять отрезанных ушей. – Вот, видишь – моя работа.

Сойгу смотрел на меня так, как будто я был богом. Я опять засмеялся и сказал:

- Давай-ка лучше подкрепимся, пока подойдут наши. Тебя ждет встреча с отцом, и не удивляйся, если она окажется слишком бурной – он ведь считает тебя мертвым! Не рассказывай подробно о наших приключениях, а то тебя никто не поймет, просто знай, что тебя хотели убить суаминты, а я тебя спас, этого достаточно.

Я снял с плеча автомат и уронил его в снег, и автомат растаял, как будто его и не было. Сойгу смотрел на меня с суеверным ужасом, который, впрочем, значительно уменьшился, когда я достал из сумки связку самой обычной вяленой рыбы и протянул ему. Мы сидели на стволе дерева, ели рыбу, и я рассказал, что, пока его не было в поселке, Пижму чуть не убил Кунью, Дабу ее спас, а я собираюсь взять ее в жены. Сойгу, в свою очередь, рассказывал о своей невесте Майке, какая она хорошая, добрая, и что они уже обнимались с ней в кустах, когда он ходил договариваться о выкупе к ее родителям.

- Знаешь, Уоми, она позволила мне потрогать ее грудь, когда мы обнимались!

- Ну, и как?

- О, у нее такая грудь! Мягкая, а соски большие и твердые! А еще ниже… еще лучше! Когда я ее гладил, она даже стонала от удовольствия. А потом…

- Что же?

Сойгу покраснел.

- Ну, потом… она попросила разрешения потрогать меня… в штанах.

- И ты разрешил?

- Да. Я же не мог отказаться, раз уж она мне позволила… Это было так здорово! Я гладил ее, а она – меня. И нам обоим стало ужасно хорошо! Я думал, так и умру на месте! И она тоже! Вот тогда мы окончательно поняли, как сильно любим друг друга…

Он рассказывал, а я от души радовался, что мне удалось спасти этого, в сущности, совсем еще мальчишку.

Когда солнце коснулось верхушек деревьев, послышались голоса, и на опушку, наконец, вышел отряд бойцов из Ку-Пио-Су. Они не сразу заметили нас, а я схватил Сойгу за руку, приложив палец к губам, и мы наблюдали из-за деревьев, как наши бегали по следам и рассматривали тела суаминтов. Наконец, видя, что Сойон мечется из стороны в сторону, не зная, куда подевался труп сына, я окликнул его, мы встали и пошли ему навстречу. Сойон, увидев своего сына живым, остановился, зашатался, и я испугался, что ему станет дурно, но он справился, подбежал к нам, и чуть не задушил в объятиях нас обоих, причем начал с меня, и только потом уже бросился к сыну. Обнимая меня, он все время повторял:

- Уоми, Уоми! – как будто сразу забыл все другие слова.

* * *

Наконец, все успокоились, расселись на поваленных деревьях, и, жуя рыбу, стали совещаться. Сойон считал, что следует найти лагерь суаминтов, который должен быть где-то недалеко, и перебить их всех, чтобы избавить Ку-Пио-Су от этой угрозы, и я с ним согласился. Быстро доев вяленую рыбу, мы двинулись дальше – впереди Сойон, за ним мы с Тэкту, а дальше все остальные. Следы вели через лес, и, когда наступили сумерки, мы подошли к берегу реки. Тут следы расходились во всех направлениях, и мы решили стать лагерем до утра, чтобы не потерять их в темноте. Пока остальные располагались на отдых и ломали ветки на шалаши, мы с Сойоном и Тэкту пошли дальше по берегу. Не пройдя и километра, Сойон остановился, втянул носом воздух, и, схватив Тэкту за руку, сказал:

- Нюхай!

Мы с братом принюхались и хором отозвались:

- Дым!

Действительно, с реки явственно тянуло дымком. Подобравшись к крутому берегу реки, мы увидели внизу, на льду, множество горящих костров – это был лагерь суаминтов. Пересчитав костры и полагая, что у каждого может быть по четыре-пять человек, включая женщин и детей, мы, посовещавшись, решили не ждать утра, и бегом пустились к нашему лагерю. Наскоро свернув лагерь и затоптав костры, все быстрым шагом двинулись вперед. Подойдя к спуску на лед, бойцы затаились и приготовили оружие. Наконец, Сойон крикнул, и мы лавиной скатились вниз. Суаминты не ожидали атаки и растерялись. Женщины и дети бросились бежать к противоположному берегу, а мужчины стали впопыхах искать оружие. Никакой дисциплины у них не было, а каждый наш боец стоил трех суаминтов в рукопашном бою. Сойгу бросился в бой вместе со всеми, но Сойон всюду неотступно следовал за ним – он больше всего боялся потерять сына еще раз. Мне никогда не доставляло удовольствия убивать людей, кем бы они ни были, и я только следил, чтобы наши потери были поменьше, и если видел, что кто-то из суаминтов хватался за лук, спешил послать в него стрелу раньше, чем он выстрелит в кого-то из наших – стреляли суаминты отлично. Но в свете горящих костров их фигуры было хорошо видно, и наши стрелы с бронзовыми наконечниками легко находили цель.