Владимир Поселягин - Особист [Отдельная ветка Истребителя]

Подъев все, что было оплачено, я получил сдачу, оставив пару монет на чай половому, и покинул ресторацию, единственную на весь город, и ушёл из него так же незаметно, как и пришёл. Кстати, из газеты я ничего нового не узнал. Этот номер мне несколько раз попадался в прошлых приключениях в этой войне.

Спокойно дойдя до «Живоглота», я прошёл на борт через десантный отсек. Тот был частично свободен, и проход внутрь имелся. Особо я не торопился, пока шёл к меху, успел всё обдумать. Я так понимаю, светиться мне не с руки, значит, с адмиралом нужно пообщаться тет-а-тет. А это возможно только ночью. Вот как стемнеет, так и вылечу. Если двигаться на максимальной скорости, то тут лететь всего-то пару часов. Ночью незаметно проникну на борт флагмана Тихоокеанской эскадры броненосца «Петропавловск» и пообщаюсь с Макаровым. По слухам, тот вполне адекватный мужик. Если договоримся, то будет интересно поучаствовать в местных сражениях, уже не так, как ранее. А пока есть время, стоит обдумать, о чём будем говорить. Что-то желания у меня нет о себе сообщать всем вокруг, Макаров будет знать — этого вполне хватит. Я хочу англичан спровоцировать, чтобы те тут тоже выступили на стороне японцев, как они в прошлые разы делали, миротворцами себя выставляя. Топили мы их там, топить я их буду и тут.

Как стемнело, я поднял мех и на максимальной скорости полетел в сторону Порт-Артура. На подлёте ушёл под воду — хм, минные банки тут имелись — и дальше так и двигался под водой, скорость, между прочим, не упала, так и шёл на ста километрах в час, так что, пройдя пролив и оставив над собой сторожевое судно — это была канонерская лодка, чуть якорную цепь не сорвал, пришлось обойти, — я так и добрался до флагмана. Аккуратно беззвучно всплыл, но не полностью, только «спина» показалась, чтобы осушить люк запасного выхода сверху. Я уже переоделся в десантный комбинезон, в кобуре на бедре ручной бластер. Выбравшись наружу и подпрыгнув — пять метров всего-то, — ухватился за фальшборт и поднялся на палубу, оставшись пока незамеченным. Мех закрыл люк и погрузился, где лёг на дно. На борт я поднялся ближе к корме у левого борта, у правого был спущен трап и стоял адмиральский катер, там о чём-то негромко общались вахтенные матросы с командой катера. Изучая боевой корабль и стараясь ни на кого не наткнуться, я нашёл вход в апартаменты адмирала. Каютой это назвать сложно. Сам Макаров находился у себя. А у входа дежурил матрос, то ли вахтенный, то ли денщик, не знаю. Подойти и вырубить его удалось без проблем, поэтому в каюте я был встречен расширенными от изумления глазами адмирала: я нёс немаленькую тушу матроса за шиворот форменки на вытянутой руке. Да и мой внешний вид для него был явно непривычен. Комбинезон плотно облегал тело, демонстрируя рельефную мускулатуру. Его можно сделать мешковатым, но зачем? Я своей наработанной фигурой гордился.

— Очнётся через полчаса. Ударил не сильно, — пояснил я адмиралу и, уложив матроса на ковёр, вытянулся по стойке смирно. — Разрешите представиться: генерал-лейтенант в отставке Олег Анатольевич Буров. Я из будущего, из две тысячи триста шестидесятого года. Случайно оказался в прошлом. Вот решил помочь вам. Тут есть два момента. Завтра вы погибнете, на манёврах флагман подорвётся на мине и камнем пойдёт на дно. Мины ваши. И проигравшая в этой войне Россия будет впоследствии совсем уничтожена гражданской войной. Проигрыш в этой войне — переломный момент в судьбе всей России. Я бы хотел оказать помощь именно вам.

— Хм, неожиданно, признаться, удивили. Присаживайтесь, — указал тот на стул.

Макаров сидел за своим рабочим столом, я застал его за просмотром каких-то бумаг, видимо отчётов. Сейчас же ему явно стало не до них. Не в силах усидеть на месте, адмирал встал и прошёлся по комнате, о чём-то задумавшись.

— Скажите, как дворянин дворянину…

— Я не дворянин.

— Но вы ведь генерал, хоть и в отставке.

— Я напомню вам, товарищ адмирал, что была гражданская война. Императора свергли и с семьёй казнили, дворян и попов тоже. К власти пришли крестьяне и рабочие. Я потомок их, хотя, как ни странно, в моей крови есть и дворянская, только это было очень давно, после революции, что произошла в России в тысяче девятьсот семнадцатом году. Тут у вас это может и не произойти.

Я решил настроить адмирала на нужный лад, а тот был большим патриотом и, узнав подобные подробности, костьми ляжет, но не допустит поражения России в этой войне. Правда, тот ещё был искренне верующим; надеюсь, это не помешает. Вон как за крестик держится. Хорошо ещё, святой водой не облил. Видимо, при себе не было. Наверное, я действительно перегрузил его информацией, да так, что тот, схватившись за сердце, прошёл к шкафчику и, достав бутылку коньяка и проигнорировав маленькую рюмку, бухнул напиток в большой стакан и махом выпил. Хорошие сердечные капли, я тоже такие хочу. Заметив мой взгляд, адмирал налил маленькую рюмку и подал. Жадина. Пригубив, я довольно сощурился: люблю качественные напитки. Адмирал же, открыв дверь, вызвал вахтенного офицера и приказал вынести тело матроса, а нам подать чаю с выпечкой. Матросы, что выносили вахтенного, на меня с любопытством косились. Без злобы, им уже объяснили, что тот сомлел, скоро придёт в себя. Когда принесли чаю, то мы попили, а адмирал всё это время размышлял, но наконец перешли к конструктивному диалогу. Тот попросил:

— Расскажите, что знаете об этой войне, Олег Анатольевич. Кстати, вы не слишком молоды для такого звания? Да ещё находитесь в отставке.

— В отставку я вышел семнадцать лет назад, мне больше ста лет, — откровенно заврался я, чтобы вывести человека на контакт. — Медицина в будущем творит чудеса, живём до двухсот лет.

Тот аж крякнул, мне показалось, в тоне были нотки зависти. Я же продолжил. За час рассказал всё по этой войне, вышло кратко, но все ключевые вопросы осветил. Адмирал, слушая меня, делал какие-то пометки на бумаги и неожиданно заявил:

— А вот это я вам категорически запрещаю.

— Что именно? — несколько удивлённо спросил я.

— Убивать генералов Стесселя и Фока.

— Товарищ адмирал, я не спрашивал вашего разрешения, я не ваш подчиненный. Я просто уведомил вас, что собираюсь сделать. Предателей нужно уничтожать, это вбили мне в подкорку ещё в военном училище и вбивали потом на службе. Я не понимаю ваших тут привычек давать людям второй шанс. Предавший однажды предаст и позже. Мы с вами, если договоримся, будем союзниками. Я помогаю вам, вы всё делаете для России.

— И всё же знайте, я категорически против.

— Это ваше мнение, — легко согласился я. — Теперь давайте расскажу, с чем я прибыл в ваше время. При мне имеется вооружение, устаревшее для будущего, оно моё личное, приобрёл на военных складах старого вооружения, но для этого времени противопоставить ему нечего. Любой армии или флоту мира. Я могу в одиночестве захватывать целыми новейшие японские броненосцы и крейсера и передавать русскому флоту. Или топить. По сути, при мне подводная лодка, способная опускаться на два километра.