Александр Иванов - Кайа. История про одолженную жизнь

Но выход я все же нашел, теоретически по крайней мере, в виде «виртуального» сетевого адаптера, который бы использовал физический адаптер, как «точку доступа», в результате чего, оборудование на «той стороне», видело бы адрес именно «виртуального» адаптера, а не физического.

Это очень непросто реализовать, особенно в условиях жесткого ограничения по времени, но реально.

Конечно, у Семьи наверняка есть устройства с «левой» регистрацией, но если я попрошу одно из таких, то, само собой возникнет резонный вопрос: «а на фига?», и если я на него отвечу как есть…то даже думать не хочу, о том, что со мной может быть. А какую-то ложь скормить – вряд ли получится.

Плюс к этому, как я заметил на примере Сети Пансиона, что просто так, абы кого, она во Всемирную Сеть не пускает, только тех, чьи устройства разрешены администратором.

В обычной же, «домашней» сети, этим вряд ли кто-то будет заморачиваться. Не заморачивались же, домашние «админы», в моей прошлой жизни, подобными настройками своих роутеров, так почему должны тут? Там, по-идее, должны пускать в Сеть всех, у кого есть «ключ» к роутеру.

Но в пансионе развернута Сеть военного образца, правда «на последней миле», со стороны Сети Пансиона, стоит какое-то «гибридное» оборудование, позволяющее «гражданским» устройствам Воспитанниц, использующим «гражданский» же метод шифрование, доступ к Сети.

Далее уже использовался метод шифрования военного образца, гораздо более сложный, нежели «гражданский». И, стало быть, требующий существенно больших временных затрат, для того, чтобы его «расколоть».

И, само собой, даже если бы я решил проблему с «военным» шифрованием в срок, то использовать бы это не стал – нельзя «гадить дома».

Когда и если дядюшка Художницы, с диким воем, будет разыскивать тех, кто причастен к сливу кино, где его племянница играет «одну из главных ролей», то пусть делает это подальше от Пансиона.

И плюс, конечно, мне нужен будет «брутфорс», чтобы получить доступ к роутеру, а стало быть к списку тех, кто к нему до этого подключался. С целью «мимикрировать» под них. Тут у всех подобных устройств ведется «журнал подключений».

Конечно же, компетентные органы, когда и если будет проводиться расследование, обнаружат, что подключалось «нелегальное устройство», но они потеряют некоторое количество времени, на то, чтобы «вытрясти душу» из того бедолаги, которому или которой «повезет» и я воспользуюсь «адресом» его (ее) устройства.

В данном случае, чем технически сложнее, тем лучше, ибо когда до меня доберется расследование, а оно доберется, потому как я один из тех, как это всем в Пансионе известно, у кого был конфликт в Главой Совета Старшеклассниц, и заодно, одной из главных героинь «картины», «следователям» было бы очевидно, что лично я устроить чего-то подобное просто не смогу. И доказательств они у меня не найдут никаких. Могут, конечно, предположить, что мне с этим помогла моя Семья…но с этой печалью Семья как-нибудь справится, я думаю. Я то что, я просто «маленькая лошадка»…в смысле, просто четырнадцатилетняя девочка и все что я могу – это наябиднячить Семье.

Короче говоря, времени мало – работы много. Искренне надеюсь, что мне удастся «полюбовно» договориться с Татьяной и никакой «План Б», мне будет не нужен.

Но способ анонимной передачи информации и подключения к Сети – это то, что мне в любом случае необходимо.

На следующий день. Завтрак. Столовка.

Стою, жду, когда тетенька-повар лет 40, наложит в мою тарелку кашу, сдобрив ее порядочным куском масла.

- Вот кашка, - сказала она, ласково мне улыбаясь и, ставя на мой поднос тарелку, - приятного аппе…

Она запнулась, не договорив фразу, и уставилась с широко раскрытыми глазами, куда-то позади меня.

Я хотел обернуться и посмотреть, что там происходит, но не успел, кто-то сильно толкнул меня в бок и я отлетел в сторону, ударившись головой о полку, где стояли тарелки с пирожками.

И потерял сознание.

Два дня спустя. Раннее утро. Погода стоит пасмурная, моросит легкий дождик.

На моей голове – повязка, закрывающая здоровенную шишку, а на руке, как и у всех остальных воспитанниц и сотрудников Пансиона – черная траурная лента.

Перед строем Воспитанниц стоял открытый гроб, в котором лежала молодая девушка, облаченная в свадебное платье.

Одна из воспитанниц пансиона. Одна из моих соседок по комнате.

- Сегодня, - начала Директриса срывающимся голосом, обращаясь к безмолвным рядам, многие из стоящих в которых, только лишь тихо всхлипывали, - мы собрались здесь вместе, чтобы проводить в последний путь нашу сестру, Михайло Мари…

За два дня ДО. Потерял сознание я ненадолго, по моим ощущениям, минут на пять, не более.

Голова, после того, как вернулось сознание, болела зверски. Ощупав ее, я обнаружил здоровенную шишку, но, слава Богу, вроде цела.

Какие-то старшеклассницы из «особых» несли меня на носилках в местный лазарет, где я потом проторчал до самого вечера.

После осмотра, врач, которая не нашла у меня признаков сотрясения мозга, развела в стакане какое-то лекарство, снотворное с ее слов, и велела отдыхать, а на мои вопросы отвечала:

- Все потом.

Проснулся я, когда уже темнело за окном. На стуле, рядом с кроватью, обнаружилась Яна, сидевшая с красными глазами, видимо плакала.

Увидев, что я проснулся, она вскочила со стула и унеслась из помещения, через минуту вернувшись обратно, с врачом.

- Как себя чувствуешь? – спросила та

Чувствовал я себя неплохо, относительно утра, и, ощупав забинтованную уже голову, ответил:

- Все нормально, а что случилось?

- Тебе потом расскажут, - ответила доктор, а Яна, как я заметил, просто отвернулась, чтобы не показывать…слезы?

Затем доктор вновь осмотрела меня, а после, сказав, что мне очень повезло и это всего лишь шишка, отпустила меня, в сопровождении Яны, в общежитие.

По дороге в общежитие.

- Что случилось? – спросил я Яну

- Ну…, - замешкалась она, - доктор не велела тебя тревожить…

- Все со мной нормально, - ответил я, - незнание тревожит куда сильнее.

- Ну…, - снова «нукнула» она, - тебя одна сумасшедшая хотела зарезать, а Мари, заметив это, оттолкнула тебя, после чего между ними завязалась борьба… Мари хотела отобрать у «психички» нож, но той удалось ударить им несколько раз Мари...она попала ей в шею, - у Яны потекли слезы, - весь пол был в крови…

- Что с ней? Она жива? – спросил я взволновано

Яна, уже откровенно заревев, отрицательно покачала головой.

Что-то внутри меня оборвалось…

Жесть, просто жесть. Тихое, называется, учебное заведение для девочек. Если бы Мари, которая обычно была заторможенной, не отреагировала на нападение столь резко и отважно, я бы сейчас наверняка вновь крутил «колесо Сансары».