Евгений Щепетнов - 1971. Восхождение [litres]

Смешно, ага, но эти полицейские смотрели на меня как на чудо морское – весь отдел перебывал в комнате, где меня допрашивали!

Я сообщил, что нахожусь в Нью-Йорке по приглашению издательства «Фаррар, Страус и Жиру», что живу в отеле «Ритц-Карлтон» и что в 12 дня у меня пресс-конференция. И просил меня побыстрее отпустить. Мне обещали, но побыстрее у них никак не вышло. Пока записали, пока прочитал и подписал, пока дождался вердикта начальства – вот время и прошло. И самое главное, что меня заставили дать подписку о невыезде из страны – до тех пор, пока прокуратура не примет решение по этому делу. Решат они, что я ни в чем не виноват, а совсем наоборот – кругом прав, так тому и быть. Поезжай, писатель, живи как хочешь. Ну а если не решат… думать об этом не хотелось.

Сколько будет действовать подписка? А неизвестно. Пока решение не будет принято. Обычно – в течение месяца. Тут может быть и подольше – все-таки убийство пятерых человек! Хотя пятый, с простреленной задницей, вроде как был еще жив и находился в больнице.

Кстати, Герру успели спасти. Уже под самое утро об этом радостно сообщил заглянувший в комнату коп. И это известие было приятным. Не зря я загубил свою драгоценную рубашку, теперь валяющуюся кровавым комом у меня под ногами. Не знаю, можно ли ее теперь отстирать, может, лучше сразу выбросить в мусорный бак? Я во время допроса сидел в джинсовой куртке – тоже уделанной кровью, но только больше кровью убитого мной черного бандита. Как ни уберегайся, но, когда рвешь кадык – кровь все равно попадает тебе на руки и на грудь. Вырвать его не так уж и сложно, если знать – как. Два пальца, указательный и средний, и отработанные до автоматизма движения. И да – пальцы должны быть сильными. Впрочем, это никому не интересно и никому не нужно.

Был и забавный момент, когда меня спросили, какого черта я поперся по ночному Нью-Йорку. Сразу вспомнился «Брат-2». Ужасно хотелось ответить, что я увидел красивые дома и пошел на них посмотреть. Слово в слово ответить. Но не решился. Слишком уж это… хмм… смешно, наверное. Сказал, как оно и было – я приезжий, гулял по городу днем, и сложилось впечатление, что здесь, на Манхэттене, абсолютно безопасно. Гуляют люди, везде народ. И, кстати, – там, возле отеля, здания и правда красивые. Небоскребы и все такое. Ну вот я и пошел гулять вечером – днем-то ведь жарко! Откуда я знал, что здесь, в финансовом центре мира, есть такие места, в которые белым людям вход воспрещен?! Где нет власти и царят порядки африканских джунглей?!

На меня посмотрели как на идиота, но отстали. Что с меня взять – русский! Дикарь! Забыл дома медведя и балалайку и, болван, отправился ночью искать водку. Вот и попался.

И если быть совсем уж до конца честным перед собой, я не ожидал, что попаду в такую передрягу. Вот честно – не ожидал! Думал, что хотя бы в 1971 году в Штатах не так все плохо с черным вопросом. Оказалось – ничуть не лучше, чем в 2018 году. В буквальном смысле на собственной шкуре убедился – на скуле вспухла приличная царапина. Мне ее продезинфицировали, зашивать там ничего не нужно, неглубокая, но видно ее чуть не за километр. Впечатление такое, будто мне в физиономию вцепилась женщина с очень острыми ноготками и хорошенько поработала над лицом. Как буду объяснять эту царапину журналистам – не знаю. Придумаю что-нибудь…

Меня отвезли в отель на полицейской машине. Было уже без десяти минут восемь, когда я вошел в «Ритц-Карлтон» и невозмутимо, будто всегда хожу в джинсовой куртке на голое тело, забрал ключ от своего номера. В руках у меня свернутая в комок пропитанная кровью рубашка, на куртке тоже следы крови, на щеке багровая царапина – красавчег, да и только! Чуть не расхохотался, увидев ошеломленную мордочку пухлощекой девицы с ресепшена. Но не расхохотался. И она ничего не спросила – вышколенный персонал!

Рубаху бросил в ванной комнате, куртку тоже – предварительно вынув из нее документы и деньги, пустил воду в ванну и, не дожидаясь, когда она наполнится, забрался в нее и лег, чувствуя, как легонько зудят-дрожат мышцы на остатках адреналинового отходняка.

Видит бог – я ночных событий не хотел! Я покоя хочу! Тихого, сонного покоя русской деревеньки! Чтобы медленно, никуда не торопясь, дойти до речки, влезть в теплую, прозрачную воду, распугивая пескарей и стоявшую у берега щучку, чтобы возиться во дворе, отыскивая на грядке спрятавшиеся огурцы и радуясь зреющему винограду, – покоя, не войны! Я навоевался по самую шейку! И не надо мне адреналина, я его нахлебался «по самое не хочу»! Если кто-то скажет, что я адреналиновый алкоголик – я ему в рожу плюну!

Но если война сама меня находит?! Если она идет за мной по пятам?! Если я по большому счету ничего не умею, кроме как писать книги и воевать? Что тогда мне делать? Не выходить из дома? Запереться в четырех стенах? Так война и там меня найдет, я уверен! Мы с ней родня, с войной… она моя сестра. Проклятая сестра!

Ну вот что я вчера такого сделал, чтобы вызвать на себя огонь? Прогулялся по городу? Это что, такое преступление? Почему я должен был предполагать, что обязательно вляпаюсь? Сидеть в отеле и не вылезать на белый свет?! Я писатель, черт подери! Мой хлеб – это сочинение книг, а как можно сочинять книги, не выходя из дома? Не собирая, не аккумулируя новые впечатления, новую информацию?!

Нет – в 2018 году по большому счету это возможно, там интернет есть. Открыл браузер – и понеслось, перед тобой весь мир! А сейчас? Читать книжки и никуда не выходить, потому что в противном случае могут случиться неприятности? Да это с ума сойдешь! Агорафобия какая-то получится.

Вымывшись, надел чистое белье, добравшись до кровати, сдернул с нее покрывало и бросился на шелковые простыни, чувствуя, как накрывает меня пелена забытья. Последнее, что сделал, перед тем как провалиться в сон, – натянул на себя простыню-одеяло, потому что в номере было очень прохладно – не более двадцати градусов.

Проснулся от настойчивого стука в дверь. Вначале не понял – что это такое. Стучат где-то, да и хрен с ними – стучат! Может, ремонт кто-то делает! И только потом дошло – какой, к черту, ремонт?! Я в Штатах! У себя в номере отеля «Ритц-Карлтон»!

Схватил со стула аккуратно сложенный халат, предоставляемый отелем, сунул руки в рукава, запахнулся и, как можно быстрее подойдя к двери, хрипло спросил, почти каркнул:

– Кто?

Понял, что сказал по-русски, перешел на английский:

– Кто там?

– Это я, Рон! – знакомый голос, почему-то напряженный, обеспокоенный. – С тобой все в порядке?

– А что со мной должно быть не в порядке? – буркнул я, открыв дверь своему секретарю. – А ты чего так рано?

– Рано?! – поразился Рон, вытаращив глаза. – Да через час пресс-конференция начнется! Журналисты уже приехали, в конференц-зале рассаживаются! Ты чего?! Спал? Ты вчера выпил, что ли? Собирайся скорее! Я к твоему переводчику заходил – он тоже сейчас будет готов. А пока ты бреешься и умываешься, расскажу тебе о твоих делах.