Amazerak - Барчук

— Да так, из соседнего района пацаны. Узнали, что ты Бульдога уделал, хотят подраться на спор. О тебе молва пошла. Там боец один есть, Сапогом кличут. Пари предлагает, что наваляет тебе.

— Вот как? Ему делать больше нечего?

Рыжий пожал плечами:

— Да у нас всё время так.

— Весело у вас…

Заниматься разборками с местной шпаной не очень хотелось. Не радовала меня перспектива уличного бойца. Профессиональным боксёром никогда себя не видел, и хоть участвовал постоянно в соревнованиях, это всё-таки оставалось в рамках хобби. И уж тем более я не собирался завязнуть в уличных драках. Соревнования — одно, а махаться с пацанами во дворе — другое. Тут правил нет: и убить могут, и покалечить. Бокс — спорт опасный — это понятно, но вот рисковать шкурой ради какого-то дурацкого пари — нет уж, увольте. А с другой стороны, я только начал обретать авторитет на улице и терять его ни к чему.

— Желанием не горю, — сказал я, — но если так неймётся, пускай приходит.

Остальная ребятня в это время сидела у ограды, греясь на солнце. Некоторые курили.

— Э, мальки, — крикнул Рыжий приятелям, — харе жопу отсиживать, на складе приберитесь.

Поворчав на своего «босса», пацаны поднялись, потушили сигареты и побрели на территорию.

— У вас там склад что ли? — спросил я.

— Есть такое. А ты думал, мы здесь просто так трёмся, от нехрен делать?

— А чем занимаетесь?

— Всё тебе расскажи, да покажи, — хмыкнул Рыжий. — Есть дельце небольшое. Сигареты.

— Контрафактные?

— Как догадался?

— А чего тут догадываться? Шкеритесь по заброшенкам, да и люди поговаривают всякое.

— Не, ну надо же как-то зарабатывать. Не на заводе же уголь таскать. А ты, собственно, по делу или как?

«Эк деловой какой», — подумал я. Не зря Ольга Рыжего коммерсантом обозвала. Ему, как и мне, было лет шестнадцать-семнадцать, но выглядел он солиднее остальных ребят, одевался хорошо, да и замашки имел, как у заправского бизнесмена.

— По делу, — сказал я. — Мысль одна появилась. Нужно место для тренировки, а эти дома выглядят весьма подходящими, чтобы обустроить себе уголок. Хочу найти помещение, чтоб грушу повесить и кое-какой инвентарь прикупить. Решил поинтересоваться, не возражаете, против такого соседства?

Рыжий почесал затылок:

— Ну допустим. Что нам за это будет?

Я усмехнулся: деловой, ничего не скажешь.

— А за что вам, собственно? — говорю. — Дома-то не ваши.

— Ну как же? А за сохранность инвентаря кто будет следить?

Теперь уже я почесал затылок:

— Ну предположим, ты и твои ребята тоже смогут пользоваться, так пойдёт? Честно сказать, не такую уж и большую услугу ты оказываешь, всё равно торчите тут постоянно.

— Ладно, так и быть. Только у меня мысля получше. В аренду не хочешь сдавать? Ты же не будешь всё время здесь торчать? А зачем оборудованию простаивать? Давай так. Пустим слух среди пацанов в районе, что тут типа спортзал есть, и за деньги их пускать. Как тебе? Ты в доле, само собой.

И правда — тот ещё коммерсант этот Рыжий. Везде выгоду найдёт. Быстро смекнул, как мою идею в оборот взять.

Сошлись на том, что мне — тридцать процентов, а остальное — ему и Бульдогу с Медяком. Те двое вроде как охранять будут. Таким образом, если всё пойдёт по плану, у меня появится пассивный доход. Не совсем законный, правда, и скорее всего, копеечный, но для начала и это хорошо.

Договорившись, мы пошли искать подходящее место. Как объяснил Рыжий, тут действительно была когда-то больница. Целых четыре корпуса. Но финансирования не хватило, а потому она закрылась, и теперь в городе больница осталась одна, частная, принадлежавшая клану врачей из Нижнего.

— А ты, случаем не знаешь, — решил я разузнать, — что за фабрика заброшенная на западной окраине у железки? Я её ещё вчера присмотрел, один минус — от дома далековато.

Рыжий долго не мог сообразить, про что я говорю.

— А, ты про бывший патронный завод что ли? — наконец, понял он. — Туда даже не суйся. С нашей улицы в прошлом году пацаны туда забрались, так их какие-то мужики с ружьями поймали, два дня мариновали в подвале. Убить хотели. Еле отпустили. Так что, мой совет, держись подальше от этого места.

— А кто там заправляет? Что за мужики?

— Серьёзные люди. Сам не знаю, да и никто не знает. Скорее всего, Капитан там свои делишки обделывает.

— Что за капитан?

— Не слыхал, что ли ещё? Под Капитаном половина города ходит. Все мастерские, все магазины в округе ему башляют. А его, говорят, покрывает сам Загорский, дворянин наш, а у Загорского — все заводы. Он богаче губернатора нашего, который к нему на поклон ходит. А ещё у Капитана лица нет.

— Как так, нет?

— А вот так. Он постоянно в маске ходит. Говорят, во время Третьей Польской потерял лицо: то ли осколком, то ли пулей снесло. Он офицером был, ротой командовал. А как пришёл с фронта, занялся бандитизмом. Но сам я его ни разу не встречал, и встречать не имею желания. Вот, кстати, тот мужик, с которым я разговаривал только что… Видел, наверное? Он на Капитана работает.

Рядом со входом в длинное пустое здание бывшего больничного корпуса сидел Бульдог. Увидев меня, он нахмурился и отвёл взгляд. Но я, как ни в чём не бывало, протянул ему руку.

— Как самочувствие? — спросил я. — Не сильно я тебя? Обиды не держишь?

— Да не, — буркнул здоровяк, пожимая мне руку своей массивной пятернёй, — норм всё. Бывает. Ты хорошо дерёшься.

Комната, которая мне больше всего понравилась, находилась в подвале. Довольно просторное помещение, ужасно грязное, пыльное, но зато почти захламлённое. И главный плюс: не дуло ниоткуда — окон не было. Впрочем, как и освещения.

Одним словом, забот предстояло много, а потому времени даром я терять не стал. Разузнав, где находится спортивный магазин (я боялся, что его тут нет, но он был, правда, на другом конце города), я отправился вначале в банк снять средства, а потом поехал затариваться инвентарём.

Купил я два мешка, скоростную грушу, пару матов, две пары перчаток, обмотки, лапы и подушки для битья. Заодно взял себе трико, майку и обувь соответствующую, ибо в обычной одежде (а ничего иного я не имел) тренироваться было не очень. Ушло на всё про всё чуть более двухсот рублей, ещё и за доставку заплатил. Мой бюджет таял на глазах. Вначале — одежда, теперь — инвентарь. Если так дальше пойдёт, то на год трёх тысяч не хватит. А будет ли с моего зала хоть какой-то доход, я понятия не имел.

Как вернулся, до вечера разгребал подвал при свете керосиновой лампы. Пыли там оказалось до жути, ещё и носилки тут хранились с незапамятных времён. После того, как приехала машина, и инвентарь был выгружен и убран в прибранное помещение, я отправился домой, решив остальное доделать завтра.