Иван Кузнецов - Черные крылья [litres]

Я подержала достаточную паузу, чтобы хорошенько запомнить всё, им сказанное, и объявила «загробным» голосом, заведя глаза в потолок:

– Первый вариант совсем плох. Путь в никуда.

– Что? Разъясните!

Я пожала плечами. За этим его «вариантом» стояла пустота.

– Тлен, забвение, гибель тела и души… Ничего… Нет-нет, ничего иного.

– Что же, в первом варианте обязательно смерть? – переспросил собеседник недоверчиво. – Нет шанса выжить?

– Не знаю, – сказала я честно. – Там всё безжизненно… Бывают и живые мертвецы, – добавила шёпотом, как страшную тайну, то, что мне самой показалось зловещим. – Не знаю…

Чёткой информации больше не шло, и я решительно отрезала:

– Я всё сказала!

– Так. А другой вариант? – старательно смиряя командные интонации, спросил мой властный военный собеседник в штатском костюме.

А ну-тка, пусть уточнит! В принципе, я могла дать прогноз вслепую. Но хотелось вытянуть из генерала побольше информации. Я возвела на него глаза в немом ожидании, и он сам понял, что требуется уточнить формулировку:

– Незаметное, тихое… Я имею теоретическую возможность выйти на… Установить контакт с людьми… с определёнными людьми и… Определённого рода сотрудничество. Но выйдет ли толк? Даст ли сотрудничество тот результат, о котором я пекусь?

– Да. Результат – жизнь.

Удивительно ясные приходили ответы. Параллельно я и ловила информацию, приходившую из неведомых глубин мира, и расчётливо старалась запомнить все слова, произнесённые собеседником. Я должна передать их нашим как можно точнее, чтобы специалисты расшифровали и вскрыли стоящую за ними тайну, о которой я могу лишь смутно догадываться.

– Только моя жизнь – и всё? – насторожённо уточнил собеседник.

– Не знаю, чья! – Я позволила себе немного высокомерия и капризного раздражения барышни, которую замучили глупым переспрашиванием. – Жизнь, что вам всего дороже.

– Спасибо, фрейлейн Пляйс! – внезапно с чувством сказал собеседник.

Он просил разрешения ещё побеспокоить меня в будущем своими вопросами. Я согласилась, но у меня его «отобрали».

Что я поняла и считала тогда из его туманных речей?

Он предполагает, что «Великой Германии» в обозримом будущем придёт конец. Просто сложить за неё голову, следуя долгу солдата до конца, ему неинтересно. Не то чтобы страшно, а именно неинтересно. Он считает, что на этом пути не снискать ни славы, ни уважения. Он хотел бы оказаться на стороне победителей, потому что искренно считает достойной почёта и уважения способность угадать, за кем будущее. Он имеет возможность вступить в альянс с какими-то людьми, но не уверен, стоит ли делать на них ставку. Вот и всё.

Считать ли генерала глупцом за то, что он доверил решение такого вопроса гадалке? Он не был ни глуп, ни экзальтирован. Думаю, я сумела сказать ему ровно то, что ему так хотелось услышать! Может, я и не будущее считывала, а его собственные чаяния. В противном случае он бы покинул нашу встречу недовольным и выкинул наш разговор из головы.

Во время телепатической связи я впервые воспользовалась условленным сигналом: прошу личной встречи. Полученная от генерала информация представлялась важной и заключалась в тех подробностях беседы, которые невозможно передать мысленно – только рассказать. Я полагала, что со мной теперь можно встретиться легко и безопасно: ведь не секрет, что я иной раз общаюсь с незнакомыми людьми по случайным, полученным через вторые-третьи руки рекомендациям.

– Николай Иванович, ты сам видишь: так продолжать нельзя. С девочкой кто-то должен разговаривать. Она сама просит об этом!

Бродов промолчал, хотя деваться от реальности ему было некуда.

Система телепатической связи, идеально надёжная, даёт возможность решать только задачи собственно нейроэнергетической разведки, и то не в полном объёме. Но для решения традиционных разведывательных задач точность телепатической передачи и приёма совершенно недостаточна. На данном этапе эта недостаточность непреодолима.

При передаче целостными образами теряются существенные детали. Если же передавать тексты побуквенно, как по рации, или даже пословно – сеанс будет длиться бесконечно. Мало того, что информация от Таси доходит не вся. Что ещё хуже: не удаётся в полном объёме и во всех подробностях передать ей инструкции, поставить новые задачи.

Изредка передавали ей записки через моментальный контакт, но короткие, с безобидным на вид текстом, и это не решало проблемы.

Моментальный контакт, радиопередача, визуальные сигналы, закладки – любой способ связи имеет свои ограничения и таит свои опасности. И никакой – не заменяет полноценной личной встречи.

Игоря, к счастью, сразу готовили по-другому, и времени хватило. А главное, он внедрён в качестве родственника одного из старейших, опытнейших и влиятельнейших наших агентов. То есть всегда рядом с ним человек, с которым можно посоветоваться. Так что с Игорем таких проблем нет.

А вот Таисия – эксперимент в чистом виде. И авантюра.

Планировалось, что Тася и Игорь со временем «познакомятся» и «подружатся». Устроить это совсем не сложно, однако пока рано и следует, наоборот, избегать этого. Тасин автономный поиск продуктивен. Кроме того, специалисты определили: Таисия с Игорем держат два независимых энергетических центра сопротивления фашистскому эгрегору, и эта система – сродни гальванической – неприметно подтачивает изнутри самое потаённое нутро эгрегора – его оккультную сердцевину. Жалко такую хорошую систему разрушать раньше времени…

– Таисия удачно внедрена, у неё хороший потенциал, но без встреч с опытным нелегалом дело дальше доморощенной партизанщины не сдвинется, – продолжал увещевать собеседник.

Бродов молчал не от упрямства, и его наставник по нелегальной работе, с которым уже несколько пудов соли было съедено вместе, не ждал ответа. Он просто ещё раз коротко обозначал позиции, по которым споры до хрипоты остались позади.

– Ты знаешь, Николай Иванович, что всё так и есть. Чего же мы ждём?

– Ты тоже знаешь, чего я жду.

– Николай Иванович, война. Мы не в игры играем под дипломатическим прикрытием. Гарантий не дам, можешь не ждать.

Всё это между ними было сказано не единожды. Но Бродов чувствовал, что теперь давний товарищ готов вынуть ещё какую-то карту из рукава. Так и нечего ходить вокруг да около. Надо подтолкнуть его.

– Хочешь, чтобы я поверил на слово в умение и удачу ваших специалистов? И я хотел бы. Но не могу – после провала агентурных сетей.

Бродов добился разрешения ознакомиться в общих чертах с историей длинной цепи масштабных провалов, тянувшейся в течение всего прошлого года.

– Ни РУ Генштаба, ни мы не наступаем на одни и те же грабли. Систему полностью изменили. Больше не создаётся крупных сетей. Формируем мелкие группы. Минимум – всего два человека: разведчик и радист. К такой группе подключим Таисию. Чего-то более безопасного пока ещё во всём мире не придумали.