Евгений Щепетнов - 1971. Восхождение [litres]

Леонид сидел у себя в кабинете и работал, а конкретно – орал на молодую девчонку, редактора из редакторского отдела. Из всего фонтана слов и слюней я вычленил две составляющие претензий главного редактора. Первое – это умственная отсталость девушки, которая, несмотря на свое филологическое образование, не знает простейших, известных любому филологу выражений. Каких именно – я не особо вникал.

Второе – это то, что она ничему не хочет учиться, вследствие вышеперечисленной умственной отсталости. И, скорее всего, с ней придется расстаться.

Вообще, с редакторами книг – беда, что в этом времени, что в моем. Некогда одна из моих книг, космофантастика о попаданце к инопланетянам, подверглась такой дикой редактуре, что я был просто в ужасе. Например – эта редакторша не знала выражения «Большой брат за тобой следит», она посчитала, что это брат такой… крупный родственник. Толстый. И он подглядывает.

Ага, смешно, если бы не было так печально! Я как наложил на свой текст правки этого редактора, как глянул… у меня и глаза на лоб полезли! Она испохабила все, что могла! До чего дотянулась!

Я тут же по скайпу набрал главреда издательства и примерно полчаса орал, да так, что у меня чуть пена изо рта не пошла, – рассказывал ему на пальцах и примерах, что эта дура вытворила и почему ее надо забить словарем Ожегова! В общем, с редакторами у меня отношения достаточно натянутые.

Нет – есть, конечно, отличные редакторы! И без редактора вообще трудно – как бы ты ни редактировал свои тексты, а все равно глаз замыливается и пропускаешь «очепятку», но как их мало, хороших редакторов! Просто на вес золота!

И, кстати, – лучшие редакторы – это твои коллеги, писатели. Издательства экономят на всем, привлекают к редактированию не вполне компетентных людей, даже студентов-филологов, считая, что раз филолог, то он и в книгах разбирается, как орнитолог в птицах. И получается пшик. А вот опытный писатель – он сразу видит огрехи наметанным глазом.

Насколько я знаю, некоторые маститые писатели вообще не подпускают к своим текстам издательских редакторов – какой есть текст, такой пусть в печать и идет! Только корректор, где надо, запятые расставит, и все! Наверное, это все-таки самый продуктивный подход к делу. Правильный подход.

Наконец девушка-редактор была отправлена восвояси зализывать душевные раны и проклинать злого главреда, и мы с Махровым остались наедине. Он с минуту еще отдувался, вытирал лоб салфеткой, оставшейся, наверное, еще с представительского обеда, потом пил воду из графина, запрокидывая голову и отфыркиваясь, как боевой конь, и наконец излил свою досаду и злость мне:

– Видал?! Вот как с ними работать?! И не выгонишь так просто, не частная лавочка! Молодые специалисты, мать их перемать! Обязан принять! Обязан учить! А какого черта она в институте не училась?! Почему я должен ее учить?! Превратили предприятия в какие-то богадельни! Бесплатное образование, понимаешь ли! Вот если бы, как на Западе, платила за обучение бешеные деньги, тогда бы и училась как следует! Тогда бы и выходила из вуза с багажом знаний, а не дура дурой!

Я не стал говорить Махрову, что дуры и дураки выходят из вузов вне зависимости от того, платят они за обучение или нет. В 2018 году. Родители оплачивают, а отпрыски не учатся, и плевать им на то, что за их обучение выкинули огромные деньги! На все им плевать, кроме своих дурацких соцсетей и лайков под фоточками. Поколение ЕГЭ, двумя словами… Видел я все это, видел…

– Ну что, принес рукопись? – закончил свои стенания Махров. – О мой гусь с золотыми яйцами! О антилопа моя золотая!

– Тьфу на тебя, – возмутился я, – почему все эпитеты у тебя женского рода?! Возмутительно! И попахивает дурно! Вот, держи!

Я шлепнул ему на стол рукопись, и Махров любовно погладил ее рукой:

– О мой…

– Молчать! – рявкнул я. – Ухо откушу!

– Ладно, ладно, – довольно ухмыльнулся Махров, – лучше расскажи о творческих планах! Что имеешь в загашнике? Что будешь писать?

– Есть задумка. Очень крутая! – многозначительно кивнул я. – Увидишь, весь мир просто ахнет! Офигеет! Уже начал! Через пару месяцев выдам тебе книгу, первую книгу! А вообще планирую восемь частей!

– О как! – поразился Махров. – Через два месяца – по книге?! Слушай, да ты мутант какой-то! Ты… ты… бешеная печатная машинка! Ты робот! Дай я тебя иголкой ткну – может, там железо?! Это же невозможно! Скажи, что ты прятал их где-то в сейфе! Не может человек так быстро писать! Люди по пять лет одну книжку вымучивают, и в итоге получается дерьмо на палочке, а ты… нет, это просто невозможно! Кстати, забыл сказать – билеты тебе и Нестерову уже куплены, вылет третьего июня. Четвертого – день на акклиматизацию, время-то ведь там другое, спать будешь на ходу – пятого у тебя пресс-конференция. Готовься!

– Лень, тут такое дело… настроение у меня опять упало ниже плинтуса, – мне, наверное, твоя помощь понадобится…

И я рассказал Махрову о том, что со мной случилось и что мне может грозить. Махров вначале слушал с удивленным лицом, потом нахмурился и, когда я закончил рассказ встречей с двумя операми, совсем стал мрачен, как на похоронах.

– Миш, мало получить успех, надо еще его суметь удержать, понимаешь? Вот ты знаешь, что тебе лететь в Штаты, что от этой поездки многое зависит, но ты тащишься с девчонкой в ресторан, устраиваешь там драку, калечишь каких-то мудаков и ставишь под удар всю нашу с тобой работу! Именно нашу, а не только твою! Знал бы ты, сколько усилий я приложил, чтобы тебя продвинуть! Чтобы твои книги пропустили сквозь забор из цензуры! Сколько порогов обил, чтобы тебе позволили выехать, чтобы не ставили рогаток, чтобы не терзали за лишнюю болтовню с иностранцами! И ты сейчас мне рассказываешь такие вещи?! Да ты головой вообще думал, когда это все делал?!

– Да что мне было делать, позволить, чтобы моей девчонке физиономию начистили?! – вскипел я, вскакивая со стула. – Лень, ты не охренел?! Ты что, не мужик, что ли?! Как ты бы отреагировал на моем месте?!

– Во-первых, я бы не поперся с красоткой в ресторан, где собираются кавказцы…

– Да там не только кавказцы собираются, черт подери! Там и писатели, там и артисты, актеры, да кто угодно туда ходит! – перебил я его. – Лень, не говори глупостей!

– Во-вторых, – будто не услышал он, – я бы остановил этого негодяя, позвал администратора, он бы вызвал наряд милиции, и его бы отправили в отдел. И не был бы вынужден драться с толпой кавказцев! А потом не было бы нужды бить этих мажоров! Ты бы их просто не встретил! Вот как оно должно было выглядеть.

– Да ну тебя к черту! Не хочешь помогать – не помогай! – вызверился я и шагнул к двери. – Сам как-нибудь разберусь!

– Ни хрена ты не разберешься, – холодно заявил Леонид. – Сядь на место и не отсвечивай! Ясное дело, помогу – куда мне деваться? У меня другого выхода нет, как тебя вытаскивать, – ты же сейчас ведущий писатель нашего издательства, можно сказать, – локомотив! А закроют тебя – ты будешь не книжки свои толкать, а вагонетки на Колыме!