Дмитрий Зурков - Последний рывок

— Господин подполковник, сегодня я подписал указ о лишении его титула великого князя. Повешение заменить расстрелом, перед этим — гражданская казнь. Это — принципиально. Пусть остальные знают, что неподсудность закончилась. Время приведения приговора в исполнение и место захоронения сообщать родным запрещается! — регент добавляет немного «пикантности». Наверное, это — действительно личное. Око за око. Смерть за смерть… Но если бы моих… Не приведи Господь, тьфу-тьфу-тьфу! Всю семейку Владимировичей кончил бы! И прах — по ветру!..

— …Подписаны ещё два указа. Первый — о реорганизации Отдельного корпуса жандармов в Корпус государственной безопасности. Возглавлять его пока будет граф Татищев, до сих пор он справлялся. Все офицеры, желающие служить в Корпусе, должны пройти самую тщательную проверку. Иван Петрович, поможете с полиграфами?.. — Михаил Александрович, дождавшись утвердительного кивка Павлова, переходит к следующему вопросу: — Второй указ — о создании Управления промышленно-трудовых лагерей. Его возглавит генерал от кавалерии Григорьев, приехавший с нами. Первое, чем он должен будет заняться — Тихвин-Волховским проектом, для тех, кто ещё не в курсе — подготовка к промышленной выплавке алюминия. Мы с вами, Иван Петрович, обсуждали это.

— Да. Я привлёк к работе Мордвинова, это — местный краевед, и отставного военного инженера Тимофеева, который в прошлом году привозил образцы пород в Глиняную секцию. Геологический комитет и Академия наук откомандировали в наше распоряжение доцентов Искюля и Васильевского. Первый — химик, второй — опытный геолог-полевик. Профессор Федотьев из петроградского Политехнического тоже дал согласие на работу с нами… Сложность в другом. Около трёх месяцев назад там организовано акционерное общество «Тихвинская огнеупорная глина». Учредители — местный помещик Унковский… — Павлов делает паузу, заглядывая в свой «склерозник». — Уездный предводитель дворянства Буткевич, председатель земской управы Швахгейм и несколько фигур помельче. Они пока что настроены весьма решительно.

— Пётр Всеславович, возьмите на заметку. Всех, особенно земца, проверить по своим каналам, может быть, и всплывёт что-то. — Регент на секунду задумывается. — Сталь и алюминий должны быть в руках государства, а не частных лиц…

— Я думаю, им можно предложить сорок девять процентов прибыли, контрольный пакет останется за нами. Не дураки, поймут, что сами не осилят. А лепить кирпичи из редкой руды мы не позволим. — Академик перелистывает страничку в блокноте. — Предварительные переговоры по турбинам и остальному оборудованию ведутся со шведской фирмой ASEA. Нам удалось привлечь к этой работе Генриха Осиповича Графтио. Первый проект для Волховской ГЭС он разработал в 1902 году, в 1914-м модернизировал его под более мощные турбины…

— Прошу извинить, но всё моментально стало известно германцам, — подаёт голос Потапов. — Сомневаюсь, что они к такой новости отнесутся спокойно.

— Сие обсудим чуть позже. С этим вопросом — всё?.. Хорошо. Тогда, Николай Михайлович, вам слово. — Павлов прям как на каком-то симпозиуме командует.

— Вот здесь собраны материалы по шпионажу лишь некоторых предприятий в пользу Германии и Австро-Венгрии. — Потапов кладёт перед собой толстую папку. — Пока что мы разрабатывали две группы фирм. Первая — бывшие предприятия пангерманского Электрического синдиката. Московское, Киевское, Русское и прочие общества электричества. Особое место — «Общество электрического освещения 1886 года». Они, уже практически не таясь, шлют через упомянутую Швецию доклады в бюро Куна при Германском генеральном штабе. Решение о ликвидации фирмы предлагалось давно, но усилиями некоторых персон постоянно откладывалось.

— Вы можете назвать этих персон? — в голосе Регента слышатся металлические нотки.

— Так точно. Бывший председатель Совета министров Горемыкин и граф Буксгевден, супруга которого в девичества носила фамилию Сименс.

— Пётр Всеславович, это по вашему профилю.

— Горемыкин — действительный тайный советник первого класса… — Воронцов напоминает некоторые нюансы российской юриспруденции.

— У Корпуса госбезопасности будут все полномочия! — Михаил Александрович раздражённо повышает тон. — Эти предприятия будут реквизированы в казённую собственность!.. И в первую очередь — та фабрика, о которой вы, Николай Михайлович, докладывали! Расскажите остальным в двух словах!

— Речь идёт о целлюлозной фабрике «Вальдгоф». Впервые обратили на неё внимание в связи с делом полковника Мясоедова. Против членов правления были найдены явные улики в сношениях с Германским генеральным штабом. Директора и служащие-немцы были высланы в Сибирь, было выбрано новое правление, и «Вальдгоф» продолжила работу, поставив в названии «русское акционерное общество». Как недавно обнаружилось, фирма выплачивает своим ссыльным половину их прежнего жалованья. Можете представить поселенца, имеющего доход до пятнадцати тысяч рублей в год? В дополнение к этому двое конторщиков, германцев, успевших принять российское подданство, зачастили в Стокгольм, где наши агенты засекли их при посещении германского посольства…

— Фабрика должна стать казённой! Необходимо провести тщательное расследование с подробным освещением в газетах!

— Я беру на себя прессу и формирование общественного мнения, а Петру Всеславовичу лучше скоординировать свою работу с Николаем Михайловичем. Наверное, нужно создать сводную следственно-оперативную группу, куда войдут офицеры КГБ и ГУГШ, — Павлов спокойным тоном распределяет обязанности, на что Потапов и Воронцов согласно кивают.

— Николай Михайлович, параллельно пусть работают по тому списку, что вы озвучили… — Регент, многозначительно улыбаясь, переходит к следующему вопросу: — Теперь о планах летней военной кампании. По согласованию с союзниками мы собирались проводить Босфорскую десантную операцию. И объявим, что проводить не будем!..

— Ваше императорское высочество! Взятие Проливов считается основной целью этой войны! — Келлер от неожиданности начинает картавить сильнее обычного. — Почему же?..

— Фёдор Артурович, я прекрасно понимаю ваши чувства, но… У нас просто нет и не будет сил для этого. — Академик снова «вылезает на трибуну». — Французы, усиленно подталкивавшие румын к боевым действиям, добились своего. Румыния приносила больше пользы, будучи нейтральной, но господа лягушатники искусно сыграли на чрезмерном тщеславии румынского короля. В итоге армия Румынии моментально разбита, а наш фронт тут же удлинился более чем на тысячу вёрст, и туда были кинуты все резервы. Мы, конечно, сможем высадить десант, захватить плацдармы, но удержать их не получится. Вдобавок всё снабжение — морским путём мимо враждебного румынского и болгарского побережья… И позвольте спросить, зачем, собственно, нам нужны Проливы? Про «водрузить крест на Святой Софии» я знаю. А помимо этого?