Герман Горшенев - Изолированный стаб

Рукопашники, они такие, они с виду люди, а внутри машины смерти с совершенно невероятной реакцией, скоростью движения и ещё с дополнительным десятком чувств, которых я даже не могу себе представить. У меня просто нет этих органов, которыми они воспринимают окружающее пространство. Как котёнка за шкирку, Батюшка Айболит выхватил и швырнул назад держащего автоген мастера, и прижался к боку прохода. Сквозь стену огня, пылая по всей площади шкуры, прыгнул перерождённый лев.

Всё было точно. Голова и одна из передних лап уже прошла сквозь решётку, и прошла бы остальная часть тела. Своей гибкости и упругости заражённый не терял. С его стороны всё было сделано правильно. Инстинкты охотника не учли только невероятную физическую мощь и огромную силу родителей Голодной Настеньки. Они были синхронны до миллисекунды.

Грохнули железные доспехи. Не берусь сказать, сколько весят квазы, но, навалившись с одной стороны, метнувшиеся Настя Лёня ударили плечами в голову и переднюю часть квазикота и изменили направление. Остальную часть удара изогнувшейся задней части тела и двух огромных лап взяла на себя решётка. Звякнули в предсмертном визге крепления, забрав на себя большую часть удара, а решётка изогнулась, искривилась, намертво запечатав проход. Как борцы неправильной борьбы, бронированные квазы схватили морду рубера, стараясь увернуться от его передней лапы. Когти с визгом царапали легированную сталь доспехов, оставляя стальную стружку. Кошка изогнулась. Оставшейся с той стороны решётки передней лапой упёрлась в железо, а задними лапами — в пол и стену прохода. Резко дёрнулась. У неё бы получилось освободиться, если бы не фактор Насти Лёни.

В их ручищах осталась голова рубера. Это уже второй раз, когда на моих глазах Настя Лёня таким крупным заражённым головы отрывают. Мои братья, говорящие с оружием, когда я им на пьянке рассказывал, не верили ни одному слову из моей частной истории и только ментат кивал. Гаденько он тогда улыбался, мол, правда — только то, что он сам в это верит, а так сказать больше ничего не могу, и руками скотина картинно разводил. А ещё говорил, что он всего ментат, а не психиатр, он наш брат — Добрая Милая Крёстная в это верит. Скотина он ментатская.

Местные мужики охнули, а бабы взвизгнули. Когда Настя Лёня работают, без привычки смотреть страшно. Тело, лишённое связи со споровым мешком, рухнуло уже безжизненным куском мяса. У заражённых здесь с едой не очень, поэтому через пару секунд вокруг туши толкались бывшие подчинённые, отрывая и пожирая куски своего начальника. Всё как везде, подсидели чужими руками, сожрали руководителя. Заклинившая намертво, искорёженная решётка преграждала проход. Самым чудесным образом, очевидно, они в карманах здесь носят, возникли два силовых домкрата с полным комплектом необходимого, для того чтобы отжимать стальные прутья толщиной с человеческую ногу. Заработали рычаги. Под действием ручек, крутивших целую систему шестерёнок, стальные прутья натужно скрипели. Пара углов отодвинулись, и Настя Лёня, пользуясь своей нечеловеческой мощью, выдавили решётку, освободив себе проход.

Двух злых гладиаторов запустили в клетку с мелкими пакостниками. Туда же просочился и Батюшка Айболит, очень ловко отбивающий лапы своим шестопёром и наносящий невидимый для моего взгляда удар по споровому мешку, после которого заражённый замирал. Настя Лёня действовали грубо, но быстро. Они не заморачивались, не церемонились, отрубали неудобные лапы, били рукоятями секир и кулаками по споровым мешкам. Всё как у нас в леспромхозе, только в полутуши не рубили. Местные впечатлились.

