Amazerak - Барчук

Когда со стороны лесной дороги раздались тяжёлые шаги и треск ветвей, а среди листвы показалась трёхметровая железная махина, продирающаяся через чащу, я вздохнул с облегчением. Гулко застучала автоматическая мелкокалиберная пушка. Кто-то крикнул: «Отходим!», и бойцы противника начали драпать со всех ног, подгоняемые нашими пулями.

Больше всего я опасался хаоса и того, что Косолапый, не разобравшись, кто есть кто, начнёт палить по нам, но к счастью, он сообразил, где мы засели. Я крикнул своим, чтобы не разбредались и шли за машиной, которая теперь топала впереди, долбя из пушки в направлении врага.

Впереди за кустами стоял легковой паромобиль. Из-за него открыли пулемётный огонь. Пули зазвенели по броне шагохода, и нам пришлось снова залечь, и подождать, пока Косолапый не превратит машину в дуршлаг, а противник не прекратит пальбу.

Когда мы вышли на опушку, оказалось, что две машины, прибывшие на помощь засевшим лесу товарищам, уже катили прочь в сторону ближайшей деревни. Мы их проводили несколькими выстрелами, а затем, убедившись, что поблизости никого нет, стали осматривать место сражения.

Противник потерял четверых убитыми и двоих ранеными. Один оказался ранен в грудь, и мы его добили: вряд ли бы он выжил, да и лишнюю нагрузку на медперсонал создавать не хотелось. А второму пуля угодила в плечо, он не успел убежать и сдался.

Мы собрали с убитых оружие и патроны. Возле машины лежал труп, которому из пушки отстрелило голову. Рядом валялось длинноствольное ружьё с сошками, барабанным магазином и коническим пламегасителем. Это и был ручной пулемёт, огонь которого мы испытали на себе.

Косолапый на шагоходе и четыре бойца остались в лесу охранять дорогу, им мы отдали трофейный пулемёт. Я же с остальными отправился на базу. Потерь мы не понесли, и в целом я был доволен исходом сражения.

Когда мы вернулись, нас встретила Таня. На меня она почти не обратила внимания (или сделал вид, что не обратила), сразу же взялась оказывать первую помощь пострадавшему противнику. Его отвели к остальным раненым и приставили охрану. К этому времени другие отряды уже вернулись, никого не найдя в округе.

Лаврентий Сергеевич возился со своей машиной, проводя осмотр перед грядущим мероприятием. Я сообщил ему о результатах операции, а потом мы разговорились о политике, а именно о том, как скоро среагируют местные власти, узнав о творящемся в окрестностях беспределе. Если прежде всё было тихо, то после вчерашнего и сегодняшнего столкновений с людьми Капитана, о нас прознает вся округа.

— А если это противостояние с Капитаном затянется, — Лаврентий Сергеевич вытер запачканные машинным маслом руки о тряпку, — нас тут терпеть не станут. Объявят мятежниками и перебьют, как крыс.

— Значит, надо подумать о том, как заручиться поддержкой влиятельных людей в городе, или хотя бы обеспечить их нейтралитет, — сказал я. — Придётся ехать к Загорским.

— Правильно рассуждаешь, Миша, — вздохнул старый кузнец, — но я даже не знаю, почему дворяне должны послушаться тебя. Чует моё сердце, добром это не кончится. Слишком много шума мы наделали. Слишком много! Вся надежда на то, что успеем ликвидировать Капитана завтра к утру. А потом можно и договариваться с Загорскими. Не раньше. Сейчас ни тебе, ни мне нечего им предложить. Мы — никто.

— Нет, с Загорскими надо поговорить прежде, — настаивал я. — Что-то мне подсказывает, что их самих не очень устраивает сотрудничество с Капитаном, и они дадут нам время. Если завтра не получится устранить Капитана, должен быть запасной вариант.

— Если завтра не получится, другого шанса не будет. Если операция провалится, выход у нас один, точнее у тех из нас, кто останется в живых — бежать. А тебе сейчас опасно ехать к Загорским. Тебя люди Капитана могут подкараулить по дороге, а дворяне — сдать полиции.

— И всё же рискну.

— Да ну тебя. Делай, что хочешь, — махнул рукой Лаврентий Сергеевич.

Вопреки опасениям до поместья Загорских я добрался без происшествий. У ворот встретили охранники в зелёных кителях и фуражках армейского покроя. Я же был одет по-простому. Мой модный фиолетовый сюртук теперь имел отверстие, напоминающее о бандитской пуле, чуть не прекратившей жизнь моего нового тела, так что пришлось одолжить сюртук у одного из парней, и я слегка беспокоился, что не пройду фейс контроль. Но, к счастью, костюм не стал препятствием.

С прошлой беседы управляющий показался мне наиболее адекватным человеком в этом семействе, а потому я решил, что с ним проще всего будет вести дела. Я сказал на охране, что имею к Сергею разговор, один из охранников куда-то позвонил, и вскоре меня уже вели по берёзовой аллее к дворянскому особняку.

Пока шёл, с любопытством смотрел по сторонам на аккуратные ряды деревьев, высаженных вдоль дороги, на подстриженный кустарник, на слуг, что возились в цветнике, и думал о том, что и сам бы не прочь пожить в таком месте.

Сергей вышел навстречу. Я поклонился ему. Порасспрашивав Лаврентия Сергеевича о правилах этикета, я узнал, что приветствовать члена великого рода простолюдину следует поклоном в пояс, а служилого человека (дворянина или младшего дружинника) — полупоклоном. Меня немного покоробили такие порядки. Я вырос в другом обществе и перед всеми этими боярами да дворянами не испытывал ни малейшего пиетета. Не считал их выше себя, а себя — ниже их. И дело даже не в том, что я обладал способностями, которые, по словам Катрин, в потенциале сильнее всех остальных чар, просто непонятно было, почему сам факт принадлежности к тому или иному сословию делает одних более достойными уважения, чем других.

Но тут были такие порядки, так что этикет пришлось соблюсти.

— Здравствуй, Михаил, — поприветствовал меня Сергей. — Константина сейчас нет, но насколько я понял, ты желаешь говорить со мной?

— Я желаю говорить с тем, кто в этом городе имеет влияние, — сказал я.

— Ты по адресу. Более того, я и сам хотел вызвать тебя на разговор. Пройдёмся по парку, — предложил он.

Мы медленным шагом двинулись по выложенной камнем тропинке, ведущей к пруду.

— Скажу честно, я разочарован, Михаил, — начал беседу Сергей. — Мы предлагали тебе место среди людей дворянских, предлагали хорошие деньги и честь служить нашей семье, но ты отверг предложение. И ради чего? Чтобы пойти вот таким путём? Собрать банду жалких работяг и устроить в городе войну? Скоро об этом прознает губернатор и все наши соседи. Ты понимаешь, чем тебе это грозит? Скажи, зачем тебе это нужно?

— Из последнего нашего разговора я сделал вывод, — сказал я, — что далеко не всех устраивает власть банды Капитана в городе. И вас, в том числе. Иначе к нам на базу уже приехали бы правительственные войска, а не кучка головорезов, так?