Герман Горшенев - Изолированный стаб

— Двинули! Двадцать минут, — команда Моси звучала спокойно, но общее волнение просто распирало воздух.

Теперь обратной дороги нет. Или мы дойдём до гермозатворов, или нас съедят. Всё было проговорено много раз, но делали всё мы это впервые. Конструкция из решёток под действием грубой ручной силы вкатилась в туман. Наши рукопашники и десяток крупных мужиков из мастеров толкали сие творение. Нос дирижабля на колёсиках без обшивки — так бы, наверное, я описал это устройство. Несколько массивных упоров в стены и потолок расклинивали это творение и не давали ему двигаться назад. По словам местных, самыми первыми прибегали несколько бегунов, а затем очень много крупных заражённых. Они пёрли стеной по полу, стенам и потолку. После этого подтягивались и остальные твари.

Пару раз на стаб удавалось прорваться нескольким развитым тварям из второй волны. Для аборигенов это заканчивалось слитым в ноль боекомплектом от крупного калибра, переломанным оборудованием и горой трупов.

Стайка девушек-пулемётчиц тащила один из двух взятых с собой КПВТ на очень удобном трёхколёсном станке, с возможностью кругового поворота и опусканием ствола градусов на двадцать и подъёмом, как у зенитки, градусов на восемьдесят. Устройство было превосходным, даже раскладывалась небольшая скамеечка и предусмотрен наполненный боекомплектом компактный ящик. Ещё одна тележка с боекомплектом катилась следом. В эту стайку девушек влилась Эль-Маринель, или потому, что они девушки, но скорее всего потому, что они пулемётчицы.

Как рукопашник, она обладала гораздо большей силой, чем обычный человек, поэтому этот пулемёт очень бодро занял позицию, практически у самого носа нашей сварной конструкции, а затем эльфийка перебежала на заранее оговорённую позицию, практически за спины Насти Лёни. Татарский лук Бублик занял своё боевое дежурство с наложенной стрелой из углепластика и тонким наконечником-иглой.

Одна из девушек последовала за ней. Так же, как и у нашей лучницы, у неё за спиной крест-накрест висели два колчана стрел и ещё один она держала в руках, а на поясе укреплён мачете и двухзарядный огромный пистолет. В отличие от многообразия огнемётов, стрелковое оружие у мастеров было практически одинаковое — самопальные модификации на тему 12-го калибра.

На появление заражённых первыми отреагировали стрелы. Настя Лёня напряглись на полсекунды позднее, а Батюшка Айболит уже отреагировал на действие. Десяток стрел ушли в ещё не рассевшийся кислый туман, и об решётку грохнули бегуны.

Много физической силы — в нашем мире это хорошо. Мы старались пока обходиться без выстрелов и лишнего шума. Конструкцию решётки сделали неравномерной. В неё были и довольно большие проёмы и участки с мелко переваренными прутьями арматуры. Мастера. Чего сказать? Сейчас это было очень удобно, потому что рукопашники ухитрились через большие проёмы наносить удары заражённым. Настя Лёня просто хватали бегуна, прижимали к решётке и выдавливали ему споровый мешок. Эта волна для нас опасности не представляла. Наши квазы и без приспособлений, голыми руками, могли убивать бегунов в любом количестве. Но никто не хотел торопить события. Второй КПВТ и два отданных мастерам «Утёса» уже заняли свои места. К ним, кстати, тоже приделали удобные тележки-станки, и теперь вся наша огневая мощь постепенно передвигалась вдоль коридора. Расчёты остальных пулемётов были уже гендерно-смешанными.

«Хмеркалось. Флипкие шарьки хмырялись по мове». Или как-то так. Это я вспоминаю цитату из книжки про Алису, которая белого кролика ловить пыталась, но встречала всяких психов или неадекватных местечковых корольков.

Грохнуло! Конструкция визгнула, но выдержала. Рельсы, сваренные арматурными прутьями, деформировались и вжались из раздутого пузыря в дырявый черпак для пельменей. Прорехи стали впятеро меньше, и висевшие свободно куски железа выполнили функцию связующего. Покорёженная решётка намертво преградила путь огромным тварям, оставив вполне приличное место для огнемётов, крупнокалиберных пулемётов и двух огромных цельностальных копий, которые мастера выдали нашим квазам.

Чего я про Алису вспомнил? Так там был сумасшедший шляпник, в цилиндре. Это такие шляпы, как кусок трубы с крышкой, на голове, а для удобства хранения головной убор вжимали в таблетку, а перед выходом опять гордо выпячивали. Вот сейчас от удара волны крупных тварей наш дирижабль в это самое и вжали. Он стал плоским цилиндром.

Пока всё идёт по плану. Гудят стрелы, струи огня и тупые, но очень эффективные удары копий находят свои цели. Мастера мандражируют. А каково нам было в леспромхозе? У нас только щиты и песня про «Варяга», да надежда на рукопашников, а у них и огнемёты, и решётки. Как бы сказал Король Артур: «Чего с них взять, с демократов гражданских?». Команды на открытие огня из пулемётов от Моси не поступало. У расчётов волосы на загривке дыбом стояли и ладошки потели. Всё-таки толстокожие мы, те, кому от заражённых палашами двенадцатого века отмахиваться довелось. Или я один такой? На рукопашников не смотрю, они отдельный вид.

Глянул на нашего знахаря. Сестра Ася стояла спокойно, наблюдая за происходящим. На ней традиционные летние берцы, с одной из заражённых, и расшитый сарафан, надетый под кожаную куртку, на поясе ПМ с пулями нео. Всё-таки это мы такие — толстокожие. Перехватив мой взгляд, она развела руками, мол, делать нечего, ждём-с.

Нет лучше мотивации для стального квазирыцаря, чем поиск собственного ребёнка. Между прочим, сделать копья — это была инициатива главы местного поселения. Борода на глаз прикинул вес секир, и из этого расчёта сделали копья, которые и выдали в самом начале похода. Вернее, выделили трёх оруженосцев, которые тащили копья на тележке, и когда решётка выдержала, то Настя Лёня отложили секиры и взяли колющее оружие. Гора трупов росла. Эль-Маринель Ушастая скакала за спинами рукопашников, отправляя десятки стрел. Коронные выстрелы — пасть, споровый мешок, труп — получались редко. В свалке из когтей, мяса и роговых пластин что-то поймать было не просто, но стрелы уверенно калечили заражённых, сковывая движения и давали возможность для хорошего удара копья из легированной стали. Две трети высоты решётки из уродливо помятых рельс и арматуры было завалено трупами мертвяков. Мастера ждали сзади. Сейчас от них больше вреда будет.

В прошлые разы, когда не удавалось завалить этот проход, было три волны. Вначале шли мелкие, но шустрые твари, затем самые крупные и быстрые, а потом вперемешку, но долго и много. Сейчас, как я понимаю, мы убиваем вторую волну. Удобная всё-таки эта штука, решётка из рельсов. По сравнению с нами, местные в тепличных условиях, только их кормят плохо.