Владимир Поселягин - Особист [Отдельная ветка Истребителя]

Грузовики успели три рейса сделать, доставив в деревню всех раненых. А там и мы подошли к вечеру. Хорошо, я приказал палатки охраны лагеря свернуть и с собой взять, не только раненым мягко ехать было, но их тут поставили восемь штук и немало раненых там разместили. А то везде, в сараях, на сеновалах, везде укладывали, и было видно, не умещаются. Так что многие так и лежали в кузовах машин. Их шинелями укрывали, с убитых немцев снятыми. Девчата, у кого верхней одежды не было, тоже не побрезговали у своей охраны шинели забрать. Кстати, всех женщин из своей охраны они убили. Я это при зачистке села приметил, метки их гасли одна за другой. Это что же те творили, если им так отомстили? Видимо, было за что.

Сам я по прибытии задерживаться не стал, забрал сотню водителей, и те на четырёх грузовиках последовали за мной. Старшим у них один из старлеев был, начальником штаба батальона должность получил. Всё, что в пути мешало, я с помощью меха на дальней дистанции уничтожал, немцы не видели, кто их убивает, это за пять километров происходило. А уезжали мы прочь от передовой вглубь территорий, оккупированных противником. Просто я здесь приметил склад трофейной техники, то есть советской, вот к нему машины и вёл. А когда те к воротам подъехали, то охрану я уже уничтожил и ходил осматривал трофеи. Пара местных техников, немцы естественно, были оставлены мной в живых, они и показали, что на ходу, а что нет. Из всех грузовиков только сто двадцать семь целые. Все эти машины бойцы заправляли, небольшие запасы топлива тут были, и готовили к выезду. Из бонусов, три десятка советских бойцов при двух командирах, те были из техслужб, немцам добровольно-принудительно помогали с ремонтом трофеев. Их тоже включили в работу, они все умели водить. Так что все грузовики, что на ходу, выстроив в колонну, погнали в сторону деревни. Кстати, восемнадцать грузовиков имели в кузовах зенитные пулемётные установки, крупнокалиберных всего три. Ещё два десятка машин буксировали на жёстких сцепках. Причина проста: водителей для них не хватило. Старлей, умоляя, уговорил меня взять танки. Они тут тоже были. Забрали восемь «тридцатьчетвёрок», баки полные, боекомплекта нет, но всё остальное поставили, пулемёты тоже. Ещё было девять танков Т-26 и четыре БТ-7. Танкисты среди бойцов имелись, да и бойцы ремроты, которых мы освободили, сели за рычаги. В трёх грузовиках везли весь оставшийся запас топлива, бензина и солярки. Кстати, артиллерию, видимо, в другом месте хранили, но шесть «сорокапяток» тут нашли, и их к машинам прицепили. Ну и снарядов немного взяли, всё что было. Лёгкие танки теперь боекомплект полный имели, но пока без экипажей.

Вернулись мы, уже когда стемнело, так что началась погрузка. Немцы, потеряв ещё два батальона и семь батарей, напрочь прекратили наземные действия. Самолётов тоже больше не было, после последних потерь летуны, видимо, наорали на пехотинцев и больше не давали самолётов. Миномёт стрелял часто, немцы всё не оставляли попыток разведать, что тут происходит, вот и приходилось уничтожать разведгруппы. Сюда даже одиночек в гражданском отправляли на телегах, под видом деревенских. Когда мы в деревню вернулись, то началась спешная погрузка, я поторапливал командиров, а те бойцов. Для полковника я приготовил санитарный автобус, теперь это её машина. Грузили раненых, больных и уставших, так постепенно все строения и опустели, палатки свернули. Для зениток и танков формировали экипажи и расчёты, артиллеристов собрали, противотанковую батарею сформировали. А я собрал деревенских и сообщил им:

— Вокруг вашей деревни погибло несколько тысяч солдат, немцы вам этого не простят. После допросов вас уничтожат. Предлагаю отправиться с нами.

— Да куда? Тут наш дом, — вздохнул один из стариков, их всего трое на всю деревню оставалось.

— Даю слово, что вы получите за свои дома справедливую цену, на которую около Москвы сможете купить другие, причём лучше, чем у вас тут. Выделю вам пять машин, собирайте скарб, часть живности и грузитесь. Поедем не быстро из-за раненых, коров можно привязать, должны успеть за нами.

Те посовещались и всё же приняли моё предложение. Я распорядился выделить пять машин деревенским, но нашли только четыре, но хоть столько, а потом старики подошли узнать, как возмещать стоимость домов буду. А я просто достал из меха ящик и раздал хозяевам пятнадцати домов по слитку золота. В будущем золото ничего не стоило, вот я и набрал килограмм двести в слитках. Мне не жалко оплатить их жизни. Те были удивлены и довольны, что им не солгали, теперь сами смогут всё что нужно купить. Сразу прятать побежали полученное, а мы, оставив за спиной горящую деревню, длинной колонной направились в путь. Я летел над центром колонны, мой миномётчик был на «спине», «Живоглот» ему там на броне уступы сделал, чтобы не скользил и стрелять мог. Всё, что было для нас препятствием, я расстреливал с дальних дистанций, мы так километров сорок прошли к двум часам ночи, до передовой километров тридцать оставалось, когда начались первые попытки нас остановить. Немцы у моста засаду устроили, с пушками и окопами. До полка было. Расстрелял их, как и охрану моста, и мы, перебравшись, не забыли за собой мост уничтожить и направились дальше. Артиллерию сюда, похоже, всю стаскивали, я уже семь дивизионов уничтожил, а всё ещё пытались остановить. Танковую атаку тоже отбил, ещё когда те только готовились атаковать, выстроившись в клин. Конвертер постоянно работал, заправляя плазмой обоймы робота. Да и мех стрелял часто, ему тоже зарядка требовалась. Когда до передовой совсем немного осталось, начало светать. Мне это не мешало. Миномётчик мерно ухал стволами и очищал для нас немецкие окопы, чтобы перейти передовую. Окопы зачищались влево и вправо, чтобы не обстреливали колонну при переходе передовой. Мне потери не нужны, так что вскоре километра на два в разные стороны ничего живого не осталось. Тылов у них тоже. Дальше были направлены разведчики вперёд, и они вышли на контакт с командиром потрёпанного стрелкового полка, что на этом участке противостоял немцам. Оттуда с большим интересом наблюдали за облаками жгучего огня, что сжигал немцев. Оборона тут редкая, только у дорог, и наши тут стояли. Тот обрадовался пополнению, у него на полк восемьсот активных штыков едва набиралось, так что, когда мы подошли, тот почти все зенитки, пушки и танки забрал себе. С экипажами и расчётами. И всех, кто мог стоять в строю, около шестисот бойцов и командиров, забрал. Других врачи забраковали, или они из других родов войск были. Лётчики, техники, тыловики, даже музыканты. А мы двинули дальше. Через двадцать километров добрались до крупного села, тут большая часть освобождённых осталась, так как в школе госпиталь расположился. Главврач госпиталя обрадовался, почти сотня грузовиков, сорок в полку остались. Только вот топливо им нужно, но можно использовать, стал звонить начальству, требуя топлива и возможность эвакуации освобождённых пленных. Под шумок в свой госпиталь сманил несколько военврачей и медсестёр. Полковник дала добро. Её саму уже в Москву затребовали.