Алексей Янов - Княжич

– Неужель и баб с дитятками брать? – растерянно спросил зодчий.

– И их тоже! – со стороны толпы раздались довольные многоголосые женские выкрики. – Бабам можно, например, поручить готовить, чтобы мужиков от дела не отвлекать, ту же глину ногами мешать. – Да и дети, хоть в малости какой, а помогать смогут.

– Можа, княжич, без баб обойдёмся? А дитки малые нам вообще ни к чему, – упрямился зодчий, не привыкший работать с женским коллективом.

– Ещё раз говорю, бери всех! Бабам можно половинное от мужиков жалование платить. Лето короткое, кирпичей не успеешь в нужном количестве выделать! В конце концов, я плачу, я и определяю, кого брать на работу, а кого нет. Поэтому, мой тебе наказ – пристраивай к работам всех желающих.

– Но дитям я платить не буду. Если захотят, то пусть за кормёжку робят! – сидящая в Авдии жаба не желала смириться с беспрекословным поражением.

– Ладно, так и быть! Бывай до вечера!

Авдий не уходил, отчего–то мялся.

– Ну, что у тебя ещё? – спросил я.

- Пойдём, княжич, отойдём в сторонку, поговорить надо! – мы отошли от собравшейся толпы.

– Я тут намедни слышал краем уха уроки, что дают твои дворяне своим ученикам и очень заинтересовался расчётами.

– Какими именно? – поинтересовался я.

– Разными, – махнул рукой зодчий. – и наклонной плоскости, где вычисляются углы, градусы и прилагаемые усилия. Рычагом с подсчётом плеча, блоками подвижными и неподвижными.

Авдий горестно вздохнул.

– Беда в том, что индийскую цифирь я не разумею, потому плохо понимаю, что мне объясняют. Разреши мне княжич, хоть за отдельную плату, брать уроки у твои дворян?

– О плате договоришься с учениками дворян, на первое время тебе и их познаний за глаза хватит. Кроме цифири изучишь новую азбуку. И учиться ты будешь не один, а со всеми своими мастерами. Мне нужны грамотные строители!

– Спасибо тебе княжич! – вежливо поклонился зодчий.

Решив трудовые споры, я уединился с дворянами (наиболее успевающих учеников направил преподавать строителям), коих я захватил с собой в Гнёздово, и до самого ужина мы решали с ними математические задачки. Так, моими ежедневными неустанными трудами, с младых ногтей, взращивался будущий бюрократический аппарат.

Самому прикладывать руку к формовке кирпичей–сырцов мне, по понятным причинам, категорически запрещалось. А потому я «бесплотной тенью» слоняться по стройплощадкам, время от времени выдавая ц.у. Вмешиваться и как–то осовременивать производственный процесс возможностей практически не было. Построить хотя бы приближенную к стандартам второй половины ХХ в. кольцевую печь было решительно невозможно. Для этого требовалось туева куча уже готового кирпича (которого в нашем случае ещё только предстоит обжечь), множество металлических изделий (рельсы, вагонетки, задвижки и т.п.). И самое главное, чтобы всё это возвести требовались квалифицированные рабочие руки, которые уже были заняты на строительстве плотин, зданий, оборудования в Ильинском подворье.

Поэтому долгими майскими, а затем и летними вечерами, я делился с Авдием планами дальнейшего развития гнёздовского кирпично–строительного предприятия. Рассказывал зодчему, как было бы прекрасно запрудить местную речку Свинцу и установить на ней водные колёса, построить новые глинообрабатывающие машины: бегуны, вальцы, глиномялки, формовочный пресс. Ну а, слушая про кольцевые и металлургические печи, с невиданным до сели оборудованием, Авдий просто млел от удовольствия, закатывая от нахлынувших видений глаза.

Авдию и его помощникам, что тоже часто присутствовали на наших «творческих вечерах», я, преследуя свои корыстные соображения, решил объяснить, что такое моделирование, и с чем его едят. Мужики сразу зажглись новой идеей, по достоинству оценив её не только эстетическую сторону, но и прикладную ценность. На то мой информационный вброс и был рассчитан! Рыбки с радостью заглотили наживки и я, пользуясь по полной моментом, попросил их смоделировать не только кирпичеобжигательную, но и доменную, пудлинговую (я её назвал «перемешивающую») и тигельную печи. До самого моего отъезда мастера были обуянные юношеским энтузиазмом и задором. Всё своё свободное время они проводили за модельной лепкой (из маленьких глиняных кирпичиков) спроектированных мною на бумаге печей. Разгорались жаркие споры, в которых участвовали заинтересовавшиеся новым модным трендом дворяне с учениками. Мне, корча недовольную физиономию, приходилось выступать третейским судьёй. Хотя на самом деле я себя чувствовал котом, объевшимся сметаной. Ещё бы не быть довольным, если в этих словесных баталиях фигурировали единицы измерения, делались различные элементарные математические расчёты. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

Как раз осенью я думаю заняться строительством металлургических печей. С кондачка этот вопрос сложно будет решить, построить такие сложные печи с нуля, без соответствующего практического опыта будет сложнова-то. А вот повозившись несколько месяцев с моделями, перебирая в них по многу раз каждый кирпичик, не один вечер, поломав голову над металлическими заслонами дымоходов, продумав технический аспект попеременной подачи в топку воздуха – уже совсем другое дело. Количество ляпов и явных несуразностей должно очень резко сократиться. Поэтому я и озадачил Авдия с его помощниками моделированием, вреда от этого профессионального «хобби» – никакого, а пользы – вагон и маленькая тележка. Чем потом сотню раз реальную печь перекладывать, пускай мужики покамест с модельками повозятся, всё меньше мороки и финансовых растрат в будущем выйдет.

Но лирика – лирикой, но и о рабочем процессе никто не забывал. Гончары были заняты работой по своему профилю – выкладывали кирпичеобжигательную печь–времянку из высушенной плинфы–сырца, заранее закупленной у Смядынского монастыря. Печь, по нашему совместному проекту, должна была быть круглой формы, диаметром до 4,5 м., и вообще не иметь сводчатого верха. Загрузка и выгрузка кирпичей будет осуществляться через дымоход, стенки которого поднимутся на высоту до трёх метров, а сверху на них будет насыпан тонкий слой песка и шлака. От дождя печь будет защищать деревянный навес.

При обжиге температура в печи должна будет постепенно (несколько дней) поднимать. Горячие газы, распространяясь по главному и поперечным топочным каналам, будут равномерно обжигать уложенные на рёбра кирпичи. А затем они вместе с печью будут не менее недели остывать. Весь цикл работы печи – от загрузки до выгрузки продукции будет составлять 2,5 недели. Топливом послужат обычные дрова.

Условия труда, из–за затянувшейся весны, выдались поистине каторжные! Во рвах и ямах «охочие люди» вместе с княжьей челядью стояли по колено в грязи. Из этих ям они выкидывали наверх тяжёлую мокрую глину, другие, на носилках, оттаскивали вынутый грунт к месту, где его смешивали с песком и затем долго и упорно переминали босыми ногами.