Константин Вайт - Озаренный Оорсаной 1. Отрочество

— И что вы уже сделали? — немного вкрадчиво, тихим голосом поинтересовался тот. Это звучало гораздо опаснее, чем крик.

— Прошу прощения, но статья вышла в субботнем номере газеты, а сегодня понедельник. Я вернусь в город и сразу соберу собрание. Мы все уладим. — все так же твердо произнес мэр.

— Чертовы бюрократы, — ворчливо прервал его герцог, — выходные у них! Значит так, повторяю еще раз, это дело уже затронуло мою честь. Я все решил за вас, и подготовил бумаги. Юрий, зайди! — крикнул он в сторону дверей.

В комнату зашел секретарь герцога, В руке он нес папку. Положив ее на стол перед герцогом, секретарь вытянулся и, щелкнув каблуками, стал ждать дальнейших указаний.

— Можешь идти, — махнул в его сторону герцог и протянул папку мэру. Тот принял ее и стал рассматривать бумаги.

— Но этот особняк я обещал барону Стахоорсу? — оторвал он взгляд от бумаг и вопросительно посмотрел на герцога.

— Олег, послушай меня внимательно, — жестким голосом начал герцог, — давай смотреть реально на вещи. — Он поднял свою руку с длинными узловатыми пальцами и начал их загибать, — первое, вы отобрали у мальца дом, который купили его родители. Как и за что? Ответь!

— Все по закону, дом ушел в казну, так как его содержание целый год никто не оплачивал, и права на него никто не предъявлял.

— Ну-ну, а тут в газете пишут, что его тетя обивала пороги, пытаясь переоформить дом.

— Она не дворянка, у нее не приняли бумаги. К тому же, надо было оплатить приличную сумму за вступление в наследство. У нее таких денег не было, — он выражая сочувствие развел руками.

— Ты же понимаешь, что простых людей это не волнует. Есть факты — дом отобрали! — Увидев, что мэр снова хочет что-то возразить, герцог повелительно остановил его движением руки. — Это первое. Взамен мы предоставим ему другой дом, и то, что ты обещал уже его какому-то барону, это твои сложности. Через полгода мальчишка станет совершеннолетним, и делайте с ним, что хотите, да и шумиха поутихнет. Но я советую, если барону так нужен этот дом, просто выкупите его. К тому же, может оказаться, что паренек просто не потянет его содержание. А в этом случае, я смотрю, схема у вас уже отработана, — он недовольно взглянул на мэра.

— Я понял вас. Все сделаем, — кивнул мэр.

— Второе — это деньги. За утерю кормильца на войне детям полагается ежемесячное содержание. За мага третьего уровня сто пятьдесят актов и за мага четвертого уровня — двести актов ежемесячно. Я так понимаю, этих денег они не видели?

— Прошение о выплате может подать только дворянин. Тетя — простолюдинка, а ребенок несовершеннолетний. В этих ситуациях мы обычно дожидаемся совершеннолетия и, в случае запроса, выплачиваем скопившуюся сумму.

— Понятно, — кивнул герцог, и вдруг взъярился, — это что! Вы действительно делали все, чтобы он не дожил до совершеннолетия? Из-за этих денег? Вы совсем охренели? — он громко хлопнул рукой по столу и приподнялся. — Я на войне провел почти тридцать лет! Кто будет воевать за страну, если узнает, что в случае гибели его дети умрут дома от голода?! Чем вы там вообще думаете? Отправить бы вас всех на границу, чтобы набрались ума-разума! Может быть, изменилось бы ваше отношение к ветеранам.

Тихо скрипнув, приоткрылась дверь, и в комнату заглянул Юрий. Герцог бросил на него яростный взгляд, и секретарь, втянув голову в плечи, снова скрылся за дверью.

На лбу у мэра выступили капельки пота, лицо было бледным. Руки, державшие папку с бумагами, мелко подрагивали.

— Ваша светлость, это вообще не моя компетенция, — нашел он в себе силы для ответа, — это мелкий уровень. Я и не знал ничего про это.

— Значит так, — произнес, успокоившись, Димитрий, — все документы мною подписаны. Выдать мальчишке особняк, по достижении четырнадцати лет, выдать ему всю причитающуюся сумму. Да, и переведите ему пять тысяч актов сразу, на обустройство, — он задумчиво посмотрел на испуганно кивающего в ответ мэра. — Дом мы ему подобрали недалеко от дворянской школы. Переведете учиться паренька туда. Насколько я знаю, там как раз и твои дети обучаются?

— Да, мой сын его ровесник.

— Вот и хорошо. Присмотрит там за ним. Поможет освоиться. И не забудь найти и наказать виновных во всем этом безобразии. Иначе народ нас не поймет, — он устало опустился на стул.

— Все сделаем в лучшем виде, ваша светлость, — ответил мэр, низко поклонившись.

— Можешь идти, — герцог милостиво махнул рукой, отпуская Олега.

Мэр торопливым шагом покинул кабинет, вытирая платком лоб. Дверь еще не успела закрыться, как в кабинет просочился Юрий.

— Чего-нибудь желаете, ваша светлость? — обратился он к герцогу.

— Подай легкий завтрак, и, пожалуй, рюмочку коньяка. Тяжелый предстоит день.

Он тяжело вздохнул и принялся разбирать скопившиеся на столе бумаги.

Все воскресенье я провел дома пытаясь разобраться в своих воспоминаниях. Это получалось не просто. С одной стороны, я знал все, что знает Семюсель, но с другой стороны — знать, не значит помнить. Чтобы оперировать его знаниями мне необходимо было порыться в голове, столкнувшись с какой-нибудь проблемой. Как к примеру включение иллюзии. Я вспомнил, что она есть, когда увидел голую стену и задался вопросом, почему стена такая и что за выключатель на ней расположен. Обратившись к памяти Семи, я узнал, как включать и переключать иллюзии. И это относилось ко всем предметам, что находились в квартире. Как пользоваться стиральной машиной, как готовить еду, как работает холодильник. В общем, кое-как к вечеру я разобрался в куче вещей, что меня окружало.

С понедельника, как это и принято, решил, что пора взяться за себя. Как только за тетей, отправившейся на работу, закрылась дверь, я оделся и вышел на улицу. Новую жизнь решил начинать с укрепления своего тела. Мне было очень странно, что в этом мире спорту придавалось такое маленькое значение. Тем более учитывая, что войны тут — частое явление.

Идя по улице, я разглядывал дома и редких прохожих. Мы жили, по сути, в трущобах. Хотя в моем мире этот район вряд ли кто-нибудь посмел так назвать. Трехэтажные многоквартирные дома были практически лишены дворов. Друг с другом их соединяли узкие улочки. Но тротуары даже здесь были расчищены от снега до самой плитки. Идти было легко, и я направился к замеченной в субботу спортивной площадке. Иногда ускоряясь и переходя на медленный бег. Семи часто экономил деньги и добирался до школы пешком, игнорируя автобус. Эти часовые прогулки благотворно сказались на его физическом состоянии.

Где-то за полчаса я добрался до одинокой площадки. Она выглядела простовато, но на ней было все, что нужно для укрепления тела: несколько турников, брусья и пара скамей.