Влад Поляков - Двоепапство

Смерть от яда – это не просто так! Абы кого травить не станут, дешевле и проще ножом в сердце или удавку на шею и придавить. Но нет, был использован яд. На ком? На одном из детей боярских, что был связан с Разрядным приказом. Так себе связан, поскольку посматривал отнюдь не в сторону боярина Товаркова, главы того самого Разрядного, а в направлении царицы Софьи и её приближённых. И не только смотрел, но и языком иногда болтал. Это до ушей итальянского посла довёл дьяк Курицын, знавший многое обо всём и обо всех.

Труп умершего от яда сына боярского, связанного с Разрядным приказом. Труп иноземца, также не своей смертью опочившего, да с тревожными бумагами при себе, а также… несколькими склянками и мешочками с ядом под одеждой. Один из ядов и вовсе тот самый, которым был отравлен Иван Молодой. Итальянец, доминиканский монах, наличие ядов. Смерть от яда одного из причастных к Разрядному приказу. И всё это днём, в Москве. на виду у простого и не очень люда. Привлечение внимания было обеспечено!

Первый шаг – успешный шаг. Привлечь внимание боярина Ивана Товаркова. Посредством людей князей Патрикеевых и Ряполовских донести вести о том снимании до приближённых царицы и… ждать первых действий противника. Самое интересное состояло в том. что почти все возможные движения со стороны Софьи Палеолог были проигрышными. Немногие же позволяющие выскользнуть из тщательно сплетаемой ловушки были теми, на которые византийка в дцатом колене пойти не могла. Протвино это было всей её природе – играть не с ложью и недомолвками, а почти что с чистою правдой. Вот на то и был главный расчёт Франческо Борджиа. Не его личный, а один из тех, которые прозвучали как возможные пути действий ещё тогда, при получении указов от короля Италии и его отца-понтифика.

Глава 2

Республика Ливорно, июль 1496 года

Вот не раз было подмечено, что когда дела идут хорошо в целом, то мелочи реал способны испортить тебе настроение. Сейчас был аккурат подобный случай. Де-факто Ливорнская республика перестала существовать уже тогда, когда пали стены её столицы. А уж после того как остатки религиозных фанатиков закрылись в нескольких храмах, проблема заключалась лишь в минимизации потерь среди мирного населения. Даже данное мной на городской площади обещание устроить всему Ордену святого Доминика «козу на возу» было не только уместно, но и – с осторожностью и после раздумий – с энтузиазмом воспринято герцогом Медичи. Медичи же, если что, научились чувствовать вещи рискованные сильно, в меру и практически безопасные. Так вот желание помножить на ноль доминиканцев проходило едва по нижней планке «рискованно в меру». Авиньонский Раскол давал о себе знать, ведь после сего события все поддерживающие Авиньонского Папу, а точнее Антипапу, были еретиками, а уж духовные персоны в особенности. Были неоднократные примеры в христианской истории, когда таких вот облечённых саном ересиархов сотнями и тысячами тащили на костры, топили в воде и совершали иные «радостные зверства». Всё в рамках многовековых традиций, никакой самодеятельности и новаторства! Исключительно смена декораций… к чему добрым христианам не привыкать-с.

Мелочи… те самые, из которых, по большому счёту, состоит жизнь. Вот они как начали цеплять в этом богами проклятом городе, так и не отпускали. Мало было мне той мерзости, что я видел на улицах и особенно на центральной площади? Судя по всему, мироздание посчитало, что таки да мало, поскольку продолжило церебральный коитус с моим многотрадальным мозгом, да по полной. Если из одного храма фанатиков выбили сразу и практически без жертв, то вот в двух остальных… Сказать слова «полная жопа» и «жирный песец» означало безбожно польстить реально происходящим событиям.

Наглухо отбитые и оттрахавшие друг друга в мозг твари! Право слово, даже самому Великому Ктулху, проснись он именно тут, в Ливорно, и возжелай, по обыкновению своему, «зохавать мозг» пробудившим Древнего своими воплями сектантов – что с крестом, а не с символами Лэнга, это уже вопрос десятый – так бедняге пришлось бы сперва сильно постараться, а потом совсем разочароваться, Мозгов - в духовном, а не чисто материальном понятии – у «савонаролышей» в принципе не присутствовало. Зато желание отправиться прямиком в рай, да к тому же в сопровождении бальшой-пребальшой свиты прослеживалось вполне отчётливо.

С-суки вислоухие и крестонесущие! Видимо, заранее натащили в оба оставшихся храма в избытке бочек со смолой, маслом, да и вообще запаслись горючими материалами под завязку. Сделав же запасец и набившись туда, посредством особо громогласных и крикливых заявляли, что будут сидеть там и молиться до тех пор, покасам бог не прогонит еретиков из «Божьего Царства». Ну а ежели нечестивцы осмелятся штурмовать «дома божии», то они скорее сгорят в очищающем пламени, чем позволят «выблядку Антипапы» торжествовать.

Немного утешало лишь одно – какие-никакие запасы еды и воды у них там имелись, а потому можно было взять паузу, дабы как следует подготовиться. К чему? Уж точно не к отступлению, потому как прояви слабость перед террористами один раз, они потом раз за разом будут разыгрывать оправдавшую себя ставку. Проверено веками, мля!

Вспоминая родное близкое мне время, можно было с предельной уверенностью сказать, что лучше всего поступали спецы из Израиля. У них недопустимость удовлетворения требований террористов была чёрным по белому в законах и уставах прописана. Совсем впечатляющим фактом было то, что сей запрет раз за разом себя оправдывал. Находясь в окружении полностью шибанутых на голову арабов с их бесконечными террористами, любовью к захвату заложников, использованию смертников и прочим пакостям, они на своём многолетнем опыте нащупали, точнее сказать, использовали изрядно позабытую ранешнюю модель поведения. Какую именно? Прогибаются исключительно слабые. Сильные нагибают сами и никак иначе. Нельзя было давать террористам почувствовать себя сильными. Никогда и ни за что. Малейшее удовлетворение их хотелок и всё, амбец.

Зато тянуть время и говорить, забалтывать, даже обещать – это дело другое. Примерно то же самое предстояло делать и нам, но за единственным исключением. Тут не XX-XXI века, тут конец века XV, а значит обещать что-либо, подпирая слова клятвами… недопустимо категорически, особенно для меня, выстроившем репутацию человека чести, слово которого всегда исполняется. Хотя оставалась ещё и софистика, но оную стоит приберечь на совсем уж крайний случай. Сейчас оставалось лишь приказать части войск обложить оба храма со всех сторон; другой части продолжить зачистку города от остатков «савонаролышей» с разделением мирных жителей на совсем безопасных и тех, кого лучше некоторое время подержать под замком во избежание эксцессов; третьим же оставаться на стенах и близ города, дабы уж совсем без неприятных сюрпризов обойтись.