Анатолий Мухин - Альтерверс

— Спасибо за краткий экскурс, герр Хаас. — ком внутри Матвея подступал к горлу. Он давил в себе желание разреветься, не мог позволить придаться эмоциям, но вид заснеженных улиц, серых зданий и ярко-красной символики повсюду, наряду с агитационными плакатами на ломанном русском и немецком делали эту задачу практически невыполнимой.

Они заехали на территорию бывшего Кремля. Матвей привык видеть его красным, со звёздами на башнях, но сейчас это были серые от грязи и копоти стены, верхушки которых покрывали несколько километров колючей проволоки и часовые башни с прожекторами и вооружёнными солдатами рейха. Большой Кремлёвский дворец, привычный оперативнику в жёлто-белом цвете и с зелёной крышей был единым серым монолитом с огромными полотнами с символикой рейха. На площади строем шли несколько групп солдат в зимней форме и с характерными нашивками на правом плече. Матвею хотелось сбежать прочь, но он знал, что будет непросто.

Их автомобиль остановился у входа во дворец. Несколько солдат подбежали к машине, отворили дверцы и громко поприветствовали прибывших. Матвей осмотрелся вокруг. Снег валил огромными хлопьями, серое небо нависало над городом и вот-вот должно было обвалиться. Герр Хаас пригласил Матвея пройти внутрь.

— Внутри у нас гораздо приятней, герр Фёдоров! — подметил он, проходя по извилистым коридорам. Все стены во дворце обили красной тканью, чтобы и следа не осталось от когда-то существовавшей страны. Повсюду висели портреты их первого фюрера. Он удовлетворённо смотрел с картин, явно довольствуясь достигнутой целью.

Хаас открыл массивную дверь и пригласил Матвея в свой кабинет. Сразу за оперативником вбежали несколько клонов, быстро что-то убрали со стола их начальника и расставили стулья. На стене за столом Германа Хааса висел протрет фюрера Вебера. Властный, седоватый мужчина с небольшим животом и усами как у первого фюрера. Они вошли в моду сразу после победы во второй мировой.

— Кофе? — спросил Хаас, — Или может быть виски? У меня завалялась бутылка отличного «SchlechterWhisky»!

— Спасибо, с радостью. — Матвею нужно было выпить. Хаас налил половину стакана и передал его оперативнику.

— Вообще достаточно странно, что СКВП прислали вас ко мне.

— Почему?

— Я… заместитель, но тем не менее не раз выступал за разрыв отношений между нашими организациями.

— Насколько мне известно, герр Хаас, наши организации успешно сотрудничают уже несколько лет. Стоит ли прерывать крепкие отношения из-за различных взглядов? Поверьте, в нашем объекте далеко не все выступают за сотрудничество с вами.

— Не сметь! — неожиданно крикнул Хаас, — Вы приезжаете в наш дом и смеете ещё что-то высказывать?! Как нам строить быт?!

Матвей не ожидал такой реакции.

— Простите. — Хаас сделал несколько глотков и налил ещё виски, — Это… вам не понять. Но я от вас этого не требую. Давайте уже займёмся тем, ради чего вы здесь.

Он повернулся к закрытой двери и позвал двух помощников. Они влетели сразу же как услышали голос начальника. Хаас приказал им рассказать всё, что необходимо знать Матвею, а сам уселся поудобней в своём кресле из тёмно-коричневой кожи, скинул пиджак на спинку и небольшими глотками потягивал «Schlechter Whisky».

У Матвея сосало под ложечкой. Ой поймал себя на мысли, что ел последний раз вчера ночью, а питательным завтраком у него был стакан виски. Двое приспешников Германа Хааса поочерёдно, на ломанном русском объясняли Матвею тонкости контроля границ их объекта, в то время как сам герр Хаас посапывал в своём кресле, скинув сапоги под стол. Приспешники тоже явно хотели есть, так как один из них с постоянной периодичностью смотрел на старые часы между окнами. Матвей понял, что больше не готов воспринимать информацию, потому повернулся к Герману Хаасу и громко спросил:

— Вы не голодны, герр Хаас?!

— Что?! — спросонья подскочил заместитель, — А?! Да, конечно, конечно.

Он потёр пульсирующие виски указательными пальцами и поднялся, натягивая сапоги.

— Вон! — скомандовал он подопечным, те моментально исчезли, — Есть одно место, герр Фёдоров. Райский островок в пучине кластера. Прогуляемся пешком? Я найду кого-нибудь, кто выдаст вам пальто.

— С удовольствием, герр Хаас. Признаюсь, есть я хочу очень сильно.

Матвею принесли кожаное пальто с меховой подкладкой, которое идеально подошло к его костюму. Они вышли из дворца через главный вход. Герман Хаас, немного покачиваясь, направлял Матвея в нужную сторону, а сам шёл немного позади. От него сильно разило перегаром. Прямо напротив Кремля в небольшом четырёхэтажном доме, построенном ещё при царе, располагался ресторан «Утка». Трёхэтажный, в самом центре кластера, он всегда был битком по вечерам. Офицеры и старшие по званию приводили в «Утку» своих спутниц, чтобы хоть немного вдохнуть аромат своей родной страны.

Хааса сразу узнали, а на лице администратора появилась белоснежная улыбка. Видимо он прикинул, сколько пива подадут сегодня их столику. Они спустились в подвал, украшенный арками из кирпича. Практически все столики были заняты. Из колонок доносились немецкие песни послевоенных времён, но не современные. Наверное середина 80-х. Герман Хаас тяжёлым мешком плюхнулся на стул, Матвей сел напротив и стал изучать меню на немецком.

— Кто-нибудь! — крикнул Хаас, — Эй! Почему так долго?!

Моментально подбежала милая девушка лет двадцати пяти. Матвей засмотрелся на неё и хоть девушка была смущена, она не показала этого. Высокая, в стареньком, но красивом платье, тонкие черты лица, длинные волосы до лопаток. Глаза серо-зелёного цвета. В них хотелось утонуть, как болоте. Слева на груди её платья была нашивка белого цвета с серпом и молотом.

— Простите, добрый вечер, герр Хаас. — её голос звучал словно трель соловья, — Что бы вы хотели?

— Машенька! — обрадовался Хаас, — Мне как обычно! И тоже самое моему гостю! И поживей!

Он шлёпнул официантку по левой ягодице, что явно ей было неприятно. Да и Матвею тоже.

— Простите, герр Хаас, — Матвей склонился к заместителю, чтобы перекричать гул ресторана, — что означает нашивка у неё на груди?

— Oh mein Gott! Что делали эти два прохиндея?! Со времён второй мировой мы используем отличительные нашивки, чтобы было видно, кто относится к арийской расе, а кто нет. Те, кто носят нашивку, как у Маши — русские. Я имею в виду по крови, конечно.

— И много таких нашивок? — спросил Матвей, наклонил голову и прищурил глаза.

— С каждым годом всё меньше. — хладнокровно ответил Хаас.

Маша принесла четыре литровых стакана с пивом и большую тарелку с колбасками. Первый литр Хаас осушил залпом. Второй чуть медленней, Матвей же успел сделать пару глотков.