Amazerak - Барчук

Я ответил, что чувствую себя приемлемо: проблем не будет. Расспросил, есть ли сведения о том, что ждёт нас на территории поместья Капитана.

— Не знаем мы ничего. Знаем, что есть броневик с пушкой. А про остальное кто ж тебе скажет? Снаружи оборонительных сооружений не замечено.

— Да, без разведки плохо. Придётся вслепую переть.

Лаврентий Сергеевич только плечами пожал: а что делать, спрашивается.

С его слов я узнал, что вчера к нам присоединились ещё пятеро городских, в том числе Косолапый и одни мужичок — бывший артиллерист. Так что моя задача упростилась: теперь у меня был человек, который умел обращаться с пушкой.

— За одно переживаю: как власти себя поведут, узнав, что армия собирается. На нас ведь и регулярные войска могут послать.

— Значит, быстрее надо действовать, — сказал я.

— Надо. Только загвоздка имеется. У меня ребята наблюдают за особняком Капитана, и они видели, как вчера под вечер на территорию въехал большой чёрный лимузин. Это-то меня уже тревожит. Одно дело с местным бандюганом воевать, другое — если под удар влиятельные лица попадут. Нас тогда с тобой, Миша, в сотрут в порошок. Так что придётся ждать. Эх, хитрая сволочь этот Капитан. Лезет в самые верхи. С нашими дворянами побратался, теперь метит к шишкам покрупнее.

— Может, он на помощь кого позвал против нас? — предположил я.

— Это вряд ли. Мы для него — мелочь. По такому поводу он знатных господ не будет тревожит. Нет, это его личные делишки.

Когда я услышал о большом чёрном лимузине, мне тут же вспомнилась машина моего дяди, на которой он меня увёз из отчего дома, и в душу закралась тревога. Я постарался отогнать её: ну конечно же, это просто совпадение, мало ли чёрных лимузинов в стране? Откуда дяде знать, что я жив и что нахожусь здесь? Нет, глупости. Я приказал себе не забивать ерундой голову.

Затем мы с Лаврентием Сергеевичем осмотрели оборону лагеря. Мне она не понравилась. Периметр охранялся плохо: только стрелками на нескольких вышках. Если на нас нападут, их всех перебьют, как нечего делать, тем более, что противник в лесу будет и почти незаметен для наших наблюдателей. Дощатый забор тоже не даст защиты от пуль. Я предложил по периметру с внутренней стороны ограды выкопать лунки для стрелков, а в заборе проделать амбразуры на уровне земли. Так же предложил перенести пулемёт на первый этаж. Конечно, наша крепость в любом случае не выдержала бы массированной атаки, но я сомневался, что у Капитана найдётся достаточно сил для крупной наступательно операции, а три-четыре десятка человек и одну бронемашину мы сдержим — в этом я был уверен.

Остаток дня я осматривал технику. Больше всего любопытства у меня вызвала шагающая машина. Работала она по принципу экзоскелета: конечности повторяли движения рук и ног оператора, которые усиливали паровые установки. Косолапый сказал, что учиться управлять такой техникой долго, и получается не у всех. А ещё оператор должен иметь хорошую физподготовку, потому что находиться в железном «костюме» длительное время физически тяжело. Стрельба тоже оказалась непростым занятием. Электронных приборов наведения не было — только механика. Оператор смотрел в триплекс и наводил пушку по внешним прицельным приспособлениям. Оставалось лишь догадываться, сколь трудно было поразить мишень на дальних дистанциях. Как применять в бою этот агрегат я представлял плохо. Видимо, он создавался, как эдакий большой железный пехотинец, который должен идти на врага в полный рост, выкашивать живую силу и уничтожать лёгкую технику.

Забравшись в танк, я почувствовал себя в родной стихии. Почти. Машина совсем не походила на Т-72, на котором я ездил большую часть сознательной жизни. Попасть в него можно было либо через боковые люки возле спонсонов, либо через командирскую башенку в крыше. Для мехвода имелся лобовой люк. Командир располагался в верхней части машины на вращающемся кресле и осматривал поле боя через четыре перископических прибора в командирской башенке. Перед ним сидел курсовой пулемётчик, внизу — два стрелка за «спонсонными» пулемётами, мехвод и два артиллериста, управляющиеся с 3,5 дюймовым (88,9 мм) короткоствольным орудием, в боекомплекте которого входили фугасы в количестве сорока штук.

Это был даже не танк, а какой-то ползучий ДОТ. По крайней мере, применять его как манёвренную боевую единицу, вряд ли получится — это я понял сразу. Даже броня лобовая и бортовая оказалась одинаковой толщины: два дюйма. Словно танк рассчитывался на ведение круговой обороны. На момент выпуска (а модели этой было уже более пятидесяти лет) защита считалась выдающейся, но к настоящему моменту такая толщина брони уже считалась недостаточной.

Зато заброневой объём тут был такой, что хоть в футбол играй. Внутри танк казался очень просторным по сравнению с машинами, в которых я ездил.

Котёл находился, как и подобает, в задней части. Он мог работать как на твёрдом, так и на жидком топливе. Для перевозки угля предусматривалась цепляемая тележка, но сейчас она отсутствовала. Зато на корме был установлен дополнительный бак с керосином.

Познакомился я с нашим артиллеристом. Звали его Савелич, ему было около пятидесяти, в молодости он три года отслужил в артиллерии и неплохо в этом деле разбирался. Теперь мне оставалось найти заряжающего и трёх пулемётчиков.

Мы с унтер-офицером Петром Кулебякиным и Савеличем прокатились по территории, мне теперь предстояло привыкать к новому «рабочему месту», а после ужина я занялся подбором экипажа. Почти все молодые парни жаждали пойти служить на мой сухопутный броненосец, поэтому пришлось отбирать тех, кто хоть немного имеет представление о том, как пользоваться пулемётами, а на должность заряжающего я отобрал самого крепкого. Но мало собрать экипаж, его ещё нужно обучить слаженной работе и выполнению команд. А на это у нас оставалось один-два дня. Я объявил своим, что завтра поедем на учебные стрельбы. На сегодня дела были закончены, я отослал всех заниматься земляными работами, а сам отправился доложить Лаврентию Сергеевичу об успехах.

В его кабинете я застал Таню.

— У нас мало медикаментов, — говорила она. — Бинтов мало, обезболивающих нет. Нет пинцетов, игл, зажимов, жгутов. Ничего нет. А если раненых будет много? В общем, так: мне надо завтра заехать домой за инструментами, а потом в — городскую аптеку.

— Да всё понимаю. Но никуда я тебя не отпущу. Бинты нужны? Я пошлю пару человек в Саров. Привезут бинты. Но в Арзамас соваться опасно. Так что, не думай даже.

Я вошёл.

— А, Миша! — сказал Лаврнетий Сергеевич. — Как продвигается освоение техники?

Я не успел ответить. Из леса донёсся ружейный выстрел, потом — ещё один и ещё. Вдали сухо затарахтел пулемёт. Завязывалось сражение.