Олег Северюхин - Его благородие

Последний штрих - надевание оголовья. Это оголовье многие люди называют уздечкой. Статские так и называют, кавалеристы называют оголовьем. Я наполовину снял чомбур (верёвка, с помощью которой привязывают лошадь, когда она в недоуздке), то есть оставил его на шее и снял с носа. Зорька не сопротивлялась надеванию оголовья и взяла в рот трензель. Оголовье бывает мундштучное и трензельное. Мундштучное - это сильное оголовье для спортсменов или для выездки лошади.

- Ну что, - сказал я лошади, - пойдём прогуляемся на улицу.

С лошадью обязательно надо разговаривать, чтобы она привыкала к голосу хозяина и различала его среди других голосов, тогда лошадь всегда будет рядом с вами, если вы будете относиться к ней по-человечески.

Я вывел Зорьку из станка, и мы пошли с ней к выходу. Стоящие в станках лошади начали всхрапывать, кто-то заржал, всем захотелось выйти на улицу и побегать, чтобы размять ноги.

Выйдя на улицу, я опустил стремена, ещё раз проверил натяжение подпруг, взял повод в одну руку и в ней же зажал гриву, вставил ногу в стремя и резким движением вспрыгнул в седло, правой ногой подхватив стремя. Нога в стремени не должна погружаться глубоко, в случае чего она должна легко покинуть стремя, а не застревать в нём и не волочить всадника вслед за понёсшейся лошадью.

Зорька сделала полукруг, пока я садился в седло и понеслась по манежу. Чувствует, что повод ещё не в моей руке и мною можно управлять. Но я быстро взял повод в одну руку, пропустил его между указательным и безымянным пальцем и требовательно потянул его на себя, сжав бока лошади каблуками сапог. Лошадь почувствовала хозяина и остановилась. Легким касанием сапога я пустил её вперёд сначала шагом, потом рысью, потом в галоп. Зорька шла ровно, сворачивая меня к невысокому препятствию с одним бревном.

Ладно, не хотел я сегодня заниматься прыжками, но раз лошадь желает, почему не доставить ей удовольствие. Направив Зорьку на препятствие, я немного ослабил повод и дал посыл каблуками вперёд. Перед самым препятствием я чуть-чуть приподнялся в стременах и полетел вместе с лошадью, приземлившись под правую ногу лошади. Когда всадник сидит как куль картошки, не помогая лошади, он может травмировать лошадь, плюхаясь в седло как попало.

Для первого раза и достаточно. Я расседлал лошадь, отдал седло дневальному и соломенным жгутом растёр ноги Зорьки. Ей это явно понравилось. Застоя крови не будет.

Затем я отвёл лошадь в станок и при помощи скребка очистил от снега копыта.

Похлопав лошадь по шее, я вышел из конюшни и пошёл в свою казарму.

- Хорошая лошадь, - сказал я фельдфебелю Сухотину. - Наряд службу несёт исправно. Будете проверять, посмотрите, чтобы на стременах не было ржавчины.

Очень трогательно про лошадь сказано. Даже слезу прошибло.

Дома МН принюхалась к шинели и спросила, чем это от меня пахнет.

Я рассказал ей о лошади, ей это понравилось, но мне лучше побрызгать на шинель одеколон, чтобы отбить запах. Возможно, что мы пойдём куда-то в люди, и от нас пахнет как от конюшни.

Я вспомнил нашу конную подготовку в училище и стишок, который я там сочинил:

А с другой стороны, если к запаху принюхаться, то этот запах вообще не ощущается.

Не смейтесь, господа. Когда я прибыл сюда, мне казалось, что здесь всё, как в наших кино о старинной жизни: дамы с лорнетами, кавалергарды в ослепительно белых кителях с золотыми погонами, учёные в сюртуках и лаковых ботинках, камергеры в расшитых золотом мундирах, фаэтоны, ландо, пролётки, конкуры, скачки...

Первое впечатление, которое у меня осталось - это стойкий запах конского навоза и лошадиной мочи.

А что вы хотели? В современном обществе на улице запах выхлопных газов от автомобилей является основным. Остальные запахи в виде приложения, которое даже не пронюхивается. У стоящих автомобилей с работающим двигателем из выхлопной трубы каплет конденсат и выходит угарный газ. В промышленном городе добавляется запах гари из труб электростанций и выбросы от производства промышленных предприятий. Где-как, но нужно прибавлять и запахи отходов жизнедеятельности человеческого организма.

В дореволюционном обществе немного не так. Отбрасываем электростанции, промышленные предприятия и автомобили. Вместо автомобилей лошади. Лошади в пассажирских экипажах, в транспортных телегах, у всадников.

Лошадь не пьёт бензин или дизельное топливо и не ест каменный уголь. Она кушает сено, овёс, пьёт воду (причём чистую воду и из чистого ведра, не доведённая до крайности лошадь никогда не будет пить из грязного ведра). Поэтому везде, где есть остановки для лошадей, валяется рассыпанное сено или рассыпанный овёс.

Туалетов для лошадей не предусмотрено, и она не обращается к седокам с просьбой подождать, типа, мне до ветра сгонять надо. Всё это делается в движении и на виду у граждан обоего пола и различного возраста. А если лошадь съела что-то пучащее, то она обдаёт газами как извозчика, так и пассажиров.

Конские яблоки повсюду, целые, раздавленные, прицепившиеся к колёсам, повсюду воробьи, которые лакомятся не до конца переваренными злаками, прыгая между колёсами. А тут у лошади переполнился мочевой пузырь и жидкость начинает разбрызгиваться прямо на ходу, а если тягло мужеского пола, то во время мочеиспускания все могут лицезреть и величину полового члена жеребца. Всё это было естественным, и никто не падал в обморок.

И пара слов о белых кителях кавалергардов и моряков. Вся эта форма придумана для балов и дефилирования в безвоздушном пространстве в течение часа, чтобы произвести впечатление на дам и на врага.

Вся эта белая униформа пачкается слёту, стоит человеку куда-то пройтись, например, в туалет типа сортир, других и не было, разве что во дворцах вельмож было чуть по-другому.

Кавалерист в белом кителе недолго оставался белым, проходя через каскад препятствий или кушая, например, помидор или выпивая бокал красного вина или в походе по нужде по малой надобности.

На самом деле весь киношный блеск оказывается не таким блестящим, пожелтевшим, потёртым с самосвязанными кружевами и не так блестящими офицерскими погонами, помятыми под шинелями и потёртыми портупеями, потускневшим шитьём мундиров камергеров и сенаторов. Реальная жизнь всегда более проще, чем на рекламе.

Правда, пища в это время более здоровая. На огородах никаких гербицидов, обыкновенные минеральные удобрения естественного происхождения, от который количество нитратов значительно ниже, чем в развитом промышленном обществе.