Владислав Савин - Красный тайфун : Красный тайфун. Алеет восток. Война или мир [сборник litres]

В 2012 году лейтенант спецназа СФ, в 1950 году полковник морской пехоты, дважды Герой, участник «охоты на фюрера» и прочих славных дел

Траулер назывался «Электрон». Опять дежавю – вроде было с судном под этим именем, одна история у нас на Севере, уже в двухтысячные? Надеюсь, что сейчас ни к кому насилие применять не придется – тихо пришли, так же уйдем, лишнего внимания не привлекая.

Под флагом ГДР, с немецкой командой. На вид самые обычные просоленные морячки, иные и в возрасте уже. И нас десятеро – поскольку дойче камрады это сухопутчики, под воду идти не обучены. А может пригодиться!

Отчего не наш экипаж? Так здесь, в портах Дании и Южной Норвегии, советский флаг заметен, как зверь носорог на московской улице. А немцы давно примелькались уже, у них тут и знакомых полно. В то же время мы, «переменный состав», выглядим вполне оправданно: ведь «Электрон» – это судно новой постройки, не только ловит, но и перерабатывает, и в банки пакует. Маловат, правда – в мое время, помнится, океанские БМРТ (большие морозильные траулеры) были размером почти с легкий крейсер, на четыре тысячи тонн! А «Электрон» и на тысячу едва тянет, но решили, что для Норвежского моря будет в самый раз. Немцы уже с десяток таких корабликов успели построить – а у нас, как я слышал, порядок другой: большое судно-база, она же консервный завод, работает в море совместно с целой флотилией обычных тральцов, ей оперативно улов сдающих.

На вид обычный траулер. Вот только дизеля стоят мощные, с турбонаддувом, обеспечивая двадцать три узла полного хода – не эсминец, но все же куда быстрее любого торгаша. Палуба подкреплена, тумбы для «орудий лова» в минуту преобразуются в лафеты, и ставить на них есть что, пока спрятано в мехмастерской, как «детали машин». Мощная рация, локатор, еще кое-какое хитрое оборудование. Ну и для нас шлюзовая камера, чтоб незаметно нырнуть, наверху не мелькая.

Вообще-то это была операция Штази. Как я уже сказал, в этих местах у камрадов полезная информация, связи, агентура наличествовали с времен Еврорейха – в отличие от нас. Но не участвовать в деле с таким фигурантом мы никак не могли! Началось все еще в прошлом году – сколько стоило коллегам герра Рудински убедить даже еще не саму главную сволочь, а его доверенное лицо в искренности своих намерений! «Тотенкопф», а по-русски «Мертвая голова», это не просто имя одной из эсэсовских дивизий, а особая организация, «СС внутри СС» – и кроме того, что она выставила на фронт эту самую дивизию, в ее ответственности были и всякие деликатные и грязные дела, вроде охраны секретных объектов и концлагерей. И в составе ее были не только солдаты, но и коммерческие структуры. За прошедшие шесть лет наши, совместно с Конторой герра Рудински, сильно проредили эту погань, а наиболее благоразумные «тотенкопфы», на ком большой крови не было, так и сами поспешили сдаться, и своих сдать, которых знали. Но хватало там даже не фанатиков, а мрази, настолько замаравшейся, что ни на какое прощение надеяться не могли даже теоретически.

Маленький портовый городок в Южной Норвегии, побережье между Бергеном и Олесунном. Оборонять такой очень легко: горы спускаются к берегу фиорда с множеством заливчиков, вдающихся в сушу довольно глубоко и причудливо, так что улицы как набережные и причалы – с техникой тут не развернуться. Дома, как доты, сложенные из валунов – наверное, еще древних викингов помнят – и даже заборы каменные. Хотя, если вон на ту господствующую высоту втащить минометы или посадить корректировщиков для тяжелого калибра, защитникам резко поплохеет. А если еще штурмовики навести по тому дому, похоже, что мэрия, а при обороне будет штаб, и под прикрытием авиа– и артиллерийского удара высадить десант – работы будет часа на четыре, зачистить территорию от уцелевших очагов сопротивления.