Круг всё это снимал на камеру навороченного смартфона в режиме отключённого основного экрана. Повернулся ко мне:

— Мося просил всё снимать, хотел сам посмотреть. Если что, в основную операцию коррективы внести.

— Хм… Молодец Мося. Я как-то и не подумал, что можно смотреть не лично, а просто попросить, чтобы тебе всё засняли.

По заранее оговорённому плану решётка была переставлена на один из небольших проходов и пневматическим пистолетом, дюбелями пристреляна к стене, перегородив проход. Ещё пару проходов заделали специально привезёнными для этой цели на тележках сборными решётками, оставив один большой, ведущий непосредственно к переходу, где было около десятка ларьков с продуктами.

Бывший хозяин территории и его свита чужаков не терпели. Кроме костей от нетерпеливых заражённых и нескольких обрывков потрёпанной окровавленной одежды больше никого не встретили.

Мастера радовались груде продуктов как дети. Все мы взрослые люди и поэтому с удовольствием наблюдали зажигательный эротический танец в исполнении мужичка с большим пивным пузом и пары стройных девушек, которые изящно двигались, держа на плечах по два трёхлитровых баллона с персиковыми дольками, а мужчина для танца использовал баллоны с огурцами. Очень напоминает наши радостные пляски, когда нам удавалось раздобыть немного хорошего железа, типа цыганочки с саморезами.

Ничего путного я для себя не увидел. Обычные ларьки в переходе стояли рядочком, а упор был на продукты. Кластер перегружался довольно давно, и всё мясное уже оказалось подъедено до нас. В подземельях у тварей не было принято оставлять бесхозные мясные продукты, подчистую уничтожались даже сыр и молочные продукты, чего раньше мне не встречалось. Холодильники разламывались, витрины были разбиты. Однако, цивилизация. Консервы, банки, коробки, пакеты, спиртное, растительное масло, сахар, соль, крупы и растительные продукты валялись кучами.

Обратно шли в приподнятом настроении. Нет ничего приятнее, чем удавшееся мародёрство. Спасибо тебе, Стикс, за такие приятные регулярные развлечения. Это нам, человекам, не надоедает. Но извините, радоваться я могу и параллельно суванию носа в чужие дела.

— Эй, Круг! Хватит жевать. Рассказывай давай, кто вокруг нас, чего вы здесь сидите, когда солнышко наверху.

Круг еду не отложил, а суетливо допихал в рот шоколадный батончик и, проглотив почти не разжёвывая, подошёл к нам:

— Есть выходы на поверхность, и их довольно немало, но все они состоят из кластеров. Есть довольно обширные, а вот стабов мы так и не нашли, ни одного. Заражённые с кластера на кластер с каждой перезагрузкой переползают и скапливается их там немерено. Как правило, это группа кластеров, редко один кластер, окружённый чернотой. Это такая, что всё убивает и вещи портит. Выйти совершенно невозможно, что только не пробовали. Даже животину в черноту кидали, убивает сразу.

А нам-то как знакомо. Судя по всему, мы находимся на ошибке этой подземной системы, раз у нас всё-таки один стаб затесался.

— Так вот, — продолжал наш провожатый, — мы так и не нашли ни одного стаба, да и тварей там скапливается уйма. Подождём, пока перезагрузка пройдёт, пока кисляк твари ещё немного ждут, боятся, а мы сразу по туману, галопом. Кое-какой шмот похватаем, жратву и обратно к себе в норы. С оружием, сами знаете, у нас не очень. Пробовали проходы делать, только чернота повсюду. Если с направлением чуть ошибся, бур в клочья или руку не в том месте прислонил, пол кисти отрывает. Чернота клятая. Так что мы эти поиски прекратили, очень много у нас несчастных случаев происходило. Теперь, если что-то и ищем, то по готовым коридорам. Во многие коридоры вообще соваться бесполезно. Если твари крупные, то нам с ними бороться нечем, да вы и сами уже поняли.