Анатолий Мухин - Альтерверс

Матвей незамедлительно среагировал — стрельнул в голову зверюге, но попал в клюв, который разлетелся как керамическая ваза, упавшая на асфальт. Видимо из-за того, что был уже треснут. Птица закричала ещё громче и начала пятится назад, готовя когти для удара.

— Сука! — крикнул Егор и выпустил ещё одну короткую очередь в голову мутанта.

Ворона пошатнулась и всем своим массивным телом рухнула на пол, подёргиваясь в предсмертных конвульсиях.

— Твою мать! — крикнул Марченко, — Твою мать! Сука! Так тебе! Гнида!

— Егор! — крикнул Матвей, — Егор!

— Что?!

— Я, конечно, не орнитолог, но тебе не кажется, что пёрышки не до конца сформировались?

Марченко присмотрелся к трупу мутанта.

— Ох, ё… — протянул он, — Но если это птенец…

— Значит где-то рядом может быть его мама.

— Давайте уже валить, а? — попросил Николай, — К чёрту эту заправку.

— Тише, тише! — Старший повысил голос, что делал очень редко, — Вы Совет или кто?!

Он и старожилы спорили уже больше часа на втором этаже главного здания Просветления. Они терпеливо выслушали рассказ Матвея, Егора и Николая по очереди, а затем заперлись, приказав никого к себе не впускать.

— То, что нам рассказали наши товарищи действительно важная информация. Но давайте посмотрим на это с другой стороны?

— Какой другой, старче? — спокойно спросила Роза, — То, что рассказали ребята — это страшно.

— Вот именно, — согласился Игнат, — сначала кабан чуть ли не у ворот, теперь вот эта птица? Ты понимаешь что это означает?

— Игнат, Роза, прошу вас. — Старший пытался сохранять спокойствие, — Да, произошла трагедия. Но мы с вами забываем о том, чему учились долгие годы. Если на нашем пути встают преграды, нам необходимо преодолеть их с гордостью. То, что кабан появился так близко — ещё не значит, что теперь они тут водятся, ведь с того момента прошло время, а новые особи замечены не были. Он мог просто заплутать. Ворона же… Мы сами вторглись на их территорию. Может быть так нам показывают, что наш путь не лежит к той заправке. И более не следует туда отправляться. Я вообще не ожидал от Николая такого самоотверженного поступка. Он принёс себя в жертву ради блага всего Просветления. И хоть был ранен, своей цели он достиг! Привёз нам заветный бензин. И как же хорошо, что его жизнь сохранена и раны затягиваются! Владилен. Почему ты молчишь весь вечер? Что думаешь ты?

— С…с…старче, — начал старожила, — уходить н…н…надо. Не к д…д…добру это. Не нам, т…т…так молодым. У н…н…них ещё есть шанс.

— И ты тоже? — разочарованно произнёс Старший, — Послушайте. Мы живём здесь всю нашу жизнь. Мы знаем, что там, в радиусе нескольких километров, нас может убить радиация или подобные твари. Даже если на секунду предположить, что мы можем отправится куда-то, то куда? Куда мы пойдём? С детьми, стариками?

— С…С…Старче. Я полностью разд… д… деляю твои взгляды. П…п…просто мне становится с…с…страшно, что это происход… д… дит близко к…к…к нам.

— Ну, Владилен, ты никогда не отличался смелостью и храбростью. — ехидно подметила Роза и заботливо погладила его по спине, — Тем не менее. Старче прав. Куда мы пойдём? Ведь нам предстоит не только идти, но и вести за собой. Всё, что у нас есть — пара автомобилей да мотоциклов. Мы не сможем вывезти поселенцев. Может быть Старче прав. Нам просто нужно укрепить оборону Просветления, поставить больше часовых. Следить за лесами. Рекой. В конце концов это — наш дом. Кто же мы, если не сможем уберечь свой дом? Пережили Последнюю войну, а не сможем пережить натиск каких-то ворон с кабанами?!

Старший удовлетворённо улыбнулся.

— Я не буду с вами спорить, — тихо сказал Игнат, — но скажу только одно: без ресурсов, которые приносятся извне мы долго не протянем. И даже если мы укрепим оборону… Мы можем оказаться в ловушке. И тогда мы начнём жрать сами себя. И пути Просветления не будет. Потому что следовать этому пути будет некому.

Он поднялся, посмотрел на Старшего и вышел прочь. В том взгляде Старший увидел разочарование.

Сероглазый Тихон чистил самодельный автомат. Выверенными движениями он протирал каждую его деталь, смотрел, искал изъяны и протирал ещё раз. На блокпосту ночью больше заняться нечем. Он, конечно, мог бы взять один или два журнала из библиотеки, а может быть даже попросить Старшего дать ему почитать одну из книг его небольшой коллекции, но интереса у Тихона к чтению не возникало.

Ночью слышался только шум осеннего ветра и треск деревьев, окружающих Просветление. Матвей сидел рядом со своим автоматом наперевес. Когда сезон посевов закончился, он вызвался охранять периметр Просветления. Сначала просто сопровождал Тихона и его людей, а затем его поставили на дежурства. Тихон всё ещё с недоверием относился к оперативникам, потому предпочёл, чтобы Матвей дежурил с ним.

Они никогда не разговаривали. Матвей пытался первые три-четыре дежурства начать беседу, но безуспешно. В итоге он просто плюнул на это дело и выполнял свой долг: обход небольшой территории поселения, контроль периметра возле ворот Просветления.

В долгие ночи дежурства Матвей размышлял о своей жизни и событиях, которые с ним произошли. Он понял как сильно соскучился по отцу, товарищам и нормальной еде. Хотя, пробыв здесь уже несколько месяцев, понятие «нормальная еда» стало абсолютно расплывчатым. Он мечтал о двойном чизбургере и блинчиках с ветчиной и сыром. Причём не приготовленных самостоятельно, а из сетей ресторанов быстрого питания.

Он думал о том, как привязался к Элине, хотя обещал себе этого не делать. И мыль о том, что она ждёт его с дежурства, приготовит абсолютно невкусную тыкву с картошкой и пригреется у него подмышкой вызывала у Матвея восторг до дрожи где-то внутри. Пару дней назад он осознал, что это — по сути первые его отношения, которые продлились дольше полутора месяцев.

Думал о Марченко. Как сильно повезло Матвею работать на первом же задании с таким профи. Он ведь реально специалист по седьмой. Он продумывает всё до таких мелочей, о который Матвей даже не задумывался. Ему есть чему научится у старшего товарища. Хоть некоторые моменты и вызывали у Матвея непонимание, но кто он такой, чтобы судить?

Сторожевая башня, где располагался Матвей только называлась башней. Постройка высотой в четыре метров чуть выглядывала из-за стен, но позволяла отслеживать всё, что происходит метрах в сорока от Просветления.

Где-то послышался треск.

Матвей посмотрел в темноту леса и звёздного неба над ним. После дождя здесь лес шумит по-особенному. Впитывая каждую каплю, упавшую с неба, он просит ещё своим шуршанием, не осознавая насколько это губительно.