Но мы пока мирные – ходим, смотрим, благо что весь городишко за четверть часа можно насквозь пройти неспешным шагом. Небо серым затянуто, морось падает, как ленинградский осенний дождик, и запах рыбы в нос шибает. По карте это вроде уже юг Норвегии, но у берега сплошь горы, пахотной земли нет, так что рыба – это всё! Во всех видах тут ее продают – соленую, копченую, вяленую – и корзинами, и целыми бочками, сети растянуты повсюду. Народ одевается по-простому, как для моря, в грубые брезентовые плащи и резиновые сапоги, «цивильных» почти не увидишь. И мы тоже общему облику соответствуем, из толпы не выделяясь.

Но все-таки те сволочи нас как-то различили – или от трапа проследили? Громилы с повязками на рукаве, цвета норвежского флага – «Асгард», штурмовики короля Хокона. Как в Рейхе было – «бей левых и евреев», последних в Норвегии было мало, а вот компартия на недавних парламентских выборах набрала аж одиннадцать процентов голосов [164], только если станет известно про кого-то, что он коммунист или сочувствует, так его или на улице изобьют до полусмерти, или ночью в дом вломятся – и полиция лишь руками разведет, сколько хулиганья, ай-ай! И нафиг они к нам прицепились – конечно, цель наша тут не бить фашистские морды, но тварей надо на место поставить, чтоб не мешали. Не выходя из образа – мы же «дойче матрозен».

Их десять, нас четверо. Так у меня в рукаве нунчаки, специально для подобного случая, а то стрельба в мирном городе днем это пока перебор. И отработанный удар, сразу по нескольким мордам, как палкой по забору – зубы, челюсти, скулы и носы всмятку, а кому не повезло, тот и без глаза. В первые полсекунды, не вступая в переговоры – трое вне игры! И понеслось! Дурачье, если б они убегали, да еще с криками о помощи – было бы хуже: подтянулись бы полицаи или толпа дружков. Но у этих то ли в голове не укладывалось, что могут нарваться на кого-то сильнее, то ли не хотели среди своих авторитет уронить? Впрочем, мы насмерть не били, не нужны пока нам проблемы с полицией – зато увечить старались на совесть, чтоб эти громилы никогда уж полноценными боевыми единицами не стали. Особенно те, кому от меня прилетело по хребту, травма позвоночника и в наше время лечилась плохо, ну а тут, я надеюсь, будет родне морока, паралитика в кресле всю оставшуюся жизнь катать. Ну и вижу, один за спинами держится, ведет себя как «контролер» – длинным выпадом ему в черепушку, сотрясение мозга как минимум… но вроде не убил. Последних троих, кто на ногах остался, мы в воду скинули, отряхнулись и дальше чинно пошли. Занял весь воспитательный процесс гораздо меньше времени, чем я сейчас о нем рассказываю. Ну несерьезно это, десяток местной шпаны против четверых «песцов»!

Рукопашка в армии это даже не столько боевое искусство – ну как вы представите в спецуре долбодятла, кто умудрился бы посеять и автомат, и нож, и даже саперную лопатку, – а тренировка, и не только боевого духа, но и быстро найти «двигательное решение» в сложной обстановке: не только бить, но и оружие выхватить, отпрыгнуть, залечь и тому подобное – короче, клювом не щелкать. Потому гонял я своих ребят на тренировках не жалея, пока семь потов не сойдет – а сам первый. И выручало нас это не раз в самых разных ситуациях, ну а разборки с хулиганьем – это так, приятный «бонус». Когда мы квартала на два отойти успели – слышим, сзади свистки. И подходят к нам полицаи – так мы, «немцы», по-вашему нихт ферштейн. Старший по-немецки заговорил – в портах на юге Норвегии моряки из Германии частыми гостями были, так что и местные должны были с ними объясняться.