Анатолий Мухин - Альтерверс

В душе он прокручивал в голове сценарии своих действий, ведь те, что выдали ему по сути не подходили. Если ему одобрят аудиенцию, то есть шанс выйти на тех, кто так противится подписанию пакта, хоть он до конца и не обдумал что и как говорить императору. А вот если ему откажут, то нужно продумать план действий. Главный вопрос, который мучал оперативника: каким образом группа недоброжелателей может сорвать подписание? Само мероприятие будет проходить в Зимнем дворце, попасть туда практически невозможно. Однако, на подписании скорей всего будет присутствовать крот, а значит список подозреваемых автоматически включает в себя тех, кто назначен в тот день присутствовать там. Это может быть кто угодно. Скорей всего это кто-то из окружения императора, может быть даже сам Абрамов. Слишком он уж сильно противился встрече с императором. Может быть это Елизавета? Матвею очень не хотелось думать о такой возможности, но он должен учитывать все возможные варианты. Ему нужна аудиенция. Очень сильно. Тогда он сможет понять кто тот человек, который сливает данные Емельянову. Его пригласили оказать содействие со стороны СКВП Императорской службе параллельных вселенных, но получается, что содействие необходимо оказывать ему. Матвей поймал себя на мысли, что возможно противостоять придётся всей ИСПВ.

Пока оперативник раздумывал о дальнейших действиях в душе, Елизавета звонила ему дважды и не услышав ответа оставила голосовое сообщение.

«Добрый день, коллега! — её голос явно отдавал сарказмом, — Надеюсь, что ночная операция прошла успешно. Не дозвонилась до тебя, выезжаю. Буду часам к трём. Пойдём обедать, я знаю отличное место с волшебной солянкой.»

Без десяти три Елизавета подъехала к парадной дома на Литейном проспекте, вышла из машины и облокотилась на заднее крыло автомобиля. Матвей себя ждать не заставил. Он спустился к ней ровно в три.

— Как всё прошло? — спросила Елизавета, выруливая в сторону Васильевского острова.

— Мне у вас очень нравится! — усмехнулся Матвей, — А у тебя?

— Мило. Правда голова трещит до сих пор.

— О, да… От Абрамова вестей нет?

— Нет. Но если он сказал, что сообщит сегодня, значит, он сообщит сегодня. Этот человек никогда не нарушает своего слова.

Матвей думал, что сейчас удачный момент прощупать почву.

— Слушай, — начал он, — прости, если мой вопрос покажется не корректным. Как ты думаешь, ему можно доверять?

— На двести процентов. — вопрос Матвея явно обидел Елизавету, но она старалась этого не показать, — Он герой. Понимаешь? Я не знаю, как у вас обстоят дела с любовью к Отчизне, но здесь, если ты даёшь военную присягу, до следуешь ей до конца жизни.

— Опять же, прости. Я просто подумал о том, что крот — это человек приближённый у императору, так? Значит он наверняка будет на подписании. Есть список тех, кто будет присутствовать?

— Хм-м… — призадумалась девушка, — Списка нет, но я могу тебе сказать и так. Абрамов, ты его знаешь, Аркадий Колесников — советник императора по экономике, Сергей Бородин и Урлик Ожешко. Последние двое — министр иностранных дел и адвокат Его Величества соответственно. С вашей стороны, насколько мне известно, будут господин Раскалов, некто господин Фельдман и господин Эдермессер.

— Фельдман — личный помощник Раскалова. — объяснил Матвей, — странно, что тебе не сообщили.

— Может и сообщили. Я точно знаю, что это не Абрамов. Ты прав, предатель может быть в близком окружении императора, но так же это может быть и какой-нибудь пронырливый работник ИСПВ. Подслушал, увидел, услышал, — Елизавета громко выдохнула, — не знаю. Список слишком велик.

— Каким образом Емельянов и его люди могут сорвать подписание? Мне приходит в голову теракт или что-то подобное, но я так полагаю, что служба безопасности не пропустит и мухи.

— Этого мы, к сожалению, не знаем. Именно поэтому так важно, чтобы мы нашли крота до подписания. Емельянов… Он страшный человек, Матвей. Он устраивал бунты от Кавказа до Польских земель. Давить их с каждым годом становится сложней. Его люди нападали на отделения ИСПВ в городах, расстреливали рабочих, взрывали штабы. И этот сукин сын всегда как-то исчезал. Последние три года он превратился в фантома, который преследует нас по пятам и травит наши колодцы.

— Лиза, — Матвей повернулся к девушке, — почему ты так уверена, что крот не Абрамов? Он единственный, кто имеет полный доступ к данным вашей службы.

— Я… — девушка смутилась, — Может быть не уверена на двести процентов. Но я много общаюсь с ним и наверняка бы заметила если бы он вёл себя не как обычно.

Она подъехала к обочине трёхэтажного дома с вывеской «Домашняя пища», заглушила мотор, нажав на небольшую квадратную кнопку и отстегнула ремень безопасности.

— Абрамов он… Он мой отец.

За обедом они практически не разговаривали.

Елизавета не обманула — солянка, которую попробовал Матвей действительно поразила его вкусовые рецепторы и по окончанию обеда от похмелья не осталось и следа.

Они вышли в промозглый холод, которым так щедро наградил оперативника Санкт-Петербург, Елизавета сделала пару телефонных звонков и села в водительское кресло автомобиля неизвестной Матвею марки.

— Ты счастливчик, — сказала она, открыв пассажирское окно, — аудиенция назначена на сегодня, на 20:00.

Фёдоров-младший невольно улыбнулся. Всё проходит по плану. Подписание пакта о сотрудничестве важное событие в обоих объектах, видимо поэтому Матвей получил желаемую встречу.

За несколько часов до аудиенции, оперативник ещё раз принял душ, побрился, уложил волосы. Елизавета чётко дала ему понять, что он должен говорить быстро и по делу, так как у его сиятельства очень много дел и то, что он сумел найти пару минут для встречи — большая удача.

В половину восьмого невысокого роста солдат пропустил их на Дворцовую площадь, а затем спешным шагом проводил в тронный зал. Помещение, где восседал император поразило Матвея своим размахом. Множество люстр, нависающих над ним создавали непередаваемую иллюминацию, на стенах висели портреты императоров и императриц прошлых лет, а блестящий паркет скользил под туфлями оперативника.

Матвей постоянно потирал указательный палец правой руки, явный признак волнения, но когда он подошёл ближе и смог разглядеть императора, его словно отпустило.

Пожилой мужчина сидел ровно, облокотившись на массивные поручни. Его трон казался настолько большим, что император терялся на его фоне. Заприметив Матвея на другом конце зала, он встал, а его множественные ордена и награды наполнили комнату металлическим звоном. Одет император был в голубой китель с красной полосой и чёрные брюки, заправленные в сапоги. Его седые волнистые волосы, завязанные в конский хвост, ровной струёй спускались до лопаток, а такая же седая борода полностью скрывала квадратный подбородок. Его уставшие голубые глаза закрывали овальные очки в золотой оправе, с которыми он никогда не расставался.