Александр Барышев - Конкуренты [СИ]

– Чем ты его так?

Девушка продемонстрировала публике ладонь лодочкой.

– Вот этим самым по уху.

– Однако, – одобрительно сказал Бобров и добавил. – Ну и я еще слегка приложил по голени. Так что он какое-то время ходить не сможет.

– А тот, который лежал в сложенном состоянии? – полюбопытствовал Серега, немного остыв.

– Это я, – потупилась Златка. – Я ему между ног попала. Я не хотела, – добавила она быстро. – Это он меня первый за грудь схватил.

– Что?! – теперь взбеленился Бобров. – Что же ты мне не сказала!?

И он повернулся с явным намерением пойти назад и повозить того мужика, даже если он не пришел в себя, мордой по каннелюрам. Но Златка вцепилась в него и не пустила, утверждая, что у нее даже синяка не осталось. Да и Серега препятствовал.

Выяснив, наконец, всё и признав, что все действовали правильно, решили возле негостеприимного храма больше не задерживаться и поспешили обратно в порт. Корабль, после всего произошедшего, показался им островком безопасности. Он был надежен и уютен. И насмешливо смотрящий на них капитан был словно отец родной.

К вечеру шторм стих словно обрубленный. Но Вован, на ночь глядя, в море выходить не стал

– Тут не море, а суп с клецками, – пояснил он свои действия. – А маяков на островах еще не держат. Поэтому выйдем утром. До Крита за день конечно не дойдем, но там хоть море посвободнее и можно идти ночью. Кстати, в Книд, как я понял, мы на обратном пути заходить не собираемся?

– Да какой там Книд, – поморщился Бобров. – Нет там еще ничего в этом Книде. Ведь Пракситель, по дошедшим до нас свидетельствам, предложил Косу две скульптуры, из которых тот выбрал Афродиту одетую. А обнаженную забрал себе Книд. А мы имели возможность убедиться, что статуи работы Праксителя в косском храме нет. Следовательно, ее нет и в книдском. Логично?

– Логично, – признал Вован. – Так что, значит сразу на Крит?

– А вот мы сейчас спросим заинтересованных лиц, – сказал Бобров. – Злата, девочка, подойди пожалуйста.

Златка подошла, волоча за собой Дригису.

– Мы на Крит идем? – спросил Бобров, игнорируя подошедшего следом Серегу, который делал ему какие-то знаки.

Девчонки переглянулись и Златка спросила:

– Мы что, в Книд заходить не будем?

– Тебе понравилось вчерашнее приключение? – поинтересовался Бобров.

Златка энергично замотала головой.

– Ну, значит, и не будем, – резюмировал Бобров. – Тем более, что нам там и делать нечего. Так ты насчет Крита не ответила.

– Я домой хочу, – вдруг сказала Златка и, опустив голову, посмотрела исподлобья.

Боброву ничего не оставалось, как развести руками. Он примерно так Вовану и сказал. Тот тоже развел руками, но при этом еще и сказал: «Женщины». И было в этом слове много-много смыслов.

«Трезубец» вышел в море и, пользуясь благоприятным ветром, стал огибать остров с востока. Бобров хотел глянуть с моря на родину Геродота и на знаменитый мавзолей местного тирана Мавсола. Вован, что было для него вполне естественным, не стал идти впритирку к берегу, а отошел значительно мористее так, что остров Кос темной полосой виднелся на горизонте. По правому борту далеко в море выдавался полуостров с городом Книд на конце, а впереди расстилался залив, носящий в наше время название Гёкова.

И вот из глубины этого самого залива навстречу «Трезубцу» вышли два, не сказать, чтоб челна, но назвать по-другому эти плавсредства Бобров затруднялся. Длинные корабли с двумя рядами весел без малейших признаков рангоута напоминали очень большие лодки, естественно, со средиземноморской спецификой. Длиной они, пожалуй, даже превосходили «Трезубец».

– Это что такое? – спросил Серега недоуменно, разглядев в Вованову трубу представившуюся картину.

– Это, – подумав, ответил Бобров, – скорее всего персидские боевые корабли. По крайней мере, на иллюстрации примерно такие же.

– Где это ты видел такие иллюстрации? – недоверчиво спросил Серега.

Вован многозначительно помалкивал.

– Ну-у, – сказал Бобров неопределенно. – Видел.

– М-да, – не поверил Серега. – Информативно, ничего не скажешь.

– Нет, ты можешь проверить, – сказал Бобров.

– Не буду я проверять, – энергично отмазался Серега. – Я лучше предпочту тебе поверить.

Вован, с улыбкой слушал спорщиков, а потом крикнул в переговорную трубу:

– Эй, в машине! Разводите пары! Да поживее!

Между тем незнакомые корабли приблизились и из темных черточек на фоне еле видного на горизонте берега превратились в длинных многоножек. Многоножки энергично шевелили ножками, идя на пересечку курса «Трезубца», который уходил строго на север. Вован не собирался мериться силами с боевыми кораблями, имея на борту всего четверть от обычной воинской команды. Однако, ветерок был слишком слаб, а пары до марки еще не поднялись. Персы же, а сомнений в том, что это персы оставалось все меньше, от ветра зависели мало и хоть и не стремительно, но приближались.

Видя, что миром не разойтись, Вован кивнул помощнику:

– Боевая тревога.

Тот снял со стойки горн, презентованный Смелковым, и над палубой разнесся хоть и не мелодичный, но громкий звук. Секундная пауза и из трюма один за другим, громко топоча по настилу палубы, стали выбегать воины. Последним выскочил командир и тут же над палубой пронесся его рык, слышный без всякого мегафона. Шесть человек бросились к стационарным арбалетам и, сдернув брезентовые чехлы, повернули их в сторону противника. Один из пары тут же закрутил рукоятку, натягивающую тетиву. Звонко защелкали храповые механизмы. Командир секунду подумал, прикидывая расстояние до ближайшего корабля противника, и крикнул:

– Стрелы!

Вторые номера вложили в направляющие длинные толстые стрелы, почти копья с широкими наконечниками, и застыли в ожидании. Остальные, расположившись вдоль борта, взвели арбалеты. Корабли персов подошли кабельтова на три. Только теперь Бобров разглядел их в деталях.

Очень похожие на греческие триеры, только впереди над форштевнем высоко вздымался диковинно изогнутый бивень, отчего корабль походил на плывущего единорога.

– Ну и с чего ты взял, что это персы? – недовольно спросил Серега.

-Аты вглядись, – посоветовал Бобров. – Чем воины на палубе похожи на гоплитов?

Серега вскинул к глазу подзорную трубу и долго всматривался в корабли противника.

– Юбки какие-то меня смущают, – сказал он наконец. – Если бы не эти юбки – поучился бы вылитый грек. Ну и, конечно, луки. Вот луков у них, у каждого второго, не считая каждого первого.

– Отдай, – сказал Вован, отнимая у него трубу. – Мне нужнее.

Корабли сблизились уже до кабельтова и Вован, плюнув на все, повернул на курс бакштаг и велел прибавить парусов. На мачты взметнулись галф-топсели. «Трезубец», конечно, прибавил, но персы держались вровень, и бросать преследование не собирались.